Карми - Инна Кублицкая

В правление Ле Гераро Ди Мало тэрайны взяли в плен его второго сына, Гелайо Тэори, будущего правителя Ле Гелайо Дар Мэо. Прекрасной госпоже Тоили-эри, дочери тэрайнского вождя, понравился красивый, статный Гелайо Тэори, и они стали мужем и женой. Супруги не расстались и после того, как король внес выкуп за сына, поселились они здесь, в долине Горячих ключей. На месте замка Ралло в то время стояла небольшая крепость — деревянные стены да несколько домиков. Молодой принц поселился в этой крепости и повелел строить каменный замок; при нем были построены три башни — Старая, Медвежья, которая сейчас лежит в развалинах, и древняя Привратная, на месте которой стоит теперь новая Привратная. Тоили-эри велела поставить свои шатры на террасе северного склона долины, у Холодного озера. Они жили здесь девять лет; у госпожи Тоили-эри родились два сына. Старшего — Гертави Леоро — отправили учиться в Забытую Столицу, младшего отдали на воспитание тэрайнам. Саму же госпожу Тоили-эри в Майяре называли Лавика-аорри.

С тех самых пор и появилась в жилах майярских королей тэрайнская кровь. И с тех же пор воины из клана Тоили-эри приходили на службу потомкам своей принцессы. Приходили на службу не только юноши, но и девушки, искусные в воинских науках, меткие лучницы, отважные всадницы, и очень часто эти девушки возвращались в родное племя с детьми, прижитыми от майярских властителей. С течением времени облик клана Тоили-эри изменился: к завоеванию росфэрнов люди из этого клана получили имя гэнкаров — «черноволосых».

Первое время пути тэрайнов — «диких всадников» — и росфэрнов, «морских варваров», не пересекались, но однажды судьба свела тэрайнов и росфэрнов у города Лараулэри.

Увидев друг друга, оба племени на время забыли о Ларау, завязался бой. Сначала показалось, что росфэрны дрогнули; они вернулись в свои ладьи и стали грести по течению, к морю. В боевом запале тэрайны преследовали их, но отступление росфэрнов оказалось ловушкой. Росфэрны выманили тэрайнов на длинную косу в устье Ланна и окружили их, перерезав перешеек, связывающий косу с берегом. Тэрайны были обречены — росфэрны перебили почти всех. Оставшихся в живых росфэрны отвезли на Лайгарские острова; у острова Большой Лайгар их поджидал корабль работорговцев из Иргитави. Но рабы-тэрайны, пусть даже это были раненые, женщины и дети, показались работорговцам слишком опасным грузом — они отказались платить за них. Тогда вождь росфэрнов Ольтас, отец будущего короля Ольтари Первого, распорядился высадить бесполезную добычу на бесплодный необитаемый остров. Тэрайнам пришлось привыкать к новым условиям жизни. Современные лайгарцы — их потомки.

Гэнкары, служившие майярским князьям, остались одни. Большей частью это были молодые мужчины, а также несколько девушек. Возвращаться им было некуда; они могли бы представлять собой грозную силу, но малочисленность и разобщенность не позволили им противостоять росфэрнам. Росфэрны, покоряя Майяр, убивали мужчин — потомков Тоили-эри и женились на их дочерях и сестрах. В это время погибло много гэнкаров, но кое-кто остался жив и продолжал служить потомкам Тоили-эри. Ольтари Первый, сам потомок тэрайнской красавицы, озабоченный почти полным исчезновением гэнкаров, повелел, чтобы старые гэнкары брали себе учеников из детей от связей гэнкаров с майярскими женщинами. По мнению гэнкаров, такое родство было сомнительным, они, как и современные катранцы, родство считали по женской линии, но делать было нечего, раз уж женщин-тэрайни почти не осталось.,

С течением времени, а точнее, в период между завоеванием росфэрнов и победой аоликану окончательно сформировалась система, по которой и сейчас отбирают детей в хокарэмы. Объединение по племенному признаку сменилось объединением по профессиональному; теперь эти люди стали называться «людьми из мрака» — хокарэмами. Все они в то время носили ожерелья из волчьих клыков, и именно тогда их прозвали «волками Майяра».

Однако к началу аоликанской войны хокарэмы еще мало чем походили на сегодняшних обитателей замка Ралло. Они почти не отличались от обыкновенных воинов. Воцарение Нуверре было еще одной ступенькой к формированию хокарэмского сословия — он подарил им замок Ралло и окружающие его земли.

История Ралло была славной. С тех пор как Гелайо Тэори стал королем, о замке не забывали: он превратился в охотничье поместье майярских королей. Там было построено еще несколько башен, а король Геори Тави Сонхо вообще решил было перевести туда свою резиденцию из шумной, перенаселенной столицы. Павильон с фонтаном был построен по его приказу, но король умер, так и не успев насладиться изысканными сочетаниями горячих и холодный струй. Преемники короля продолжали наведываться на охоту в Ралло до самого завоевания росфэрнов.

Росфэрнам долина Горячих ключей не понравилась: не иначе как по наущению демонов вода изливается из земли почти кипящей, считали они. Охотничий замок был заброшен и начал понемногу разрушаться. Аоликану тоже считали это место обиталищем бесов, но хокарэмы не видели в этом ничего страшного, и король Нуверре сделал им подарок, который ему ничего не стоил.

Так началась новая жизнь долины Горячих ключей. В то время хокарэмы еще сохраняли остатки прежних верований, и они построили этот храм, посвятив его Матери тэрайнов…

…Карми с новым интересом вгляделась в надменный лик древней богини и сравнила с лицом Смирола — он ведь наполовину лайгарец, а значит, наполовину тэрайн. Нет, ничего родственного не было в облике богини ни с внешностью Смирола, ни с внешностью Антуно. Да и понятно: статую отливал из бронзы майярский мастер, уже когда все почти забыли о тэрайнах, наводивших ужас на север страны; богиня была по облику скорее аоликану.

— Значит, во мне тоже есть кровь тэрайнов, — задумчиво произнесла Карми.

— Во всяком, кто живет на севере, есть кровь тэрайнов, — немедленно откликнулся Смирол. — Да мало ли какая кровь течет в жилах майярцев! А если покопаться в древней истории…

— О нет! — воскликнула Карми. — Эдак окажется, что весь мир мне родня!

— Больше! — засмеялся Смирол. — У тебя родня в двух мирах. — И осекся, поняв, что сболтнул лишнее: Карми вспомнила о Руттуле и решительно объявила, что спать будет по другую сторону бассейна. Для Смирола бассейн преграды не представлял — что там, перейти вброд лужу с теплой водой, — но он, усмехнувшись, завернулся в одеяло и быстро заснул. А Карми, поворочавшись на своем сенном ложе, подождала, пока его дыхание станет ровным, и, тихонько раздевшись, забралась погреться в бассейн.

Утром Смирол пробудился первым и с любопытством посмотрел в сторону Карми. Она спала, укутавшись почти с головой. Надо бы ее разбудить — ведь потом каяться будет, что проспала рассвет, и, глядишь, продлит срок траура еще на один год. Однако не подходить же к ней, еще спросонья превратно поймет его кристально чистые намерения.