Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

— Поверь, мне лучше знать, — улыбнулась Анукрис и, присев рядом, шепотом спросила. — Ты так и не рассказала мне, что с Алексом?

Мерисид вздохнула.

— Я понимаю, как ты вымоталась и устала, — хозяйка взяла в руку её ладонь. — Но… скажи, как он?

На осунувшемся лице танцовщицы появилась снисходительная улыбка, еле различимая в тусклом свете масляного фонарика.

— Я отвезла его в старый храм Баст, что у Роянского канала. Там его никто не найдет.

— Как его раны? — расспрашивала Анукрис. — Он очень… плох?

— У него жар, госпожа. Я оставила ему мазь и еду. Если боги помогут, он выздоровеет.

— Может, лучше спрятать его где-нибудь поближе? — предложила госпожа. — Чтобы я смогла за ним ухаживать?

— Даже не думай, — грубо отрезала Мерисид. — Тебе жить надоело?

— Но он может умереть, — пробормотала Анукрис, чувствуя подступавшие к горлу рыдания.

— А если его найдут, то бросят крокодилам! — быстро зашептала танцовщица. — И тебя вместе с ним!

Потом погладила её по плечу.

— Не бойся, он парень здоровый, выкарабкается.

— А если нет? — госпоже вдруг захотелось разреветься.

— Ой! — всплеснула руками танцовщица. — Я же забыла тебе сказать самое главное.

— Что? — молодая женщина схватила её за плечо.

— Алекс просил передать, что еще дня два, и он сможет набить морду не то Тастору, не то Кастору.

— Растору! — вскричала Анукрис, и счастливо засмеявшись, обняла Мерисид, вымазав её щеку своими слезами. В глубине души её грыз червячок сомнения. Несмотря на то, что танцовщица с первой встречи проявила к ней столько сочувствия и доброты, молодая женщина опасалась, что с юношей что-то случилось, а келлуанка просто обманывает, чтобы вытянуть побольше золота. Но эти слова развеяли все страхи. Анукрис решила, что может полностью доверять новой подруге.

— Спасибо тебе! Спасибо!

Мерисид тоже хлюпнула носом.

— Давай спать, госпожа. Я так устала.

— Прости, я тебя заболтала — хозяйка встала и направилась к своей кровати.

Она лежала поверх одеяла, глядя в потолок, и улыбалась. Алекс оправится от ран, и вдвоем с Тусетом они разберутся со всеми врагами.

— Ты его любишь? — вдруг спросила Мерисид. Чуть слышно заданный вопрос громом прозвучал в тишине спальни.

Анукрис вздрогнула.

— Кого?

— Не притворяйся, госпожа, — складная кровать скрипнула. — Он же тебе нравится?

— Не знаю, — промямлила молодая женщина, но в душе уже росло непереносимое желание хоть с кем-то поделиться мучившими её сомнениями. Тусет для этого не подходит. Он же брат Небраа и искренне считает, что облагодетельствовал её этим замужеством. Треплос куда-то пропал, да и не стала бы она с ним говорить. А Мерисид — женщина. Только она сможет понять те чувства и сомнения, что разрывали сейчас душу Анукрис.

— Тогда почему ты не вышла за него замуж? — напрямик спросила танцовщица. — У тебя же такое богатое приданое!

— Он не захотел взять меня, — ответила молодая женщина, радуясь, что темнота скрывает краску, огненной волной залившую её лицо.

— И у вас ничего не было? — в голосе Мерисид читалось откровенное недоверие.

— Ничего, — вздохнула Анукрис. — Небраа мой первый мужчина.

— О боги! — вздохнула келлуанка. — Почему вы создали их такими слепыми?!

— Наверное, чтобы не завидовать женщинам, — вспомнила хозяйка слова своей наставницы Шило.

Какое-то время Мерисид молчала, потом задала новый вопрос:

— Это ты сама придумала?

— Нет, конечно, — тихо засмеялась Анукрис. — Так говорила одна женщина, у которой я жила в Нидосе…

Не в силах удержаться, она рассказала келлуанке всю историю своей короткой, но насыщенной событиями жизни. Увлекшись, молодая женщина проболталась и о сокровищах Энохсета, и о нападении налетчиков на гостиницу, и даже про таинственные папирусы, за которыми охотятся могущественные враги Тусета. К счастью её новая подруга давно спала, время от времени сладко причмокивая губами.

Тусет медленно шёл к своему дому, и с каждым шагом ноги словно наливались свинцом. Беседа с Мерисид не внесла никакой ясности. Куда делся Треплос? Кто и как убил домашних?

Жрец с силой постучал в ворота. Тишина. Разозлившись, он стал барабанить кулаками, потом посохом.

— Ну, чего надо? — раздался сонный, недовольный голос. — Иди отсюда. Тут никого нет.

— Это пока еще мой дом! — вскричал разъяренный второй пророк.

— Мудрец! — испуганно вскрикнул кто-то, и калитка резко распахнулась. Высокий, смуглый мождей поклонился, вытирая крошки с подбородка. — Прости, господин. Мы тут…

Он замолчал, отступая в сторону и пропуская жреца во двор. Тот огляделся. Второй стражник шел от дома, отрясая юбку.

— Господин Тусет! Извини, что заставили тебя ждать, — мужчина развел смуглыми, мускулистыми руками. — Сюда давно никто не ходит. Ну, вот мы и подумали, что кто-то… безобразничает.

— Сегодня должен прийти жрец-чтец для совершения ритуала, — сухо проговорил второй пророк.

Мождей взглянул на солнце, медленно поднимавшееся над горизонтом, и неуверенно пробормотал.

— Так вроде рано еще?

Не глядя на них, Тусет прошел в дом. От непривычной, мертвой тишины сердце сжало, словно каменными тисками. Еще пару дней назад он так стремился сюда, но сейчас замер на пороге главного зала, как будто кто-то удерживал его силой. Жрец тяжело дышал, крупные капли пота, выступив на бритом черепе, скатывались на лицо.

— С вами все в порядке, господин? — озабоченный голос мождея разорвал охватившие его путы.

— Да, — глухо ответил Тусет, решительно шагнув в зал, сразу заметивл большое темное пятно на полу, а чуть дальше еще одно.

Обойдя их стороной, он заторопился в комнату Нефернут. Здесь царил полный беспорядок. Покрывало с кровати лежало на полу, возле опрокинутого столика кучей валялись баночки с красками. Очевидно, их хозяйка приводила себя в порядок, когда кто-то ворвался в комнату. Но следов крови нигде не видно. Не в силах тут больше оставаться, жрец, пошатываясь, отправился в свои покои.

Здесь царила идеальная чистота и порядок, все вещи лежали на своих местах. Тусет прошел к кровати, сел на аккуратно разглаженное покрывало и заплакал. Слезы катились из стариковских глаз, оставляя на морщинистых щеках мокрые дорожки, капали на белый подол рубахи, темнея мокрыми пятнами. В двери мелькнула смуглая физиономия в платке. Мождей не решился нарушить его скорбь и отошел на цыпочках.

Тяжело опираясь на посох, жрец встал, подошел к сундуку и откинул крышку. Он был уверен, что сверху лежит аккуратно сложенный льняной платок. Так и есть! Нефернут позаботилась о чистом белье. Тусет вытер слезы и повязал платок на шею, как делают многие старики с больными глазами.

Стражники сидели за столом в главном зале и о чем-то перешептывались. Заметив его, мождеи встали.

— Кто-нибудь из вас был здесь… когда это случилось? — спросил жрец, часто моргая.

Высокие, сильные мужчины смущенно переглянулись.

— Нет, господин, — проговорил тот, что посмуглее. — Мы дежурили на том конце города и ничего не видели. Только вчера утром господин Моотфу отправил нас сюда и велел сторожить дом.

— Старший мождей? — уточнил Тусет.

— Да, господин, — подтвердил стражник. — Мудрейший Сетиер попросил его об этом.

— Вам лучше обратиться к соседям, мудрец, — проговорил второй, деликатно прикрыв рукой рот. От него несло густым запахом кислого пива, лука и чеснока. — Их слуги услышали крик и позвали мождеев.

— Я так и сделаю, — согласился жрец. — А вы уберитесь здесь. Скоро придет мой брат и жрец-чтец, нехорошо, если они увидят эту помойку.

Он кивнул на гору фруктовых косточек, кожуры и кувшин с отбитым горлышком.

— Сейчас, господин, — засуетился тот, что посмуглее, и стал сметать мусор в подол юбки.

Тусет покачал головой и вышел в сад, где сразу заметил новую крышу беседки, клумбы с красивыми цветами, которых не было раньше. "Она меня ждала", — с привычной болью подумал старик, шаркая сандалиями по выложенной кирпичом дорожке. Впереди показалось черное пятно, похожее на след ноги. Очевидно, здесь тоже кто-то погиб. Тусет встрепенулся. Как же так? Неужели все слуги умерли молча? Что за наваждение на них напало? Он развернулся и, семеня, заспешил к воротам.

Калитка отворилась, едва жрец успел стукнуть по ней кончиком посоха. Старый привратник, кланяясь, приглашал его войти.

— Господин Караубис на службе, а госпожа дома.

Пока жрец неторопливо шел к дому, гораздо более просторному и богатому чем его собственный, кто-то из слуг уже успел предупредить хозяйку о нечаянном госте.

Толстая, высокая женщина выплыла из дверей, словно корабль из бухты, распространяя вокруг устойчивый запах дешевых благовоний.