Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик

– Звучит разумно.

– Это монистическая концепция. Пришедшая на смену христианскому дуализму. – Увлекаясь, Карл болтал все быстрее и быстрее, слова текли из него ручьем. Казалось, ему уже не остановиться. Сам он размышлял об этом как будто издалека. Чего это он разошелся? Что с ним такое? Но остановиться не было сил, и он говорил и говорил, одержимый лихорадкой теорий и их интерпретаций. Его мозг работал, как одержимый, охватывая целые концепции за один миг. Тайны вселенной таяли вокруг него, падали, точно снежинки, на его подставленную ладонь. Он тонул в пучине понимания. А Барбара все молчала. Сидела, безмолвно курила и смотрела перед собой, в полумрак комнаты.

Наконец Карл сбросил темп и замолчал. Бросился на стул, совершено измученный. Наконец-то он совсем выдохся. В голове совсем ничего не осталось. Мозг был пуст.

– Это правда? – сказала Барбара. – Они здесь?

Карл шевельнулся.

– Кто?

– Китайцы.

– Верн сказал, что приходил один. Он говорил с ним сегодня.

Барбара погасила сигарету и закурила следующую. Села, откинувшись к стене, скрестила руки, дым стал подниматься над ней.

– О чем вы думаете? – спросил Карл.

– Ни о чем.

– Совсем ни о чем?

– О своей жизни.

– У вас такой несчастный голос.

– Я выбрала не тот путь. И все из-за этого чертова Верна Тилдона.

– Почему?

– Не хочу об этом говорить. Ты видел его сегодня. Видел, какой он. Он хотел, чтобы я стала такой же.

– Хотел?

– Конечно. Он хотел, чтобы и я так жила. С ним. Для удовлетворения его физиологических потребностей. Чтобы брать и пользоваться мной, когда придет охота.

Барбара вскочила и подбежала к обогревателю. Выдернула вилку из розетки.

– Здесь чертовски жарко.

Карл кивнул.

– До чего глупо думать сейчас об этом. Все это было сто лет тому назад. Все вообще ужасно глупо. – Она отдернула штору и стала смотреть в окно на ночь. – Значит, они пришли. Ну, что ж, пусть берут все. Правда, зачем оно им, не знаю. Грязная старая развалина. Пусть забирают, если им хочется. – Она прижала пальцы к стеклу. – Холодно на улице.

Карл поднялся.

– Холодно и поздно.

Барбара повернулась к окну спиной.

– Холодно и поздно. Знаешь, а у нас с тобой много общего. От тебя мне становится лучше. Я чувствую себя лучше, когда ты рядом со мной.

Карл вспыхнул от удовольствия.

– Я рад.

Барбара принялась расхаживать по комнате.

– Я вполне готова все им отдать. Пусть все забирают. Грязная, холодная, ободранная старая дыра. Но как мы отсюда уедем? Здесь есть автомобиль? Как мы отсюда выберемся?

– Эд Форестер оставил нам грузовик. Верн знает где. В каком-то гараже.

– Мы ведь поедем вместе. Когда доберемся до Индии, можем сесть в один поезд. Ты и я. Всю дорогу до Штатов мы сможем быть вместе. В одном поезде, на одном корабле. Что скажешь? Хочешь?

– Было бы здорово.

– Да. Да, это будет здорово. Ехать ведь далеко. Далеко и долго. Мир жесток, Карл. Немного теплоты никому не помешает.

Карл был согласен.

Вдруг Барбара повернулась к нему лицом.

– Тебе не обязательно соглашаться, если ты не хочешь. Не обязательно ехать назад со мной.

– Я хочу.

– Путешествие будет долгим.

– Нет, я правда хочу.

– Хорошо. Возвращаемся вместе.

Карл был рад.

– Мы будем разговаривать. Мы сможем о многом поговорить на обратном пути.

– Так ты для этого согласился?

Карл помешкал.

– Ну, я…

– Ради разговоров? И больше ни для чего?

От смущения Карл заерзал.

– Ну, конечно, не только. Естественно. Само собой.

Оба молчали. В комнате было тихо. После того как выключили обогреватель, снова стало холодать. Ночной воздух возвращался, проникая сквозь щели в стенах, под окном, под дверью. Карл замерз и устал. Он пошел к двери. Тело было как чужое. Столько разного случилось так быстро.

– Мне пора к себе. Увидимся утром за завтраком. Так не хочется уходить. – Он медлил. – Надеюсь, он еще спит. Наверное, я передвину свою кровать в дальний конец спальни. От него пахнет. Воняет.

– Скоро они будут здесь. Тебе уже немного терпеть осталось.

– Вот именно. С минуты на минуту, надо полагать. – Он взялся за ручку двери.

– Побудь еще немного, – сказала Барбара.

Карл замешкался. Больше всего на свете ему хотелось вернуться к себе в комнату и нырнуть в постель.

– Уже так поздно.

– Что ты будешь делать?

– Лягу спать.

Барбара кивнула. Ее лицо ничего не выражало. Он подождал и открыл дверь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Карл.

Карл улыбнулся. Но она не улыбнулась в ответ. Неужели опять злится? Он слишком устал, чтобы думать об этом.

– Ладно, пока, увидимся завтра.

Сунув руки в карманы, он медленно шел по коридору. Холодный ночной воздух обвевал его со всех сторон. Коридор был темен и пуст. Безлюден. Дойдя до лестницы, он взялся рукой за перила и стал нащупывать ступени.

Сзади донесся какой-то звук. Он оглянулся.

Барбара стояла в коридоре у открытой двери, вырисовываясь силуэтом в луче света. Она смотрела на него.

– В чем дело? – Он сделал несколько шагов назад.

– Ты забыл книгу.

Глупое смущение нахлынуло на него.

– Ох. Опять. – Он заспешил к ней по коридору. – Я же за ней пришел.

Барбара отошла в сторону. Карл вошел в комнату, огляделся.

– Где она?

– На комоде.

Коричневый бумажный пакет лежал там, где он его оставил. Взяв его двумя руками, он продолжал стоять. В комнате было тихо. Барбара вернулась из коридора и подошла к окну.

– Спасибо, что напомнила мне о ней, – сказал Карл. Он сел на край кровати, рукопись положил на колени. Провел пальцами по бумаге, привычно-заботливо разравнивая на ней все складки. Немного погодя он снова встал. Пошел к двери.

– Ну, я, наверное…

– Не уходи.

– Но я…

– Я не хочу, чтобы ты уходил. – Барбара на него не смотрела. Ее голос прозвучал тонко и резко. Отрывистая команда. Он неуклюже сел, кроватные пружины охнули под ним и прогнулись. Его охватила усталость. Почему она хочет, чтобы он остался? Зачем?

Он положил рукопись на пол. Он слишком устал и не понимал ничего. Может быть, потом, утром, когда у него будет время подумать обо всем, собрать кусочки мозаики вместе…

Он откинулся назад, оперся спиной о стену. Закрыл глаза. Барбара стояла у окна и смотрела наружу, скрестив на груди руки. Карл зевнул. Скоро он пойдет, когда будет можно. Немного погодя. Тело было как свинцовое. Он как будто тонул в постели. Словно кусок свинца, брошенный в океан. Все ниже и ниже. Он вздохнул и вытянулся.

Должно быть, он задремал. Потому что вдруг стало гораздо позже.

Он открыл глаза. Было холодно, все тело затекло. Голова болела. Барбара уже не стояла у окна. Она сидела на кровати рядом с ним, совсем близко. Нагнувшись, она совершала руками какие-то быстрые беззвучные движения. Что это она делает?