Скриптер - Сергей Соболев

– Что по «Рыжему»?

– Тело найдено и идентифицировано нашими экспертами! Смерть его была мгновенной – у него проломлен череп, оторвана нога…

Щербаков и Романдовский многозначительно переглянулись.

– А теперь самое главное, полковник!

– Тела известных нам граждан на месте ЧП – не обнаружены! – пробасил Левашов. – Эксперты исследуют сейчас собранные на месте фрагменты – даже мельчайшие фрагменты! – человеческих тел. А также предметы одежды и прочие вещи, принадлежавшие жертвам ЧП. Согласно получаемым докладам, на данный момент, по состоянию на четыре тридцать утра, не найдено ровным счетом ничего, что могло бы подтвердить гибель – или даже присутствие – любого из этих троих!..

– Это единственная хорошая новость, которую мне довелось слышать за прошедшие сутки, – сказал куратор от АП. – Надеюсь, полковник, ваши люди были предельно внимательны и ничего не упустили…

Щербаков, услышав эту новость из уст главы Спецотдела, обернулся. К нему тот час подошел державшийся поблизости сотрудник в штатском, несший в правой руке предмет, похожий на обычный кейс. Пару секунд – крышка кейса открыта. Еще несколько мгновений, и заработал канал защищенной от прослушивания мобильной спецсвязи.

Сотрудник передал Щербакову трубку. На проводе был Авакумов.

– Михаил Андреевич, важные новости!

– Слушаю вас, товарищ Щербаков.

– К нашему приезду полностью закончен разбор завалов! Есть также важные сведения по идентификации тел пострадавших от взрыва!

– Что докладывает товарищ Левашов?

– Полковник Левашов только что доложил, что найдены и идентифицированы останки «Ахмеда» и «Рыжего». А вот тела известных нам граждан среди погибших – не обнаружены!..

Щербаков, ответив на несколько вопросов, заданных Авакумовым, вернул трубку связисту Спецотдела.

Некоторое время они втроем, глава Спецотдела и оба куратора, стояли у края воронки, неподалеку от зияющего провала; молчали, переживали, думая, в сущности, об одном и том же.

Власти намеренно – хотя и не от хорошей жизни – до сей минуты хранили молчание касательно прогремевшего здесь сутки назад взрыва. Если ситуация развернется в позитивном направлении, то всякая надобность в комментариях, пояснениях и оправданиях тут же отпадет. По одной причине: такого события, как взрыв в Никольском в предрассветный час восьмого мая в реальности – не будет. А раз не будет взрыва, то не будет ни разрушений, ни жертв, ни каких-либо иных последствий.

Само это событие перейдет в разряд несуществующих. Подавляющее число людей никогда и ничего об этом неосуществившемся в реальности событии не услышат.

Как бы кому-то подобное ни казалось странным, но именно так все и произойдет. В том случае, естественно, если кто-то или что-то не помешает осуществиться именно позитивному сценарию.

На случай неблагоприятного развития ситуации, – тут могут возникнуть варианты – также принимаются различные меры. Приняты чрезвычайные меры для обеспечения безопасности высших лиц государства; даже само их местонахождение в данный момент держится в тайне. Пролет воздушного транспорта над Москвой и пригородами запрещен с ноля часов; это касается как гражданской, так и военной авиации. Принято также решение не проводить воздушную часть парада; участие ВВС будет ограничено пролетом звена вертолетов с флагами (да и те пройдут не над самим историческим центром, а несколько в стороне, на безопасном для тех, кто будет находиться на Красной площади расстоянии).

Щербаков посмотрел на наручные часы: без четверти пять.

Военнослужащие, прибывшие в столицу из разных частей, округов и флотов, а также военные из других стран, которым выпала честь пройти в парадном строю по исторической Красной площади, через несколько минут услышат команду «подъем!..» Командиры, офицеры, даже младший командный состав наверняка уже бодрствуют. Водители военной техники, собранной в преддверии Парада на Тушинском поле, хлопочут возле своих машин, проверяя в последний раз перед выездом, все ли в порядке…

Но окончательное решение, – будет ли сегодня проведен Парад Победы и если да, то в каком именно формате – пока что не принято.

Многое – если не все – должно проясниться уже в ближайшие минуты.

Уличное освещение в этой части квартала не работает; те осветительные приборы, что не были повреждены взрывом, а также привезенные на место ЧП прожекторы отключены по указанию спецслужбистов.

Но нужды в нем и не было: первые рассветные лучи уже коснулись верхушек московских высоток; близится восход дневного светила.

– Командуйте, полковник! – сказал Щербаков.

– Командуйте! – эхом повторил вслед за ним Романдовский. – Время!

Левашов поднес к губам портативную рацию.

– Внимание, говорит Левашов! Приказываю всем покинуть оцепленный квартал и отойти за линию ограждения! Повторяю, всем сотрудникам немедленно удалиться за линию ограждения!

Из квартала, ощутимо пострадавшего от вчерашнего взрыва загруженной взрывчаткой «газели», к ближайшему от них заградительному кордону потянулись сотрудники Спецотдела – кто-то в штатском, некоторые в форме сотрудников МЧС и МВД.

Глава Спецотдела и двое прибывших на место мужчин были единственными, кто должен остаться в непосредственной близости от разрушенного взрывом кафе Enigma. Но и они, эти трое, отошли от воронки – шагов на тридцать.

Многое – если не все – должно проясниться уже в ближайшие секунды…

Павел Алексеевич вышел из офиса ВРГТК в Вознесенском в половине пятого пять утра. Решено было не пользоваться транспортом; до места, куда он направлялся в этот ранний предрассветный час, всего несколько минут ходу пешком. За ним, держась в нескольких шагах позади, следовали трое плечистых сотрудников в штатском.

Огромный мегаполис, как известно, никогда не спит. В любое время суток на Тверской улице, как и на других центральных улицах и площадях, кипит, бьет ключом городская жизнь.

Но сегодня, в эти самые минуты, Тверская была совершенно пустынной; дорожные службы и сотрудники органов убрали с обочин, боковых проездов и даже с мини-стоянок у офисов припаркованные там обычно машины.

Павел Алексеевич знал, чем вызван явленный ему вид пустынной, практически безлюдной центральной улицы. Не только тем, что город готовится к проходу по его улицам колонны военной техники… не только этим.

И он прекрасно помнил о том, что уже однажды – совсем недавно – видел эту картинку: непривычно пустынную улицу, сбегающую к Манежной площади, и самого себя, идущего от Вознесенского, от мэрии в сопровождении держащихся чуть поодаль сотрудников.

Павел Алексеевич перешел на другую сторону свободной от транспорта и пешеходов Тверской. Подошел к двери хорошо знакомого большинству москвичей книжного магазина «Москва». Открыл ее и вошел внутрь…

Магазин этот, кстати, хотя и славится тем, что любители чтения могут прийти сюда и ночью, все же работает не круглосуточно, а до часу ночи.

К тому же, сегодняшний день – «красная дата» в календаре, праздничный день, являющийся выходным. В такой день работают лишь гипермаркеты, а книжный магазин в центре города к таковым не относится. Тем не менее, для пожаловавшего сюда человека сделали исключение. Кстати, о времени его визита в «Москву» и о некоторых иных моментах здешнему начальству сообщили менее чем за сутки…

Гостя встречали старший менеджер магазина и еще две женщины, местные сотрудницы, специализирующиеся на книжной продукции определенного сорта и жанра.

– Доброе утро, – Павел Алексеевич поздоровался со всеми тремя общим кивком. – Благодарю, что пошли навстречу нашей просьбе. Я к вам ненадолго… Во всяком случае, очень надеюсь, что не задержу вас.

Старший менеджер – дама лет сорока – с некоторой тревогой, но и любопытством смотрела на этого необычного посетителя. Необычное впечатление он производит как своим одеянием (одет во все черное), так и наличием палки и черных круглых очков с непрозрачными линзами. Граждане, у которых имеется изъян зрения, не часто захаживают сюда, в этот напоминающий в обычный день пчелиный улей книжный магазин в центре мегаполиса. Хотя и здесь имеется небольшой уголок «тактильных» книг, не говоря уже об аудиокассетах с начитанными книгами…

– Нам сказали, что вас интересует литература о пророчествах и предсказаниях?

– Да, это так. Теперь я уже могу сказать более определенно… Меня интересуют имеющиеся в массовой продаже печатные книги Мишеля Нострадамуса. Конкретно – «Центурии».

– Современные издания этого автора?

– Именно современные, – Редактор усмехнулся краешком губ. – И именно названного мною автора.