Бегущая могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

— Выглядит круто, правда? — сказал один из симпатичных американских юношей, которых Уэйс привез из Лос-Анджелеса и которые также помогали украшать храм. Баннеры трепетали на ветру, так что казалось, что печатные волны ниспадают по их бокам.

— Да, выглядит замечательно, — сказала Робин. — Ты знаешь, когда будет Манифестация?

Она боялась появления Дайю в храме почти так же сильно, как боялась возможности быть вызванной обратно в фермерский дом к Джонатану Уэйсу.

— Через неделю, — сказал американец. — Не могу дождаться. Я так много об этом слышал. Вы, ребята, благословенны, живя здесь, где начиналась церковь.

Он посмотрел на Робин и улыбнулся.

— Эй, не хочешь духовной связи?

— Она не может.

Это была Шона. Она тоже помогала украшать храм, бодро взбираясь по лестнице, несмотря на то, что во время беременности у нее появился заметный бугорок.

— А? — сказал американец

— Духовная жена, — сказала Шона, широко улыбнувшись, и отошла, чтобы помочь Уолтеру, который пытался обрушить одну из лестниц.

— О, черт, я не знал, — сказал американец Робин с испуганным видом.

— Все в порядке, — сказала Робин, но молодой человек быстро скрылся из виду, словно испугавшись, что его увидят разговаривающим с ней.

Робин была озадачена и встревожена тем, что сказала Шона. Конечно, женщины не становятся духовными женами только потому, что Джонатан Уэйс совершил над ними сексуальное насилие? Она помогла перенести лестницу в сарай, охваченная новыми страхами.

В течение следующих нескольких дней Робин чувствовала, что вокруг нее вихрем крутятся сплетни. Это чувствовалось по косым взглядам женщин и даже некоторых мужчин, и особенно по враждебным взглядам Вивьен. С тех пор как Шона объявила об этом в храме, слух о том, что Робин — новая духовная жена папы Джея, очевидно, распространилась очень широко.

Поскольку никто, даже тот, кто следил за тем, чтобы она никуда не ходила без сопровождения, не задал прямого вопроса, Робин не могла опровергнуть сообщение. Более того, она и сама не была до конца уверена в фактах. Возможно, для создания духовной жены было достаточно простого возложения рук Уэйса? Однако, если, как подозревала Робин, Шона сделала ложный вывод, Робин боялась, что ее могут обвинить в том, что она сама запустила эту фальшивку. И вообще, у нее было неприятное чувство, что эта непрошенная дилемма может окончательно разрушить ее прикрытие. Что маленькая вспышка зависти, вызванная Шоной, заставит всех, кто подозревал ее, объединить свои знания. Робин постоянно фантазировала о том, чтобы сорваться с места и убежать в лес, хотя не сомневалась, что неудачная попытка побега только усугубит ее положение. Разумнее всего было бы уйти через “мертвую зону” по периметру в четверг вечером, когда поблизости будет кто-нибудь из сотрудников агентства, чтобы забрать ее. Если она уйдет тогда, то пропустит Манифестацию Утонувшего Пророка, которая, как она теперь знала, состоится в пятницу вечером. После того, что произошло во время сеанса “Откровения”, Робин с радостью пропустила бы это событие.

Тайо вернулся на ферму без Лин. Робин, видевшая его лишь издалека, старательно избегала встреч с ним. Все ее усилия сейчас были направлены на то, чтобы добиться разговора с Уиллом Эденсором один на один. Узнав, насколько глубоки его сомнения в отношении церкви, она оправдает все пережитое и уйдет, зная, что действительно продвинулась в этом деле.

Во вторник днем Робин отправили работать в прачечную — утилитарное кирпичное здание с бетонным полом, где стояли ряды стиральных машин промышленного размера и сушильные стеллажи на шкивах, которые можно было поднять к потолку. Женщины, проводившие Робин до двери, ушли, очевидно решив, что за ней присматривает достаточно людей, загружающих и выгружающих одежду и постельное белье.

Непрерывное гудение стиральных машин требовало повышения голоса, если работники хотели, чтобы их услышали. Получив мешок с грязной одеждой и инструкцию по правильной настройке машины, Робин завернула за угол, где находился второй ряд стиральных машин, и с восторгом увидела Уилла, который стоял на коленях перед одной из них, перетаскивая в корзину кучу мокрой одежды. Рядом с ним, вводя настройки на второй машине, стояла Марион Хаксли, которая была так явно влюблена в Джонатана Уэйса, когда приехала на ферму, и с которой Робин не общалась уже несколько недель.

Изнурительный режим работы и соответствующее снижение веса оказали на Марион крайне старящее воздействие: ее исхудавшее лицо теперь обвисло, как не было, когда она садилась в лондонский микроавтобус. Ее крашеные рыжие волосы теперь отросли, и в них виднелись два сантиметра серебристых корней.

Ни Уилл, ни Марион не услышали приближения Робин, и только когда она выбрала стиральную машину рядом с машиной Уилла, он поднял на нее глаза.

— Привет, — сказала Робин.

— Привет, — пробормотал Уилл.

Выгрузив спутанную массу мокрой одежды, он подхватил тяжелую корзину и пошел прочь.

Робин начала загружать свою стиральную машину. Шум вокруг стоял такой, что только когда голос громко сказал ей на ухо “Эй!”, она поняла, что Марион пыталась с ней поговорить.

— Привет, — сказала Робин и улыбнулась, не заметив, что Марион побледнела.

— Я не знаю, как у тебя хватает наглости ходить тут и ухмыляться!

— Извини? — сказала Робин, ошеломленная.

— Еще бы! Врать про папу Джея.

— Я ни слова не сказала о…

— Ты утверждала, что он сблизился с тобой духом.

— Нет, я…

— И мы все знаем, что ты лжешь. Ты не духовная жена!

— Я никогда не говорила…

— И знаешь что? — сказала Марион. — Утонувший пророк разберется с тобой.

— Я не знаю, что ты…

— Ее уже видели, — сказала Марион. — В лесу. Она приходит примерно во время своего Проявления. Она приходит, чтобы защитить папу Джея.

Робин знала, что перед ней подлинное лицо фанатика. Под кожей стоящего перед ней человека жило что-то жесткое и чуждое, с чем невозможно было спорить. Тем не менее, она услышала, как умоляюще произнесла “Марион”, не представляя, что собирается сказать этой женщине, но не успела она подобрать и слова, как Марион плюнула ей в лицо.

Робин почувствовала, как слюна попала ей под левый глаз, и что-то оборвалось внутри нее, последний остаток сдержанности. Они все сошли с ума. Они чертовски безумны. Робин грубо оттолкнула Марион и пошла прочь, туда, где Уилл Эденсор раскладывал мокрые спортивные костюмы и носки на вешалке для сушки.

— Уилл, — громко сказала она, перекрывая шум машин. — Ты хочешь духовной связи?

— Что?

— Хочешь ли ты духовной связи? — Робин повторила, четко выговаривая слова.

— О, — сказал Уилл. Он выглядел так, словно она только что предложила ему кофе: он не проявил ни интереса, ни смущения, ни удивления, и ей стало интересно, сколько раз он был в комнатах Уединения за последние четыре года. — Да, хорошо.

Они вместе направились к дверям, Робин была вне себя от гнева на Марион, на церковь, на лицемерие и безумие. Она больше не могла притворяться. Она покончила со всем этим.

— Куда…? — с подозрением спросила пожилая женщина, стоявшая у двери.

— Духовная связь, — твердо сказала женщине Робин.

— О, — сказала женщина. Она выглядела растерянной и запаниковавшей, вероятно, потому что не знала, что должно быть приоритетнее: слежка за Робин или акт покорности и подчинения, демонстрирующий истинную преданность ВГЦ. — Я… все в порядке…

Робин и Уилл шли вместе по тропинке к внутреннему двору в молчании, Робин пыталась сформулировать план действий. Тревога едва улавливалась в ее ярости и решимости выжать из Уилла хоть что-то полезное за последние часы пребывания на ферме.

Когда они добрались до комнаты уединения, Робин распахнула стеклянную дверь и посторонилась, чтобы дать Уиллу войти первым. Затем она задернула занавеску на стеклянных окнах, так что единственный свет исходил от голой лампочки, свисавшей с потолка.

В молчании Уилл сел на кровать, чтобы снять носки и кроссовки.