Свет - Рейвен Кеннеди

в ответ, его член пульсирует во мне, и я чувствую, как он становится еще тверже, еще толще.

– Мне это нужно, – умоляю я.

– Ты очень плохо себя вела. Толкала меня, предъявляла требования. – От его мрачного голоса по моей разгоряченной коже пробегают мурашки. – Я должен снова и снова подводить тебя к краю. Должен продолжать терзать твое лоно, дразнить клитор, сводить тебя с ума от этой потребности. Возносить тебя выше и выше и не давать соскользнуть с этой вершины.

Я и без того чувствую, как уже теряю голову, и если он продолжит дразнить меня, то попросту умру.

– Нет. Пожалуйста.

Может, дело в моей хриплой просьбе, но Слейд набрасывается на мои губы и принимается целовать так, как никогда раньше. Без медленных ласк языком. Без легких покусываний. Поцелуй сумбурный, доминирующий и чертовски сексуальный. Слейд овладевает моими губами так, как овладевает и телом – полностью и властно. Но притом сохраняет между нами тот уровень доверия, который позволяет мне полностью отдаться этой дикой страсти и вернуть ее в десятикратном размере.

Он отстраняется, только когда я поворачиваю голову, чтобы перевести дыхание, а затем отрывает меня от стены, умело насаживая на свой член, словно держать меня на руках проще простого. И сейчас он входит в меня еще глубже, чем был до этого.

Он продолжает плавно двигаться. Это блаженство. Это агония. Все это слилось воедино, и мир перед глазами у меня расплывается.

Потому что мне это нужно.

Нужно, нужно, нужно.

Я подпрыгиваю, ударившись спиной о кровать, и он подтягивает мои колени к груди, трахая, как одержимый.

– На сей раз я позволю тебе кончить, – говорит Слейд, и я почти плачу от облегчения и потребности. Моя грудь непристойно подпрыгивает от того, как грубо он меня берет. – И когда ты кончишь, выкрикивая мое имя, то будешь благодарить меня за то, что я так долго подводил тебя к пику. А все потому, что такого сильного оргазма у тебя точно никогда еще не было.

Думаю, он слегка преувеличивает.

Но нет.

Слейд опускает руку на мой клитор, но вместо того, чтобы провести по нему пальцем, он легонько по нему шлепает. Этот шлепок отзывается во мне, а от резкой боли я будто оказываюсь в ванне, полной воды, которая приглушает мои ощущения и приятно обволакивает. А потом Слейд ласкает клитор, превратив эту боль в удовольствие, и он рычит только один приказ:

– Кончай.

Оргазм пронизывает меня насквозь, разрывая на части.

Я кончаю, и кончаю, и кончаю, а он продолжает ласкать меня и трахать.

Когда удовольствие достигает пика и начинает стихать, Слейд окунает меня в еще одну волну страсти, словно теперь бросает не в ванну, а в реку, и ее опасно быстрое течение уносит меня прочь до того, как я успеваю понять, что вообще происходит.

И когда я снова кончаю, не успев оправиться от последствий, он продолжает.

Он продолжает, и я не уверена, умру ли я, потеряю сознание или просто утону в удовольствии.

Но как же приятно чувствовать, что тебя сносит водоворотом наслаждения.

– Хорошая девочка, – говорит Слейд, и удовольствие становится еще сильнее. – Ты такая восхитительно сексуальная.

Меня охватывает дрожь. Кажется, я даже плачу. Я так взвинчена, так возбуждена и чувствительна, что мотаю головой и умоляю, умоляю.

Но прошу о большем, одновременно с этим умоляя его прекратить безумную эйфорию.

– Тебе нравится, да, детка?

Я даже сказать ничего не могу, потому что у меня вырываются только вялые стоны.

Слейд касается губами моей шеи и облизывает линию челюсти, а потом захватывает мои губы в поцелуе.

– Ты чертовски великолепна. Возбуждаешься еще сильнее, когда я тебя трахаю. – И это правда. Я слышу, какой становлюсь влажной по звукам, с которыми соприкасается наша кожа, когда он входит в меня. – Я хочу, чтобы ты сжала меня своим сладким лоном, Аурен, – вкрадчиво произносит Слейд. – Сожми мой член и заставь кончить вместе с тобой.

Я неразборчиво бормочу мольбу, но, конечно, не могу снова это сделать.

– Еще раз. Подари мне еще один раз, потому что ты моя чертовски идеальная женщина, которой нравится то, как сильно я трахаю. Тебе нравится дразнить меня, сжимать мои яйца, слизывать смазку с моего члена. Да, Золотая пташка? – Я схожу с ума от безумной потребности, от блаженного изнеможения, от пика, который, кажется, никогда не кончится. – Так дай мне. Еще. Один. Раз.

Мое тело охотно подчиняется его требованию. Я чувствую, как выгибается моя спина, как дрожит мое тело. И тогда даю ему еще один клятый оргазм.

Меня пронзает упоительная мука, и я не понимаю, как у меня хватает дыхания, чтобы выкрикнуть его имя, но я кричу. Я сжимаю мышцами его член, и Слейд входит в меня глубже, вгоняя горячее семя.

И мое тело просто рассыпается на части. Разум полностью затуманен блаженством. Потрясенно вздохнув, я опускаюсь на кровать в таком изнурительном восторге, что в глазах темнеет, а веки непроизвольно закрываются. Потому что второй оргазм уничтожил меня самым лучшим из возможных способов.

Последнее, что я помню, – теплую ткань, которой вытирают мои липкие бедра, и нежное прикосновение, когда убирают волосы от моего лица. Меня легонько сдвигают на кровати, подложив под голову подушку, накрывают одеялом и нежно целуют в лоб.

А потом я проваливаюсь в сон.

Глава 58

Аурен

Я просыпаюсь, с трудом открыв глаза, будто их склеило. В теле ощущается истома, словно так хорошо я еще не высыпалась.

И тогда я вспоминаю причину.

Оргазмы.

Оргазмы и то, с какой силой брал меня всесильный король Ревингер.

Я пришла, чтобы поговорить с ним о Ману, спросить о том, насколько серьезная угроза нависла над его королевством. Узнать о Слиянии, действительно ли они выносят мягкие наказания или Ману пускал пыль в глаза, чтобы затушить огонь.

Но вместо разговора Слейд меня соблазнил.

Каков подонок.

Окинув взглядом пустую комнату, я откидываю одеяло и, вскочив с кровати, иду в гардеробную. Кажется, я уснула всего на несколько минут, поэтому мне нужно спуститься на ужин к Ману, – вот только я, безусловно, не могу надеть это платье. Нет… ведь на нем остались пятна, которые уже подсохли и застыли.

Я срываю с себя красивую ткань рубинового цвета, радуясь, что Слейд не пускает в свою комнату служанок, потому что я бы ни за что не позволила кому-нибудь оттирать эти пятна. Позднее сама этим займусь.

Я натягиваю пару черных чулок