Сталинградская битва - А Самсонов

До рассвета связки с секретными делами и ненужными документами сжигались на кострах. Но и сейчас Красная Армия не оставляла нас в покое. Внезапно несколько штабных грузовиков примчались в деревню. Они должны были проехать по дороге по правому берегу Дона через станцию Чир к Нижне-Чирской. Однако, удалившись от Голубинского на несколько километров, они якобы натолкнулись на отряды противника.

Мы допускали, что советские войска готовят нам всяческие сюрпризы. Но это сообщение мы сочли чистой фантазией. Начальник оперативного отдела полковник Эльхлепп заметил:

- От страха им померещились привидения.

Но это были не привидения. Ясность внесла тотчас же снаряженная Шмидтом моторизованная разведка под командованием офицера. Несколько легковых вездеходов и мотоциклов с погашенными огнями и приглушенными моторами медленно продвигались к югу. Не прошло и часа, как они вернулись, и командир дозора доложил, что красные танки действительно стоят на правом берегу Дона не более чем в 20 километрах южнее Голубинского. Таким образом был отрезан кратчайший путь к новому командному пункту в Нижне-Чирской. В смутном настроении мы усилили караулы. Несколько противотанковых орудий заняли позиции на дороге, идущей вдоль Дона"{148}.

В сложившейся обстановке Паулюс решил организовать между Доном и Волгой (западнее Гумрака) передовой командный пункт армии, где должны были расположиться начальники оперативного и разведывательного отделов и квартирмейстер с офицерами связи и транспортом.

Утром в Голубинский прибыл генерал Хубе, командир 14-го танкового корпуса со своим штабом, который доложил, что танковые части 16-й и 24-й танковых дивизий сняты с фронта и во второй половине дня или вечером выйдут к Дону. Паулюс поставил перед Хубе задачу: танковыми полками 14, 16-й и 24-й танковых дивизий атаковать с фланга продвигающиеся на юг советские войска, чтобы устранить угрозу 6-й армии с тыла. "Штаб 14-го танкового корпуса занял наш командный пункт в Голубинском. Телеграфная и телефонная сеть не была свернута, так что штаб корпуса сохранил связь со всеми корпусными и дивизионными штабами, а также с новым командным пунктом армии.

21 ноября около полудня я проводил Паулюса и Шмидта на аэродром в Голубинском. Там стояли только два "шторха", которые должны были доставить генералов и их личных адъютантов на новый командный пункт. Все остальные самолеты из эскадрильи связи штаба армии перебазировались в Нижне-Чирскую"{149}.

Началось движение штаба 6-й армии из Голубинского в Нижне-Чирскую, проходившее пятью колоннами. После перехода через Дон у Перепольного штаб армии должен был собраться в Песковатке у штаба 8-го армейского корпуса и оттуда двинуться вместе.

Не лишена интереса рисуемая Адамом картина этого поспешного и вынужденного переселения штаба вражеской армии. "С трудом поднялись мы по обледенелой дороге на крутой берег. Иногда водители и команды должны были помогать друг другу. В конце концов все машины преодолели подъем. Сначала шоссе на высоком берегу Дона было почти пусто. Мы быстро двигались вперед. Но по мере приближения к мосту у Перепольного мы продвигались все медленнее. Все чаще загромождали путь опрокинутые машины или повозки. Сплошь да рядом ящики всех видов и различных размеров лежали посередине дороги, и мы были вынуждены объезжать их. Винтовки, стальные каски, а также несколько разбитых орудий и даже два-три танка с опознавательными знаками вермахта обозначили путь отступления румынских и немецких соединений. Все здесь говорило о бегстве. На шоссе въезжали машины с запада. Они старались на него выбраться всюду, где только открывался малейший просвет между машинами, шедшими по шоссе, так что было почти невозможно сохранить построение собственной колонны. Вблизи моста беспорядок угрожал перерасти в хаос"{150}.

Ночью колонны штаба встретились с двигавшейся навстречу 16-й танковой дивизией, пересекавшей Дон с востока на запад, чтобы занять исходный район, указанный командованием армии. Адам описывает сумятицу, возникшую при этой встрече из-за образовавшейся на дороге пробки. Рано утром 22 ноября колонны штабов армии и 8-го армейского корпуса проезжали через Калач, где помещался отдел начальника снабжения 6-й армии. Поднятый с постели обер-квартирмейстер, ничего не знавший о сложившейся обстановке, забил тревогу и стал принимать лихорадочные меры для перехода в другое место. Однако для переброски складов с продовольствием и обмундированием нужны были транспортные средства. При отходе врагу пришлось многое уничтожить. "От отдела снабжения армии до моста через Дон у Нижне-Чирской было уже недалеко. Но то, что мы теперь пережили, превзошло все, что было раньше. Страшная картина! Подхлестываемые страхом перед советскими танками, мчались на запад грузовики, легковые и штабные машины, мотоциклы, всадники и гужевой транспорт, они наезжали друг на друга, застревали, опрокидывались, загромождали дорогу. Между ними пробирались, топтались, протискивались, карабкались пешеходы. Тот, кто спотыкался и падал наземь, уже не мог встать на ноги. Его затаптывали, переезжали, давили.

В лихорадочном стремлении спасти собственную жизнь люди оставляли все, что мешало поспешному бегству. Бросали оружие и снаряжение, неподвижно стояли на дороге машины, полностью загруженные боеприпасами, полевые кухни и повозки из обоза,- ведь верхом на выпряженных лошадях можно было быстрей двигаться вперед. Дикий хаос царил в Верхне-Чирской. К беглецам из 4-й танковой армии присоединились двигавшиеся с севера солдаты и офицеры 3-й румынской армии и тыловых служб 11-го армейского корпуса. Все они, охваченные паникой и ошалевшие, были похожи друг на друга. Все бежали в Нижне-Чирскую"{151}.

22 ноября колонны штаба армии прибыли в Нижне-Чирскую, где находились Паулюс и начальник штаба армии Шмидт. Так же был генерал-полковник Гот, командующий 4-й танковой армией. Находясь вместе, они обсуждали обстановку. В это время от Гитлера была получена радиограмма. Гот со своим штабом отзывался для выполнения других задач. Паулюсу и Шмидту приказывалось немедленно вылететь в пределы образующегося "котла" и вблизи станции Гумрак разместить командный пункт армии. Стало также известно, что 14-й танковый корпус генерала Хубе, который должен был приостановить продвижение противника, атаковав его с фланга, оттеснен к востоку от Дона, как и 11-й армейский корпус. Важный в стратегическом отношении мост через Дон у Калача отдан без боя. "Путь на юг предположительный путь отступления 6-й армии - в значительной мере находился в руках противника. Всего несколько километров отделяло его передовые отряды от Калача. Не было силы, способной его остановить. Мы должны были считаться с тем, что котел замкнется уже в течение этого дня"{152}.