Звездоплаватели - Георгий Мартынов

— Какой выход?

— Немедленно произвести ампутацию ноги. Это единственная надежда.

— Но вы сами говорите, что сердце слабое.

— Если не ампутировать ногу, он не проживёт и часа.

Белопольский закрыл глаза рукой. Оплошность, в которой он и себя считал виновным, навеки вычёркивала профессора Баландина из рядов звездоплавателей. Константин Евгеньевич почувствовал, как к горлу подступил горячий комок.

— И ничего нельзя сделать.

— Ничего. Слишком поздно.

— Но операция спасёт его? Вы уверены в этом?

Андреев опустил голову.

— Мы надеемся на это, — чуть слышно ответил он.

Белопольский ничего не сказал. Он медленно повернулся и вышел.

Началась операция.

Весь экипаж звездолёта собрался у запертой двери госпитального отсека. Никто не проронил ни слова.

И вот открылась дверь.

Коржевский в белом халате с окровавленными руками появился на пороге. Он был смертельно бледен.

— Зиновий Серапионович скончался, — сказал он.

К БЕРЕГУ ГОРНОГО ОЗЕРА

Неожиданная смерть Зиновия Серапионовича Баландина была тяжёлым ударом для его товарищей, жестоким испытанием их мужества, воли и решимости. Белопольский с тревогой наблюдал за членами экспедиции, опасаясь, что трагическая развязка первой по существу попытки проникнуть в тайны планеты подорвёт в них веру в общее дело. И с глубоким чувством удовлетворения и гордости убедился, что все девять участников космического полёта на высоте положения.

Никто не упал духом.

Ровно в полночь на опушке леса звездоплаватели опустили в глубокую яму стальной гроб, изготовленный Князевым из запасных плит. Могилу тщательно сравняли, чтобы венериане не смогли обнаружить её. Земля Венеры сохранит тело до следующей экспедиции.

Нормальному и здоровому человеку не свойственно думать о смерти. Возможность её как-то невольно не учитывается, забывается. И при подготовке экспедиции на сестру Земли никто не предусмотрел, никто не подумал о том, что будет делать экипаж корабля в случае чьей-нибудь гибели. Никаких средств сохранить тело до возвращения на Землю не было. Положить умершего товарища в холодильник, вместе с образцами фауны и флоры Венеры, казалось им кощунством. Пусть лучше тело Баландина ждёт следующей экспедиции, которая доставит его на родину, так же, как ждёт этого тело Орлова на Арсене.

Похоронив Зиновия Серапионовича, звездоплаватели с удвоенной энергией взялись за работу под общим руководством Пайчадзе, который заменил профессора на посту начальника научной части экспедиции. Времени оставалось мало.

Быстро и незаметно проходили часы и сутки «ночи».

Напряжённый труд помогал забыть… не человека, а горе, причинённое его смертью.

Несколько раз экипаж корабля наблюдал волшебное сияние Венеры. Они жалели, что на Земле не увидят всю несравненную красоту этого зрелища. Заснятая Второвым киноплёнка могла дать только слабое представление об этой фантасмагории красок.

Чем ближе к утру, тем реже появлялись и становились слабее эти сияния.

Общение с венерианами совершенно прекратилось. Только раз жители озера явились к кораблю целой толпой, «человек» в сто. Около часа простояли они у опушки леса, очевидно рассматривая звездолёт, но не подошли к нему ближе.

Константин Евгеньевич был убеждён, что они снова встретятся с венерианами у горного озера.

Все обстоятельства пребывания Белопольского и его спутников в подземном городе, а также встречи вездехода с венерианами на лесной просеке служили темой нескончаемых горячих споров.

Романов высказал предположение, что венериане вовсе не собирались насильно переправить пленников к горам, а просто предложили им самим сделать это. Белопольский долго не соглашался с таким выводом, но в конце концов и сам стал иначе понимать весь немой разговор, происшедший в пещере.

Выходило, что венериане ничем никогда не угрожали людям, относились к ним с самого начала дружелюбно. То, что в глазах людей Земли казалось насилием — захват вездехода, трёхдневный плен, — в глазах венериан могло иметь совсем другое значение. Это могло быть даже выражением гостеприимства — кто мог знать обычаи этого народа?

И то, что произошло у звездолёта, когда венериане отказались взойти на корабль, после того как сами как будто изъявили желание осмотреть его, подверглось после длительного обсуждения переоценке. Все сошлись на том, что венериане просто проводили своих гостей «домой», а на прощание попросили их ещё раз посетить пещеру. Осматривать звездолёт они не собирались.

Но, несмотря на столь благоприятные выводы, Белопольский не считал возможным рисковать и на просьбу Второва разрешить посещение пещеры с целью киносъёмки ответил категорическим отказом.

— Жесты венериан при нашем последнем свидании с ними, — сказал он, — могли означать не просьбу посетить пещеру, а как раз обратное — запрещение. Лучше оставим это до следующей экспедиции, которая будет соответствующим образом подготовлена к такой экскурсии.

Эти слова показали членам экипажа, что Константин Евгеньевич не совсем согласен с общим мнением.

Было ясно, что он не доверяет венерианам и боится новых жертв.

Второву пришлось покориться, но совсем неожиданно он вознаградил себя другими кадрами.

Уже на следующий день после похорон Баландина звездоплаватели заметили движение у плотины. Вскоре стало ясно, что венериане принялись за ночную работу. Белопольский сам предложил посмотреть на неё вблизи.

Появление у штабелей мощного вездехода не произвело на обитателей озера никакого видимого впечатления. Они продолжали своё дело, не обращая на него внимания. Люди благоразумно не зажигали прожекторов. Сквозь окна Второв мог снимать сколько ему угодно, что он, конечно, и сделал. Сверхчувствительные плёнки, изготовленные специально для него, позволяли получить достаточно отчётливые снимки даже в условиях ночи.

Зрелище было исключительно любопытное. Ежедневно вездеход на несколько часов отправлялся к плотине. Кроме Второва, в машине попеременно побывали все члены экипажа. Всем хотелось увидеть фантастическую картину работы венериан.

Но не только интерес вызывала эта картина. Внимательное наблюдение за процессом работы позволило сделать чрезвычайно важные выводы относительно умственного развития жителей озера.

Работа производилась главным образом «черепахами». С ними было несколько венериан. Венериане, очевидно, командовали, отдавали распоряжения. Но как это делалось, люди не могли понять. Никаких жестов, никакого звука. Создавалось впечатление, что венериане отдают распоряжения мысленно и что «черепахи» слышат и подчиняются мысленному приказу. Но это было явно невозможно, тут была какая-то тайна.