Живое Серебро - Anne Dar

Кар-Харе освещена красными огнями, свидетельствующими об ужасном. Позитивная сторона медали происходящих перемен: этот Металлический Турнир был последним – следующего не будет. Негативная сторона медали: Металлического Турнира не будет, потому что некому будет участвовать в кровавых побоищах и некому будет эти побоища устраивать. В ближайшее время жители не только Кантонов, но и Кар-Хара, то есть совсем все обитатели Дилениума, за исключением самых везучих и, естественно, Металлов, обратятся в живых мертвецов или в корм для живых мертвецов. Мы наблюдаем начало падения Дилениума.

Водное пространство подле перешейка, соединяющего территорию Дилениума с территорией Диких Просторов, пересохло до критического уровня. Через этот перешеек Сталь проникла в Ристалище, а оттуда со скоростью звука распространилась на прилегающие территории. Блуждающие и прежде захаживали в Ристалище, но их быстро отстреливали, в этот же раз всё слишком плачевно – в один миг поток Блуждающих хлынул на Дилениум в таком объёме, что уже теперь совершенно очевидно: ведущая ожесточённые бои против безумных монстров армия Дилениума обречена. Сотни ликторов за одни сутки пополняют ряды противников Дилениума, подвергаются Стали и за считаные часы доходят до состояния безумных Блуждающих. Против Дилениума выступил целый легион зараженных, и эти Блуждающие, в отличие от прежних, как будто разумны, и, что особенно поразительно, состоят в содружестве с племенем Чёрных Страхов. Эвакуация Кантонов скоро начнётся, но эта идея обречена на провал. Кар-Хар думает держать осаду, но все Металлы прекрасно понимают, что этот город не продуман для столь масштабного мероприятия – он сможет продержаться не больше полугода, а скорее даже меньше. Металлы, конечно, переживут всесильную Сталь, а вот людей она буквально скосит. Отличий между богатыми и бедными больше не будет, роскошных апартаментов и изысканных блюд, дурацких вечеринок и свободного доступа к алкоголю – ничего не останется. Совсем скоро Дилениум накроет полотно запустения, подобное тому, что сейчас будто бы накрывает Дикие Просторы. Что будет дальше?

Я слишком глубоко ушла в свои мысли, отчего не заметила, как Платина оказался рядом. Он протянул мне один из двух бокалов виски. Не глядя на него, я приняла бокал, и в момент, когда наши пальцы случайно соприкоснулись, ощутила на своём теле мурашки, которые для меня стали неприятно приятными. Вот бы… Вот бы не испытывать приятных ощущений от его случайных и неслучайных прикосновений!

Я сделала глоток и отметила: тот факт, что наше общение стало проходить в заметно более тихих тонах, как могло бы проходить между двумя старыми и оттого уважающими друг друга врагами, наверняка также свидетельствует против меня. Свидетельствует о том, что он чувствует то же, что и я: мою почти свершившуюся независимость.

Мы помолчали пару минут, наслаждаясь терпким напитком, приглушённым тёплым светом в комнате и алыми огнями за окном, после чего владелец апартаментов заговорил первым:

– Я сломал тебя во время Турнира и оставил твоё тело в Ристалище потому, что ты посмела пойти против меня. Откровенно говоря, я был очень удивлён тем, что ты смогла выступить против меня, ведь ты зависима от меня. Однако ты с самого начала удивляла меня силой своей воли. Ты переспала с Золотом, не так давно став зацикленной, и после начала, и продолжила спать со Свинцом – вот это воля! До тебя я не знал ни одного зацикленного Металла, способного противостоять вложенному в него, ложному чувству влюблённости, способного позволять спать с собой кому-то кроме объекта своей зацикленности.

– Хвалишь меня? Не стоит. Придержи свои похвалы для той, что сейчас находится в Кантоне-А. Как думаешь, насколько сейчас всё плохо в тех краях? Сможешь ли добраться до неё прежде, чем это сделает кто-нибудь другой?

– Я убью тебя, если ты ещё раз попробуешь навредить моей новой любимой игрушке, – сказав эти слова, он так неожиданно и так резко бросил свой бокал себе под ноги и выбил из моих рук мой бокал, в эту же секунду схватив меня обеими руками за шею сзади, что я едва успела понять произошедшее. В следующую секунду он притянул меня к себе с явным намерением поцеловать меня прямо в губы, но я, совершенно не отдавая отчёта своим действиям, вдруг оттолкнула его, врезавшись обеими руками в его грудь. Отпрянув, но не выпустив моей шеи из своей хватки, продолжая упираться своей широкой грудной клеткой в мои ладони, он заговорил странным тоном, глядя прямо в мои глаза: – Как ты это сделала?

– Что? – моё дыхание немного сбилось от неожиданности.

– Ты отвергла мой поцелуй и продолжаешь упираться. Ты почти освободилась… Почти, но не до конца.

Идеальный шанс на провокацию, который я не стала упускать. Продолжая упираться в его грудь обеими руками и ощущать давление его рук на своей шее сзади, я начала говорить откровенно вызывающим тоном:

– Посмотри на себя. Безжалостный, жестокий и вдруг по-настоящему влюблён.

– Заткнись…

– Ты не нужен этой девочке! Она слишком хороша для такого, как ты. Ты и сам это прекрасно знаешь. Что ты можешь дать ей? Что ты с ней сделаешь? Используешь её, как использовал меня? Конечно, ты приложишь все свои силы и прибегнешь ко всем доступным и недоступным тебе возможностям, чтобы обратить её в Металл. Ты уже идёшь по проторенной дорожке: помог ей финишировать в Ристалище, как когда-то сделал это со мной. Дальше соблазнишь её – о, это для тебя совсем несложно, быть соблазнительным, прямо как и мне это несложно! А что потом? Предсказуемый сценарий: зациклишь её на себе и заставишь стать твоей рабыней, так же? Но у тебя ведь уже есть одна рабыня – зачем тебе вторая? Дай угадаю… Я буду выполнять всю грязную работу, пока порабощённая зацикленностью Теа будет ублажать тебя в постели. В этот раз речь о сексуальном рабстве, верно? – его руки сжали мою шею с такой силой, что у меня перехватило дыхание! Но он медлил, и это пугало меня больше, чем потенциальный перелом позвонков: он как будто понимает, чего я добиваюсь, и хочет понять, с какой целью я его провоцирую! Нет-нет-нет! Он не должен ничего понять! Необходимо ускорить процесс, затуманить его разум… Он смотрел прямо в мои глаза своим разъяренным почти до предела взглядом, и я продолжила спешно говорить сквозь серьёзное, но пока ещё недостаточное удушье: – Хочешь себе этот невинный цветочек? Забудь… Ты не можешь ей нравиться. Только твоя маска может нравиться… Сам ты, настоящий, какой есть на самом деле, не можешь вызвать чувства любви… Ты не достоин её невинности… Ты не достоин любви этого ребёнка…

Я добила его! Я сделала это! Его большие пальцы вонзились в кожу на моей шее, я ощутила, как из меня