Cила великих в дар - Ирина Басараб

Затих окончив рассказ Маэлз, искоса поглядывая на бледного Джо.

Джо стоял словно окаменевший. Все его мускулы были до предела напряжены, а взгляд затуманился.

— Где они сейчас? — спросил он дрогнувшим хриплым голосом.

— Их тела доставили в морг ОСЕВ. Они сильно обгорели. Мы сделали анализ ДНК. Это твои родители, — ответил Маэлз.

— Я должен видеть их, — отчужденно проговорил Джо и пошатываясь направился к выходу.

— Я тебя отвезу.

Предложил Маэлз следуя за ним.

— Джо, я полечу с тобой, только оденусь.

Крикнула Ирена бегом поднимаясь по лестнице.

— Нет. Я сам, — грубо рявкнул на нее Джо, хлопнув дверьми.

Ирена стояла на лестнице, глядя на массивную деревянную дверь, за которой только что скрылся ее муж. Ее тело трясло, она схватилась за перила лестницы.

— Это я во всем виновата. Почему, ну почему я не остановила их?

Шептала без конца она. По ее щекам катились горькие слезы осознанной вины. Если Джо узнает о том, что она все заранее предвидела, он никогда ее не простит, даже при условии, что она действовала в целях его спасения. Поэтому ей нужно молчать. Но как больно осознавать, что ты виновна в гибели его родителей, хотя и косвенно. О, если бы она решилась тогда остановить их самолет. И этот проклятый корабль. Почему их корабль поломался именно в тот злополучный день? Почему они полетели именно в тот день? Ирена устало опустилась на ступеньки, схватившись за волосы и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Так должно было быть. Это их судьба. Пожертвовать своими жизнями ради спасения вас с Джо, ради людей. Ты ничего не могла изменить, а только нарушила бы ход судьбы и потеряла бы своего Джо.

Раздался холодный отчужденный голос в ее голове. Странный голос нашептывал слова, будто бы успокаивая ее. Ирена узнала этот голос, он принадлежал оракулу.

— Зачем ты заставила меня мучиться и винить себя? Почему разрешила узнать о трагедии, которую я не смогла предотвратить? — едва не прокричала Ирена в пустоту холла. — Теперь мне придется до конца своих дней страдать, осознавая свою вину. Что мне делать, если Джо узнает о моем поступке? Он никогда меня не простит, — прошептала подавленно Ирена.

— Все решится само собой, — прошептал вновь тихий голос и исчез.

Джо вышел из морга, прислонившись к стене. Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло. Ему казалось, что все это кошмарный сон, от которого он сейчас пробудится и все будет по-прежнему. Отец и мать будут живы.

Еще утром они такие счастливые были рядом, а теперь их больше нет. Джо сполз по стене на пол. Он закрыл глаза руками, по его щекам струились слезы. Его никто не посмел беспокоить в минуту ужасного горя. Маэлз оставил друга одного, отойдя подальше и присев на скамейку, чтобы быть рядом в случае необходимости.

— Почему, о Боже, почему ты их забрал? Как же так могло произойти? Зачем судьба заставила их сесть в этот проклятый корабль? Почему я не полетел с ними? Я бы сумел что-то заподозрить и скрыться от погони. Если бы я оказался рядом, то они были бы сейчас живы. Почему я не полетел?

Джо стукнул кулаком о стену от чего она проломилась.

В его голове мгновенно возникла ужасная мысль, которую он хотел всячески прогнать, не верить.

— Это она не дала мне сесть с ними в самолет. Она целый день вела себя очень странно, нервничала, была молчаливой и напуганной. А если Ирена знала все наперед и поэтому не отпустила его? Возможно, герцогиня оказалась права и она хочет завладеть его деньгами, поэтому и не остановила его родителей, позволив им погибнуть. Теперь он наследник и жена может законно распоряжаться его состоянием. Нет, нет, что я несу?

Страшное предположение причастности его жены к гибели родителей проникали в его сознание, овладевая мыслями. Как Джо не пытался прогнать от себя подозрения, но факт оставался неоспоримым. Она упорно не желала, чтобы он летел с родителями.

— О, Господи. Неужели я не могу больше никому доверять. Если даже самое родное ему существо оказалось врагом, двуличной особой. Кому он теперь может довериться? Сколько слез и страданий принесет ему эта война? Как жить дальше, если не осталось веры ни во что?

Похороны графа и графини Монсальви произошли через два дня после трагической гибели. Их тела погребли в фамильном склепе Монсальви. Семья, друзья, сослуживцы пришли провести в последний путь Аурелио и Аманду. Погода была хмурая, как и черные одежды скорбящих лиц.

Джо, после известия о гибели родителей, замкнулся в себе и молчал. Он часами сидел в родительской комнате или кабинете отца. Он ни с кем не желал разговаривать, ни на что не реагировал и его ничего не интересовало. Он, бледный как тень, мелькал по дому, полностью отрешенный от реальности, остекленевшим взором глядя мимо людей. Джо перестал есть и спать.

Ирена боялась тревожить его и не пыталась навязывать ему свои тревоги и бессмысленные для него сейчас разговоры. Чувство глубокой вины не позволяло ей осуждать действия мужа. Она испытывала страдания при виде его мучений. Иногда, набравшись храбрости, она подходила к нему и, не пытаясь потревожить, стояла молча глядя на него. Один раз Джо почувствовав ее присутствие и обернулся, взглянув на нее с такой ненавистью и осуждением, что Ирена, испуганная осознанием того, что Джо догадался о ее вине, едва не споткнулась с испугу о кресло, выбежала стремглав из комнаты. Она неслась по коридору, не видя ничего перед собой, и рыдала взахлеб.

После похорон Джо еще более отстранился от мира. Он заперся в комнате родителей и целыми днями не выходил из нее. Джо перестал следить за своим внешним видом, зарос весь и напоминал свирепое дикое чудовище с озлобленными на весь мир глазами. Его стали бояться даже дети. Лилия, которая раньше любила проводить много времени с Джо, теперь пугаясь избегала с ним встречи и пряталась завидев его.

Иногда он бродил по дому поздней ночью как привидение, спускался в сокровищницу, где проводил целый день. К нему перестали приходить друзья и сослуживцы, напуганные его свирепым и грозным настроением. Его пытались избегать даже слуги, иначе могли нарваться на гнев хозяина, который взрывался и вымещал свою злость на других.

Ирена долгими одинокими ночами ворочалась в холодной кровати, проливая горькие слезы по своему любимому, который сошел с ума.

Все военные дела, даже на востоке, она взяла под свое руководство. Восточная армия, не особо обрадованная тем, что ими руководит женщина, в первые дни пыталась бунтовать, но со временем, после многочисленных дуэлей, как в рукопашную так и с оружием, восточные солдаты признали ее как превосходящего их воина, как силой так и мастерством.