Персона грата: Фантастические повести и рассказы - Фредерик Браун

На Завоевателя Боб не смотрел, но чувствовал, что тот насторожился и наблюдает за ним. Конечно, он увидит, как Карсон свалится вниз, и непременно прикатится выяснить, что случилось. Карсон хотел бы, чтобы шар принял его за мертвого — ведь должен же он был как-то проанализировать случай с ящерицей. К мертвому Завоеватель торопиться не будет, кроме того, еще и поосторожничает. Словом, время будет.

Карсон опустил камень себе на голову…

Он пришел в себя от резкой боли в бедре. Совсем другой, чем в голени и в голове.

Честно говоря, именно на эту боль и рассчитывал Боб, когда ударял себя по голове — нужно было что-то новенькое, пульсирующие дергания в ране не привели бы его в чувство — слишком он к ним привык. Он настолько желал эту боль, что смог не выдать себя ни движением, ни вскриком.

Чуть приоткрыв глаза, он стал наблюдать за шаром. Все шло по плану — Завоеватель приближался, ему осталось преодолеть футов двадцать. А ту боль, от которой Карсон очнулся, причинил ему камень, на всякий случай брошенный Завоевателем. Он валялся тут же.

Карсон задержал дыхание. Шар все катился, вот уже осталось пятнадцать футов. Вдруг он остановился.

Боб изо всех сил гнал из головы все, хоть отчасти похоже на мысли. Со своими телепатическими способностями Завоеватель мог бы распознать в нем жизнь. Но тут на его мозг накатились мысли Завоевателя.

Карсон почувствовал дикий ужас от этих совершенно чуждых идей, которые он ощущал, но не мог ни понять, ни выразить, потому что ни в одном языке Земли не нашлось бы для них слов, ни в одной земной душе — представлений. Бобу показалось, что мысли паука, или богомола, или песчаной змеи с Марса, обрети они вдруг разум, были бы гораздо милее и роднее.

Карсону вспомнились слова Незнакомца — Человек и Завоеватель настолько разные по организации, что во всей Вселенной есть место, может быть, только одному из них. Невероятный, на первый взгляд, вывод, но теперь Карсон полностью с ним соглашался. Человек и Завоеватель различны более, чем бог и дьявол — ни мира, ни равновесия между ними быть не могло.

Шар начал приближаться. Ну, еще. Карсон ждал. Пусть он подкатится еще на несколько футов, пусть он протянет к нему свои противные щупальца.

Пора! Забыв про свои страдания и боль, собрав последние силы, Карсон сел, занес гарпун и метнул его.

Завоеватель не успел увернуться. Он покатился прочь с глубоко вонзившимся в него оружием. Боб хотел встать и броситься вдогонку, но сил не осталось. Он упал и пополз вслед за врагом.

Веревка натянулась и дергала Карсона. Несколько футов его провезло, потом натяжение ослабло. Пришлось, чтобы продвинуться дальше, перехватывать веревку.

Завоеватель остановился, размахивая щупальцами, пытаясь вытащить гарпун. Его трясло. Внезапно он бросил эту затею, видно, поняв, что ему некуда деться, и двинулся на Карсона, выставив вперед, наверное, все щупальца, которые у него были.

Карсон выпрямился, сжимая в руке нож.

Удар за ударом сыпались на Завоевателя, а ужасные когти рвали кожу и плоть Карсона.

И тут Завоеватель обмяк.

В ушах звенело. Карсон открыл глаза, но еще несколько секунд не мог сообразить, где он и что с ним. Дребезжал зуммер в его собственном космолете. Сам же Боб был пристегнут к сиденью, а на экране перед ним ничего не было. Обычная космическая пустота. Ни голубых песков, ни врага.

Вызов продолжал трезвонить. Привычным жестом Карсон протянул руку и перебросил тумблер.

Экран вспыхнул и появилось лицо капитана Брандера — командира корабля-базы «Магеллан». Глаза его возбужденно сверкали, но сам он был бледен.

— Карсон! Я — «Магеллан»! — кричал он. — Отбой! Все кончилось. Наша взяла! Уходим!

Затем Брандер стал оповещать других офицеров. Связь закончилась.

Карсон медленно вывел корабль на обратный курс. Не веря своим ушам и глазам, он медленно отстегнулся от кресла. Почему-то страшно хотелось пить. Только после шестого стакана он решил, что немного утолил жажду.

Потом он оперся о переборку, собираясь с мыслями.

Сон это был или не сон? Сейчас он здоров и не чувствует усталости. Жажда? Ну, перенервничал… такое бывает. Горло вовсе не пересохло. Интересно, что с ногой…

Он задрал штанину и взглянул на голень. Вот это да! Шрам. Правда, давно заживший, белый. Но ведь раньше его не было. Заинтригованный, он расстегнул молнию на куртке и обнаружил, что его грудь и живот сплошь покрыты крохотными шрамами, тоже совершенно зажившими.

Все было.

Его корабль уже заходил в трюм базы. Манипуляторы уложили его на место, и вскоре зуммер сообщил, что шлюз заполнен воздухом. Боб открыл люк и вышел наружу.

Он спешил к Брандеру.

Вид у командира был, мягко говоря, ошалелый.

— Привет, Карсон! — воскликнул он. — Ты пропустил лучшее представление в мире!

— В чем дело, сэр?

— Вообще-то, я сам толком не разобрался, но после первого нашего залпа их флот превратился в пыль, в ничто! Пошла какая-то непонятная реакция, уничтожившая все корабли, даже те, в которые мы не целились и которых не видели. Весь флот пропал на наших глазах, а у нас — ни царапины. Такой легкой победы не было никогда, даже победой это не назовешь. Скорее всего, в их сплавах была нестабильная составляющая, и наш пристрелочный залп запустил реакцию. Ух, здорово! Жаль, тебя рядом не было… такое зрелище пропустил.

Боб попытался улыбнуться. Чтобы окончательно прийти в себя, потребуется ни один день. Но шеф был на седьмом небе и ничего не заметил.

— Разрешите идти, сэр, — внутренний голос, а вовсе не природная скромность, подсказал ему, что если он проговорится хоть словом, то навеки прослывет странным малым с мозгами накребень. — Да, жалко, что меня при этом не было.

Другая мораль

(пер. С. Ирбисова)

11 апреля.

Даже сказать не могу, удивился я или испугался, когда впервые понял, что у людей по ту сторону стекла совсем другие обычаи и законы. До этого я полагал, что мораль для всех одна. А как же иначе? Должна же быть какая-то справедливость. Поначалу я подумал, что их цензура дала промашку. Что ж, бывает…

Началось все во время вестерна, хотя это и не главное. Я тогда был Уитни Грантом, шерифом Уэст-Пекоса, первоклассным наездником и отличным стрелком. Словом, настоящим героем. В городок ворвалась банда головорезов — негодяй на негодяе, — а поскольку местные жители отвагой не блистали, пришлось мне разбираться с бандитами одному. Их главарь Черный Берк — я сбросил его с лошади, а следовало бы пристрелить, — сообщил мне потом сквозь тюремную решетку, что все это здорово походило на «Луну в небесах». Ну и что с того? «Луна в небесах» — неплохое кино, жизненное; значит, и в настоящей жизни вполне может произойти что-то подобное.