Гарри Поттер и Наследники Слизерина - Fidelia

Хотя прямых улик в пособничестве Волану‑де–Морту против профессора Трелони не бы–ло, её увезли в камеру предварительного заключения, а кабинет Прорицания в Северной башне опечатали.

Гарри почему‑то стало жаль мышь в очках.

— В сущности она же не виновата, что Во… что Ты–Знаешь–Кто выбрал её для осуществления своего плана. Просто в её разум было легче всего проникнуть, потому что она постоянно была готова к выходу в астрал.

— Ага, неплохая! – возмутился Рон. – Особенно в тот момент, когда она кричала, что нас уже никого нет, а мы этого не осознаём, или тогда, когда она сообщила тебе, что ты подзадержался на этом свете. Просто верх великодушия! Она была столь любезна предупредить тебя о том, что хозяин ждёт своего часа! Сама вежливость, сама забота. Лично мне не улыбается сидеть здесь до конца жизни, дожидаясь, когда Ты–Знаешь–Кто соизволит нас всех убить!

— И что же ты предлагаешь? Самим найти его и убить, что ли? И пророчество как раз сбудется. Я его убью, и дело с концом.

— И то лучше, чем сидеть здесь и ждать, когда у Его Величества Тёмного Лорда будет настроение немного поубивать!

— Рон, ну зачем ты так, – постарался вразумить его Гарри. – Шрам у меня не болит, значит пока он спокоен и где‑то далеко. Значит – пока опасности никакой. Его план с кольцами сорвался. Пока он придумает новый, может сто лет пройти.

— А может уже завтра он взорвёт весь Хогвартс к собачьим нарглам с помощью Взрывного заклинания Майор Супер, и останутся от нас рожки да ножки! – Рон впадал в панику. – Только подземелья Снегга и останутся! И почему Распределяющая Шляпа не поместила меня в Слизерин?!

— Рон! У тебя с нервами не всё в порядке! – заявил Гарри. – К тому же нарглы не существуют!

— А у тебя – с головой! Как ты можешь оставаться спокойным, когда вокруг такое творится? Я помню, как ты искал оправдание поступкам Волана‑де–Морта! – Рон даже не заметил, что впервые произнёс это имя вслух. – Ты и профессора Трелони оправдываешь! Они желают тебе смерти, а ты смиренно ищешь причины их ненависти, вместо того, чтобы ответить ударом на удар! Ты когда‑нибудь дождёшься!

— Всё, Рон, хватит! Мисс Найтингейл была права – зло нельзя победить ещё большим злом! – Гарри зажал уши. – Всё, я тебя не слышу. Я ухожу, иначе мы снова поссоримся, – выкрикнул он и выбежал из гостиной, где они сидели вдвоём у камина. Он не знал, куда пойдёт, разрешив своим ногам нести его куда этим двоим заблагорассудится.

Очнулся он уже у неприметного входа в место под лестницей, столкнувшись нос к носу с… Чжоу!

— Э–э-э… Привет! – бодро поздоровался Гарри от растерянности. – Ты что здесь делаешь? Это же наше место… – спросил он как‑то невежливо, ничего умнее ему сразу в голову не пришло.

— Здравствуй, Гарри! – как можно более официально ответила Чжоу. – В данный момент я пытаюсь отсюда выйти, а ты мне мешаешь, перегородив проход. Я понятия не имела, что это ваше место. Тут нигде не написано: Проход воспрещён! Собственность Гарри Поттера, Рональда Уизли и Гермионы Грейнджер! Прости, пожалуйста, за вторжение на вашу частную территорию и дай мне пройти.

Гарри ещё сильнее растерялся:

— Почему ты так странно со мной разговариваешь? Что‑то случилось?

— Нет, что ты, совсем ничего. Я всего навсего оказалась на третьем месте в конкурсе по твоей милости, о твоём романе с Джинни Уизли судачит вся школа, и ты целуешься с ней прилюдно. А в остальном всё хорошо.

У Гарри просто челюсть отвалилась от целой кучи совершенно нелепых обвинений.

— Во–первых, Чжоу, я не один судил конкурс, поэтому не по моей милости ты оказалась на третьем месте. Ты же разбила три тарелки и вся облилась мыльной водой. Надо было лучше готовиться. Если бы тебя не отвлекал Дин Томас, ты бы гораздо лучше выучила нужные заклинания! Могла бы позвать меня и…

— Я ждала, когда ты подойдёшь! – перебила его Чжоу, – но ты словно приклеился к этой рыжей Уизли, а потом начал с ней при всех целоваться!

— Не передёргивай пожалуйста! Я уже пошёл было к тебе, но вошёл Дин и сразу же к тебе подсел. Что я должен был сделать? Вызвать его на дуэль и сразиться за право сидеть с тобой рядом?

— О, конечно! Сидеть рядом с Джинни и целоваться с ней было гораздо приятнее!

— Что ты заладила одно и то же! Не целовался я с ней! Ну, чмокнула она меня, специально, между прочим. Чтобы Дин видел, что ей на него плевать. Она же с ним до тебя встречалась, и он ушёл к тебе. Сначала Майкл Корнер, потом Дин… Согласись, что Джинни есть, за что тебя не любить.

— Она просто завидует и ревнует. И задание на конкурсе ей досталось самое лёгкое… Ей ты, небось, с удовольствием десять баллов поставил!

— Но она это заслужила!

— Да уж, конечно! Гениальная актриса, суперхозяйка, меднокудрый ангелочек… Ты её так защищаешь! Лучше сразу признайся, что у тебя с ней что‑то есть! Да вся школа об этом говорит. Ни для кого не секрет, что она влюблена в тебя чуть не с самого младенчества. А все эти Майклы и Дины… Это просто попытка забыть тебя! А–а-а! Может, это её любовное зелье, наконец‑то, запоздало подействовало на тебя? Чары Джинни возымели действие?

Гарри просто опешил от несправедливости этих слов, а потом смекнул:

Да ведь она же просто ревнует! Эта мысль заставила его приободриться. Но вслух он сказал:

— Чжоу, всё это глупости. Ты не права, и мне вовсе не нравится Джинни. Она мне как сестра!

— Ага! Гермиона ему как сестра и Джинни тоже… И сколько у тебя сестёр, полшколы? И поцеловал ты Джинни тоже по–сестрински, надо думать? Там в гостиной?

— Что? – не понял Гарри.

— Я слышала краем уха, как Джинни хвалилась Гермионе, что ты её поцеловал! Что ты на это скажешь?

— Да не целовал я её никогда в жизни! Я её просто чмокнул в щёку из чувства глубокой благодарности. Она мне очень помогла… Я вообще никого никогда не целовал, кроме…

— Кому другому это скажи! Я слышала, как Гермиона говорила прошлой весной этой противной Рите Скиттер в кафе, что у тебя была чуть не тысяча девушек!

— И ты поверила в эту чушь?

— В тысячу девушек, конечно, нет. Но дыма без огня не бывает!

— Чжоу, посмотри на меня! Ну какой из меня ловелас? Я даже не красивый!

— Не в красоте дело! В тебе что‑то такое есть, что в тебя влюблена добрая половина младшекурсниц. Харизма, наверное…

— Что‑что? Харизма? – Гарри рассмеялся. Он вспомнил, как Парвати Патил назвала Снегга харизматической личностью. Неужели у меня и у Снегга есть что‑то общее? – подумал он.

— Ты ещё надо мной и смеёшься? Всё! Мне надоело! Я ухожу! – и Чжоу отодвинула обалдевшего Гарри с дороги и вышла из‑под лестницы.

Гарри готов был кого‑нибудь убить от досады, что так до конца и не поговорил в Чжоу. От досады он стукнул по стоящему здесь шкафу кулаком со всей силы, чтобы выпустить пар и уже было кинулся за ней, как снаружи раздался чей‑то очень знакомый зловещий голос, от которого у Гарри мурашки по спине поползли: