Шарады любви - Джейн Фэйзер

Даниэль считала все это понятным и объяснимым. Но все же очень часто горячие слезы катились по ее щекам, капая на матрац…

На самом деле с момента заточения графини Линтон в темной грязной комнате прошло всего-навсего тридцать шесть часов. За это время Джулиан и его друзья сумели раздобыть сухую одежду, получить своих лошадей у Леграна и сейчас пытались найти место заключения Даниэль. В том, что она жива и находится под стражей, никто из них не сомневался.

Сельские жители Бретани вообще крайне осторожны по отношению к незнакомцам и в разговорах с ними предпочитают отмалчиваться. Однако на этот раз быстро облетевшая всю провинцию молва об англичанах, выходящих из моря и туда же возвращающихся, была доброй. Говорили о том, что эти люди не только никогда и никого не обидели, но, наоборот, всегда помогали попавшим в беду. Одновременно вспоминали француза, который впервые появился здесь с группой вооруженных сообщников несколько недель назад. Они прошлись по рыбацкому поселку, шаря глазами по сторонам явно в поисках молодых хорошеньких девушек. Жители, поняв их намерения, заперли всех девочек в возрасте старше десяти лет по домам и пригрозили пришельцам расправой.

Во всем поселке нашелся только один человек, клюнувший на обещания парижан заплатить куда больше, чем он мог заработать ловлей рыбы или обработкой здешней неблагодарной земли. Его звали Бетран Билль. Он был вдовцом и имел трех дочерей, которые и содержали дом в относительном порядке. Обращался Билль с ними из рук вон плохо и часто угощал ремнем. Причем нередко без всякой вины.

И вот Бетран Билль за солидную плату предложил главарю этой банды графу д'Эстэфу маленький домик у дальней границы своих угодий. А заодно и младшую дочь в качестве служанки. Девушке было четырнадцать лет, и она отличалась редким послушанием. Эстэф согласился.

Однако прошло немногим более суток, и Биллю пришлось пережить несколько неприятных минут. Он стоял на заднем дворе у колодца и при помощи двух старших дочерей старательно смывал с себя грязь после полевых работ. Неожиданно к нему подъехали четыре всадника и вежливо осведомились, не его ли имя — Бетран Билль. Вместо того чтобы спокойно ответить, Билль стал браниться, угрожая спустить на незнакомцев собаку. Джулиан и его друзья — это были они — не ожидали подобного приема, ведь на этот невзрачный дом им указали вполне уважаемые в поселке люди.

Между тем Бетран не унимался. Потерявший терпение Джулиан сделал знак остальным, и в следующий момент на Билля обрушился водопад ледяной воды из его же колодца. Тони и Филипп держали незадачливого хозяина за руки, а Джулиан поливал его из ведра на глазах испуганных дочерей. Наконец Билль сдался и рассказал все, что ему было известно об отряде французов и содержавшейся взаперти женщине…

Они ехали молча, пока вдали не показался домик, стоявший на самой границе земель Билля. Там, судя по информации, выпытанной у хозяина, расположилась вся банда Эстэфа вместе с их узницей.

— Слезаем с лошадей и дальше идем пешком, — нарушил молчание Джулиан. — Их одиннадцать человек, включая Эстэфа. Все вооружены мушкетами. И нельзя забывать о дочери этого Билля. Черт ее знает, может, она такая же, как ее отец.

В полумиле от домика на берегу ручья росли деревья. Привязав к ним лошадей, четверо англичан подкрались к дому как можно ближе и затаились в кустах.

— Будем ждать и наблюдать, — шепнул своим спутникам Джулиан.

Ждать и наблюдать пришлось очень долго, едва ли не до самого вечера. Оказалось, что люди Эстэфа расположились в амбарах, пристроенных к правому углу дома.

Каждые четыре часа двое гвардейцев входили в дом, а двое — выходили оттуда. Через двор постоянно бегала девочка в поношенном платьице. Она носила в амбары продукты и воду из колодца.

Наконец во дворе появился Эстэф и с сумрачным видом стал расхаживать взад-вперед. Он начинал нервничать. Упрямая маленькая идиотка делала ему просто микроскопические уступки. Если вообще уступала. Но она была слишком хороша, даже совершенна, чтобы прибегать к грубому насилию. Это не принесло бы Эстэфу удовлетворения: он хотел, чтобы Даниэль приползла к нему на коленях сама. Но раздетая донага, связанная по рукам и ногам, лежащая в темной комнате на жестком матраце, графиня Линтон и не думала сдаваться.

Весть о смерти ее мужа хотя и привела Эстэфа в ярость, но не заставила отказаться от планов в отношении самой Даниэль. Напротив, желание обладать ею превратилось у графа в навязчивую идею.

Эстэф приказал одному из гвардейцев привести из конюшни его лошадь. Он решил в сопровождении двух солдат проехаться по берегу моря в надежде немного успокоиться.

Когда стук копыт затих вдали, Джулиан повернулся к друзьям и шепнул:

— Надо не упустить момент. Четверо против восьми — самый лучший вариант, на который мы можем надеяться. Причем встретят нас лишь шестеро, двое остальных сторожат Даниэль.

— Почему бы нам не поджечь стог сена? — предложил Тони. — Кстати, я еще с детства хотел посмотреть, как он горит.

— Неплохая идея! — усмехнулся Джулиан. — Поджечь стог и посмотреть, сколько из него вылезет клопов… Тс-с-с. Смотрите!

В дверях появилась дочка Билля. Она бросила быстрый взгляд в сторону амбаров и, пробежав через двор, исчезла за низкой каменной стеной. Филипп, пригнувшись, бросился за ней. Добежав до конца стены, он увидел, что девушка вот-вот скроется в начинавшейся прямо за домом чахлой рощице.

Жаннет, услышав за спиной чьи-то шаги и тяжелое дыхание, побежала еще быстрее. Поняв, что ему не догнать девушку, Филипп крикнул:

— Остановитесь! Я не сделаю вам ничего дурного!

Жаннет остановилась, казалось, удивленная странным акцентом незнакомца. Она тяжело дышала. Филипп протянул к ней руку:

— Что с миледи? Мы хотим ее спасти. Вы поможете нам, пока графа нет в доме?

— Они убьют меня…

— Не убьют, потому что вы уедете с нами.

— Из Франции? Насовсем?

— Да. — Заметив, как в испуге раскрылись глаза Жаннет, Филипп поспешно добавил: — Не бойтесь. Мы обещаем, что вам будет там очень хорошо.

За свои четырнадцать лет Жаннет никогда не знала ласки. Так же, как и две ее старшие сестры. Отец воспитывал их ремнем. Поэтому с ранних лет девочка поняла, что ее реже станут бить, если она научится держать язык за зубами. И вдобавок будет беспрекословно подчиняться и не задавать лишних вопросов. Но где-то в глубине души Жаннет верила, что существует другой мир — светлый, совсем не похожий на окружающее ее царство зла и жестокости. И вот перед ней стоял красивый молодой человек, жал ей руку и предлагал уехать отсюда. Он говорил так мягко, с такой доброй улыбкой. Совсем такой, как у миледи, лежащей сейчас в той страшной, темной комнате…