Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества - Лилиана Булатович

«Главный штаб всегда выступал за укрепление любой формы ответственности в связи с защитой народа и сохранением сербской территории. Я готов взять на себя определенную ответственность за эту историческую задачу. К сожалению, мы не разделяем мнение, что депутаты правильно поняли, кто несет ответственность за потерю территории и исход населения из Республики Сербской. Мы удивлены, что на этом, как и на некоторых предыдущих заседаниях Скупщины, кроме данного вопроса не обсуждались другие, на тот момент более важные вопросы обороны и выживания Республики Сербской и сербского народа, а навязывались политические вопросы и беспринципная расправа с отдельными генералами и Главным штабом АРС в целом.

Политическое руководство и Народная Скупщина и по сей день не определили границы Республики Сербской, которые армия должна сохранить или достичь. Напротив, наиболее часто обсуждались проценты и передача территории. На заседании Скупщины в Сански-Мосте 15 апреля 1995 г. Главный штаб отметил суть проблемы обороны и оснащения армии и предупредил о предстоящих событиях. С сожалением вынуждены констатировать, что Скупщина и органы государственной власти не уделили этому должного внимания, так что проблемы усугубились, а события развивались неблагоприятно, о чём ГШ неоднократно предупреждал Верховное Главнокомандование, органы власти и Скупщину.

Мы не ставим под сомнение право Скупщины обсуждать то, что она хочет, но нетрудно заметить, что в публичном обсуждении вопроса отстранения генералов во время военных действий не было необходимости. Легко доказать, что это вообще неконституционный и незаконный акт. Поэтому мы считаем, что Народная Скупщина используется в качестве публичной сцены, дабы поддержать решение об увольнении генералов, предварительно уже смещённых. Многочисленные предыдущие попытки снятия с должности генералов потерпели неудачу. На этот раз всё делалось через парламент, чтобы легче было публично обосновать принятое решение о коренных изменениях в Главном штабе, и именно поэтому Скупщину использовали во зло.

Уже длительное время по отношению к Армии Республики Сербской и отдельным лицам ведётся кампания, цель которой переложить на них ответственность за все неудачи государственной политики, и особенно за неспособность закрепить на международном уровне результаты нашей борьбы.

Вину за всё сейчас перекладывают лишь на нескольких генералов и офицеров АРС. Мы видим в этом попытку отдельных лиц и отдельных органов власти избежать ответственности. Руководство не подготовило должным образом народ к войне, и особенно народ Краины, в результате чего военное положение было введено несвоевременно, только после оккупации РСК и западных частей PC.

Безосновательно и бездоказательно обвинили генералов Гверо, Джукича, Толимира, Борича и подполковника Милутиновича, в чьих ведомствах не было упущений, непосредственно повлиявших на потерю территории. Мы считаем, что мотивы отстранения их от должности, предложенные президенту республики, носят совершенно иной характер.

Налицо грубая партийная борьба за власть отдельных лидеров правящей партии, ошибочно считающих, что офицеры и генералы препятствуют стабилизации власти и уменьшают их шансы на выборах. Члены депутатской группы и Центрального комитета СДП отмечают, что их партия создала государство Республику Сербскую всего за сорок дней, а АРС не удалось его сохранить.

Мы спрашиваем: кто «пробил» коридор, освободил всё Подринье, осуществил объединение Герцеговины с другими частями Республики Сербской, отстоял Сараево и создал государственному руководству условия для равноправного ведения политических переговоров по достижению мира?

Отдельные люди и руководство СДП постоянно и необоснованно подчёркивают, что офицеры — их идеологические противники, из-за чего хотят их убрать, хотя им известно, что профессиональные кадры деполитизированы и внепартийны.

С предложением Скупщины об отстранении генералов Главного штаба и с решением, которое, возможно, последует на основании такого скоропалительного предложения, мы не можем согласиться, потому что это будет способствовать нарушению руководства и работы Главного штаба армии в целом.

Баня-Лука, 17.10.1995 г.»

Последняя встреча Нового года в Республике Сербской

Ратко Младич встретил сербский (мы говорим — «старый». — Прим. переводчика) 1996 Новый год в г. Хан-Пиесак — последний раз. С ним были его самые преданные боевые друзья. Внешне всё был очень весело, провозглашались тосты, офицеры пели народные песни, кто-то танцевал, плясали коло?…

(Друзья постарались достать мне видеозаписи, так что я в состоянии передать атмосферу и всё выступление Младича.)

На самом деле можно сказать, что бурлящие эмоции держались под контролем и мешали петь некоторые песни, а выступления соответствовали этой сдержанной, напряженной атмосфере.

Ратко курил, как никогда прежде. Вообще-то он не любил сигареты и был их большим противником. Только генералу Милану Гверо было дозволено курить. И на этот раз он сидел рядом с ним; в какой-то момент Младич встал, отметив, что генерал Гверо побудил и его сказать своё слово. Он начал с воспоминаний, относящихся к давнему, трудному 1992 году, когда в эти места пришли те, кто и в эту ночь был здесь, с ним. Сожалел, что боевого соратника — генерала Толимира с женой — нет здесь из-за каких-то переговоров в Вене, «где он борется за сербский народ против мирового зла».

Вспомнил он, как по возвращении с доклада в Белграде его впервые рассердил майор Печанац — Печко, который ждал его в аэропорту Удбине на «мерседесе» (военный трофей, доставшийся от усташей из Ливно):

— Это была моя первая поездка в «мерседесе».

А как только он прибыл в офис в Книн, ему было предложено вернуться в Белград, чтобы получить новое назначение — в Сараево!

— Со слезами простился я с членами команды Книнского корпуса и вернулся в Белград. Там мне сказали, что я получаю должность одновременно и начальника штаба Второго военного округа, и командующего Вторым военным округом, и я сразу же стал думать о своих соратниках. Было поздно, около четырех часов утра… Недолго думая, вспомнил я генерала Гверо, которого знал как преподавателя в Центре военно-учебных заведений, в то время, когда я был там слушателем… Но ты, Гверо, мне, к сожалению, не преподал ни одного урока. Вспомнил я и генерала Джорджа Джукича, и это было зарождение военного Главного штаба будущей АРС. Спросили меня, кого я хочу в заместители, я сразу же вспомнил генерала Манойло Миловановича, моего знакомого по Третьему военному округу — коллегу-командира из соседнего гарнизона: я — в Штипе, он — в Велесе, а девяностый и часть девяносто первого года мы провели в Третьем военном округе в одном и том же оперативно-учебном отделе. Я позвонил ему по телефону, и он тут же согласился. У меня не было времени ждать его в Белграде, сели — Гверо, Джукич, и я — в два вертолёта и прилетели в Хан-Пиесак.