Ограниченная территория - Вероника Трифонова

супружеской четы и она, и Цих спали — конфеты со снотворным, тем, которое я сам изобрёл, сделали дело. Дальше — просто. Усыпил голубков, накапал в салоне их кровью, а пока они отдыхали, мои загримированные помощники заехали в их автомобиле в лес, бросили его там и вышли на дорогу, где их подобрал на грузовике уже третий помощник. Все трое вернулись обратно на дачу Мальковых, ко мне. Вместе мы погрузили спящих супругов в ящик, которой мне доставили в том же грузовике.

Он иронично улыбнулся.

— Вот почему многие наши машины без логотипов — в целях минимизации опознавательных знаков.

Я тяжело выдохнула.

— И кто тебе помогает?

— Работники склада, из психоневрологического интерната. Мои подопечные. Я их лично курировал и всему обучил. Собственно, они не особенно что-то знают. В основном доставляют коробки якобы с оборудованием в нужное место на складе, через тайный вход в подвал — но иногда оказывают небольшие услуги с переодеванием. Так я и похищаю людей.

— И Эдика Котова… коллегу Вали ты также…

— Этот Котов идеально подходил мне в качестве испытуемого. Плюс жил один — его бы нескоро хватились. Всегда отдаю таким предпочтение во избежание лишних проблем. Ох, уж ему здесь не нравилось! Он даже предлагал мне денег, чтобы его выпустил — как будто у меня самого их нет, — рассмеялся Химик. — Я в ответ сделал с ним всё, что нужно, а потом освободил. Валя сказал, что ты о нём беспокоишься — поэтому для отведения твоих подозрений было необходимо, чтоб он нашёлся. Я оставил Котова в безлюдном месте, в Терехово, но в самом центре Москвы, чтобы не потерялся — а то в его состоянии запросто могло бы так быть. Да и в целом, бесследными пропажами злоупотреблять нельзя. Иногда нужно, чтобы кого-нибудь находили… Вот поэтому любовницу Андрея Петровича я вовсе испытывал амбулаторно — подложил ей таблетки, замаскированные под её оральные контрацептивы. Честно говоря, не думал, что и она покончит с собой, так как считал, что отрегулировал это побочное действие. Уже потом узнал — она в связи с эндометриозом часто принимала НПВС. В сочетании с ними мой иммуномодулятор на фоне введённого перед этим инфекционного агента снова дал подобный эффект. Но она была идеальным объектом — как с точки зрения иммуностатуса, так и тем, что её смерть была ещё одной уликой против Андрея Петровича.

— Цих ходил за ней с аминазином, — недоумевала я. — Зачем, если он был не при чём?

— Ну я могу только догадываться. Может, сам подкалывался время от времени? — Химик расхохотался, обнажив зубы с широкими промежутками. — Кто его знает? А вообще, он мнительный. Наверное, когда наш психиатр Анна Сергеевна вслух рассуждала при всех, как и почему лаборант биохимии впал в погубившее его психотическое состояние, Андрей Петрович принял всё близко к сердцу. А когда стал замечать странное поведение уже у своей женщины, испугался и решил перестраховаться. Он даже больничный ей выписал. Смешно…

Тут я кое-что вспомнила.

— Неля была нужна тебе, чтобы испортить аппарат гемодиализа! Ты хотел убить Антона!

— Из неё получилась послушная марионетка, — удовлетворенно кивнул урод, закатывая глаза, как от приятных воспоминаний. — Побочный эффект иммуномодулятора и противовирусного выразился у неё тогда в виде фуги, и я добился этого в ней сознательно, чтобы она беспрекословно выполняла мои указания через вставленный в ухо микронаушник. Она бы ничего не вспомнила после. Но я не хотел её убивать — полагал, что психика не повредится.

— К чему эти сложности? Ты мог бы также попросить переклеить этикетки своих умственно отсталых помощников или кого там. Зачем было привлекать Нелю? Она ведь погибла! А впрочем, тебе же… тебе же плевать на всех…

— Девушка стала частью эксперимента — мне нужно было проверить, насколько удовлетворительно такие, как она, смогут выполнять указания в состоянии транса. Это во-первых. А во-вторых, я говорил, что хотел навести агентов на след Андрея Петровича. Агентов, которые уже проникли в НИИ, причём успели завербовать некоторых сотрудников.

Он многозначительно взглянул на меня.

— Клянусь, я был польщён и даже восхищён, когда догадался, что за мною охотишься ты, твой муж и друзья. Когда Валя мне рассказал о вашем общем интересе к делу пропавшего лаборанта, я сразу начал проверять Вердиных — кто они, почему вдруг устроились на работу в НИИ и в клинику. Я выяснил, что в две тысячи шестом году они оба работали в центральном банке в период, когда там раскрыли дело государственных преступников. Далее было долгое и трудное расследование, не без помощи нужных знакомых — всего раскрыть не удалось, но в итоге я примерно догадался, кто они и кто за ними стоит. И решил, что пришло время сдать Данилу Ивановича с Андреем Петровичем, а заодно дезориентировать вашу четверку — избавиться от Антона Сергеевича.

— Что?! Ты на самом деле… — я захлебнулась от возмущения и ненависти. — Ну ты и сволочь! Почему его? Почему моего мужа?

— Он больше всех подходил на роль жертвы, Катя. Подумай: глава лаборатории. Любитель иммунологии — так же, как сам Цих. Кому же он мог помешать… ага, правильно. А ещё он был увлекающимся человеком. Тебе ли не знать? Тот, кто выставляет слабости напоказ и растрачивает энергию на маловажные дела, всегда заведомо слабее.

— Ах ты…

— Но имелась ещё одна причина, — Химик приложил к губам палец, призывая к тишине. — Мне нужно было, в свою очередь, внедрить в вашу компанию Валю. Я знал, что он дружен с тобой, и у него это рано или поздно получится. Но не при Антоне Сергеевиче.

— Прекрати! — из моих глаз опять скатились слёзы. В ушах почувствовалась противная сырость.

— Ты всегда по-доброму относилась к Вале, в отличие от других сотрудников НИИ. Мой прекрасный брат много рассказывал мне о тебе и твоих друзьях. Представляешь, как он помог бы мне, когда бы сблизился с вами? Но стоит отдать ему должное — он и так оказался полезен.

Голос его вдруг изменился, сделался глубоким и печальным, а голубые глаза затуманились.

— И мужа твоего куда нужно отправить, и начальника своего поймать…

— Что? — у меня перехватило дыхание. — Нет… Он всё-таки был с тобой заодно!

Филин мягко взял меня на руку. Я вырвалась, но он положил мне ладонь на плечо и с силой надавил, когда я снова задёргалась. Даже через одежду я чувствовала её пот.

— Тише, спокойно, вот так… Послушай меня, — его голос дрогнул, а ладонь отдёрнулась быстрее, чем нужно. Он сжал её в кулак и прижал к себе с таким видом,