Эльфийский клинок - Ник Перумов

— Нам очень нужно к Ортханку! — умоляюще произнес хоббит. — Когда это было — совсем недавно по твоему счету? Неделю назад? Месяц? Год? Нам нужно обязательно увидеть это!

— Если кто-то вел подкоп под твои владения, о Древобород, Властелин Фангорнского Леса, — с мрачной почтительностью сказал Торин, — то мы разыщем это место, мы умеем это делать, мы — горные гномы. Больше этого не сможет сделать никто.

— Подкоп? — вдруг загремел Древобород. — Подкоп? Ах я старый трухлявый пень! Идемте! Идемте скорее! Впрочем, — он уже остывал, — не следует быть торопливым. Что касается того, когда это было по вашему счёту, — право же, не знаю. У нас свой календарь. Могу сказать лишь, что это было после того, как раскрылись те листья, что сейчас на ветвях. Вам следует отдохнуть. Сейчас я принесу нашего питья, из самых чистых горных источников!

Он повернулся к скале и вскоре пригласил друзей к заменявшей стол каменной плите, на которой стояло четыре каменные же чаши — одна очень большая и три поменьше. Он наполнил их из трех различных кувшинов, мягко светившихся — один нежно-золотистым, другой розовато-шафранным и третий — изумрудно-зеленым цветом.

— Золотистый — это мне, — тихо молвил Древобород, — напиток повидавшей и пожившей старости, цвет осенних листьев. Розовый — зрелости, он приумножит ваши силы, почтенные гномы, и поможет взглянуть на мир неочерствевшим взглядом. А зеленый — цвет молодости, он для Фолко, ему, как и тем памятным всем энтам молодым его соплеменникам, очень нужно подрасти!

Он вздохнул и поднял чащу. Остальные взялись за свои.

Хоббит с трепетом коснулся губами густой влаги в каменной чаше; от питья исходил мягкий, терпкий аромат пробуждающихся почек, расцветающей весенней земли, от которого начинала слегка кружиться голова и появлялась какая-то бесшабашная удаль, словно и не было долгого года нелегких испытаний и горьких разочарований. Фолко осушил чашу медленно, смакуя каждый глоток небывалого напитка, и, когда он опустил ее, он увидел, как посветлели лица друзей, а Малыш, похоже, метил налить себе еще.

— Нет, нет! — остановил его Древобород. — Этого нельзя пить много. Одной чаши тебе хватит надолго… очень надолго. — Он неожиданно печально улыбнулся. — Как вам понравилось?

Друзья в один голос принялись благодарить Старого Энта.

— Я рад, рад, очень рад, — вновь улыбнулся тот. — Если вы хотите отдохнуть, то спите — здесь у меня тихо и покойно, я не пущу сюда ветры.

— Нет, — бросив взгляд на небо, сказал Торин. — Я словно и не странствовал последний месяц! Может, пойдем, к Ортханку прямо сейчас?

Древобород легко согласился, подсадил хоббита себе на сгиб могучей руки, и они зашагали на север вдоль края гор по поспешно расчищаемому для них Лесом зеленому коридору.

Древобород шел не торопясь, примеряя шаг к поспешающим следом за ним гномам. Фолко принялся осторожно выспрашивать его о причинах ссоры Леса с людьми Рохана.

— А!.. — отмахнулся энт. — У них свои пути, и я не держу на них сердца. Но я не позволю, чтобы кто бы то ни было касался моих лесов! Они привыкли смотреть на деревья лишь как на пишу для их костров и топок, в лучшем случае — как материал для их домов. Они не понимают и лезут со своими топорами, точно орки, которых мы вместе били в ту Великую Войну!.. А тут еще и властитель Повелителей Коней, не тот, конечно уже, не добрый Теоден, — Древобород вздохнул, — решил стать властелином не только над своими степями, но и над горами, и сразу полез к Исенгарду. Он — человек, и хоть сам король, подданный Великой Короны Запада, — в глазах Древоборода мелькнула едва заметная усмешка, — я не пропустил ни его людей, ни его самого. Глупые, они принялись пакостить мне и другим энтам, они пытались пробраться в крепость тайно!.. И теперь люди не забывают швырнуть факел в кусты — если считают себя в безопасности. Кое-кого из них хьорны убили. — В голосе энта слышалось искреннее сочувствие, но были в нем и неколебимая твердость, и уверенность в своей правоте. — Да, кое-кого убили, и с тех пор они стали бояться Леса. Редко кто из них рискнет зайти в него — таких мы просто не пускаем вглубь. А бывают и такие, что несут с собой огонь! Но уже тут мы не мешкаем. Смерть поджигателям! — Древобород издал низкий угрожающий рык. — Когда-то старина Гэндальф сказал мне, чтобы я не мечтал занять своими лесами всю землю и задушить все прочие свободные создания, но, право же, иногда мне очень бы хотелось, чтобы наши леса тянулись до самых гор Эред Нимраис!

Фолко хотел бы еще поговорить со Старым Энтом, однако деревья неожиданно расступились, и они оказались на краю большой поляны, с трех сторон окруженной густым лесом, а с четвертой упирающейся в склоны неприступных серых скал, на уступах которых тоже зеленели невесть как укоренившиеся там деревца. Справа осталась Исена, а прямо перед ними открылся сам Исенгард.

Точнее, они увидели одну лишь высокую Башню Ортханка, одиноко стоявшую посреди спокойного и чистого лесного озера — его устроили энты сразу же после того, как взяли крепость Сарумана. По сравнению с тем, что увидели герои Красной Книги, завернув в Исенгард по дороге на Запад, изменилось только одно — появился изящный каменный мостик, узкий и длинный, переброшенный через озеро к самым дверям Ортханка.

И все же, несмотря на все усилия энтов, что-то недоброе ощущалось в этом месте, как будто тень былого Зла еще не до конца покинула свое древнее обиталище. Все дело, конечно же, было в Башне. Черная громада, уходящая ввысь своими мощными контрфорсами, презрительно взирала на мир десятками прищуренных глаз-бойниц; ее чело увенчивали, словно корона, двенадцать острых каменных рогов. Весь облик Ортханка по-прежнему дышал древними силой и могуществом, непостижимыми для Смертных.

Даже воздух здесь, казалось, стал другим. Под древесными кронами было кое-где душновато, но аромат жизни, щедро разлитый в лесу, здесь сменился, запахом смерти; хоббит готов был поклясться, что слышит вонь чего-то гниющего; он покосился на Древоборода и заметил на лице Старого Энта гримасу отвращения.

— Хуум! — недовольно морщась, выдохнул он. — Мы идем искать подкоп? Тогда я позову еще кое-кого из наших.

Древобород поднес ко рту сложенные лодочкой ладони и не то крикнул, не то пропел нечто призывное и мелодичное. Хоббит как завороженный глядел на Башню, гномы же деловито осматривались, перебрасываясь короткими фразами, словно на них совсем не действовал угнетающий вид этого места, на первый взгляд столь мирного и красивого. Спустя некоторое время из лесной чащи вынырнули еще несколько энтов и замерли, во все глаза глядя на трех спутников. Древобород заговорил на своем языке. Полился поток слитных, музыкальных созвучий, хотя Старый Энт, казалось, лишь бормочет что-то себе под нос. Одновременно таким же бормотанием ответили ему и энты. Памятуя Красную Книгу и знаменитую медлительность энтийской речи, Фолко вздохнул и приготовился к долгим переговорам, но все кончилось на удивление быстро. Энты широкими шагами быстро приблизились к ним, и они все двинулись к берегу озера.