Змеевик - Лорел Гамильтон

— Это не так. Я ни разу не причинял вреда ребенку в реальной жизни.

— Ты платил за те фильмы, которые смотрел? — Спросила я.

Он глянул на меня и отвел глаза — уставился на женщину, лежащую у него на коленях.

— Да. Те фильмы все еще достаточно популярны, чтобы продаваться.

— Тогда ты понимаешь, что спонсировал тех ублюдков, которые это снимают. Тех, которые мучают детей. Ты же это понимаешь? Ты ведь коп. Тебе известно, как там все устроено.

— Да. — Ответил он и потянулся за пистолетом.

— Не надо. — Сказала я.

— Терри, не делай этого. — Попросил Тиберн.

Ранкин просто положил руку на пистолет — она даже не обхватил его пальцами. Я уже приставила винтовку к плечу, нацелившись на него.

— Полегче, маршал. — Предостерег меня Тиберн.

— Капитан, либо она меня пристрелит, либо я сделаю это сам. Помнишь старые байки о драконах и чудовищах, которые терроризировали селян в средние века и раньше, Анита?

— Ага. — Тихо и осторожно ответила я, стараясь не сводить с него прицел.

— Когда один из клана становится чудовищем, мы начинаем охоту за нашими жертвами. Чаще всего — за молодыми девушками, как во всех этих легендах о жертвоприношениях юных дев. Но мы идем за теми, кто нас влечет.

— Вампиры в первую очередь убивают тех, кто им дорог и близок. — Заметила я. Мне пришлось направить дуло в потолок, потому что Ранкин все еще намеревался болтать с нами, и мне было трудно держать его на прицеле. Но я не могла опустить пушку, потому что так возник бы риск, что я попаду в девушку у него на коленях.

— Если я превращусь в чудовище и не смогу вернуть себе человеческую форму, то начну убивать детей, капитан. Я не могу позволить этому случиться.

— Терри, пойдем с нами. Мы позаботимся о тебе, запрем тебя. Ты никому не причинишь вреда.

— Вы все еще не понимаете, что происходит… А ты понимаешь, не так ли, Анита?

Я не врубалась, о чем он, но я задала вопрос, ответ на который мне хотелось узнать, одновременно целясь ему в корпус, выискивая сигналы в его теле, которые подсказали бы мне, что он намеревается включить в игру свою собственную пушку.

— Почему вы убиваете женщин каждые несколько десятков лет?

— Он хочет, чтобы мы убивали их, потому что после смерти первой девушки были хорошие предзнаменования.

— Какие еще предзнаменования? — Спросил Тиберн.

— Это древний метод вычисления оптимальных моментов для жертвоприношений. Он уверен, что владеет даром предвидения, и может читать презнаменования по следам мучительной смерти животных — по тому, как выглядят их органы после гибели. Как я и говорил, он сумасшедший. Но некоторые из нас считают, что он видит божественные знаки, так что ему нужна была еще одна жертва, привязанная к Беттине. Он слышал, как Бернардо разговаривал с Денни, и пришел к выводу, что общий любовник обеспечит достаточно сильную связь, но я знал, что мы не можем просто взять и похитить человека со свадьбы маршала США. Я знал, что Форрестер не успокоится, пока не найдет ее, так что я попытался объяснить, что эта девушка нам не подходит, потому что риск слишком велик. Она уже была похищена, так что мне велели спрятать ее, но сделать все возможное, чтобы найти двух других подходящих жертв. Я это сделал, но вы уже в курсе, что этот ритуал пытались провести двадцать лет назад, и ничего не вышло. Он убедил всех, что проблема была в отсутствии необходимой связи между жертвами, и что сегодня ночью должно произойти некое астологическое событие, которое создаст необходимые условия для успешного проведения ритуала. Одно дело — помогать заметать следы убийства, и совсем другое — продолжать жить с осознанием того, что ты отправил живых людей на закланье, как жертвенных ягнят. Мне трудно жить даже с тем фактом, что я смотрел те видео с твоим женихом, и что все дети, которые снимались в подобных фильмах, страдали. Я больше не могу притворяться. Моему сыну сейчас почти столько же, сколько было Натэниэлу на тех записях. Я понимаю, что если кто-то сотворит с моим сыном подобное, лишит его детства таким гнусным способом, я просто убью этого ублюдка. Пристрелю. Посмотрю ему в глаза и выстрелю.

Его корпус дернулся — рука сжалась на пистолете, но он не приподнимал его. Это не имело значение. У него у руке была пушка. Мое дуло нацелилось ему в лицо. Обычно я сперва стреляю в корпус, но с заложницей на коленях я не стану так рисковать. Это будет выстрел в голову.

— У нас нет ордера на твою ликвидацию.

— Капитан Тиберн подтвердит, что у тебя не было выбора.

— Ты не будешь стрелять в нас, Терри.

Где там носит Эдуарда и двух других Всадников? Они слышат все то, что здесь происходит? Я отбросила эти мысли и сосредоточилась на человеке передо мной. Он хотел, чтобы его убила полиция. Но это не значит, что он сам не начнет палить, чтобы вынудить нас пристрелить его.

— Как только я умру, моя магия исчезнет вместе со мной. Стефани и Валери поймут, что происходит. Мне жаль, что они оказались вовлечены во все это. Остальные члены нашей семьи уязвимы перед ножами и пулями, но если вы не прижжете раны огнем, они заживут. Я точно знаю, что никому, кроме Всадников, не убить его. Не подпускайте его к воде — он сбежит, и вы потеряете его. — Ранкин поднял пистолет и нацелился на нас.

Я медленно выдохнула и мир сузился до одной точки. В ней не было места страху, сомнениям, беспокойству, вопросам о том, что правильно, а что — нет. Только лицо Ранкина на конце дула моей пушки — его большие темные глаза. Я выстрелила прямо в лоб. Он мог попытаться запудрить мне мозги, но не стал. Он хотел проиграть в этой битве. Он взял пистолет и прицелился, но знал, что никогда не выстрелит. Он и не собирался.

Я нажала спусковой крючок и винтовка подпрыгнула в моей руке. Голова Ранкина откинулась на спинку дивана, кровь забрызгала обивку. Стефани пришла в себя и закричала, падая на пол, пялясь на окровавленное лицо своего похитителя. Мы с Тиберном приблизились к дивану. Тиберн помог девушке подняться и увел ее, а я осталась стоять напротив Ранкина, глядя ему в глаза, и сделала контрольный выстрел, прижав дуло прямо к коже его лба. Мозги вылетели наружу, добавив