Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд. - Сергей Николаевич Зеленин

перешла в Наркомат оборонной промышленности (НКОП) и, наконец - в отделившейся от последнего Народный комиссариат боеприпасов (НКБ).

Поэтому уже на месте нас встретил соответствующий нарком - Горемыкин Пётр Николаевич, не так давно назначенный мной на эту должность и уже успевший получить от меня «особо важное задание».

 

Поздоровавшись, задержав его руку в своей и, пристально глядя в глаза, ласково спрашиваю:

- Что там у нас с бронебойными снарядами, товарищ Горемыкин?

Тот, довольно бодро, но с оттенком «перманентной запаренности», отвечает:

- 45-мм и 76-мм остроголовые сплошные (безкаморные) бронебойный снаряды на основе «плитопробных», уже осваиваются предприятиями наркомата. В самое ближайшее время, надо ожидать первой партии для государственных испытаний.

- Прекрасно! Вот только что их испытывать? Они уже давным-давно известны и доказали свою эффективность.

Кулик поясняет:

- Это – официальная процедура, товарищ Сталин.

Волком на него глядя:

- Есть ситуации, товарищ Нарком обороны СССР, когда для пользы дела надо пренебречь бюрократическими проволочками. Приказываю: немедленно принять на вооружение!

Кулик не стал перечить:

- Слушаюсь, товарищ Верховный главнокомандующий!

Вновь обращаясь к Горемыкину:

- А что там с изобретением Иллариона Мозга?

Напомню: я дал ему задание на основе снятой с производства 76-мм шрапнели, разработать «бюджетный» бронебойный снаряд: болванка из обычной стали в корпусе, трассер от 45-мм и совсем немного взрывчатки.

Тот, ожив и захлёбываюсь от восторга:

- ГЕНИАЛЬНО!!! Кем бы не был этот Илларион Мозг, он заслуживает звания «Герой социалистического труда» и Сталинской премии!

Возликовав душой:

«О, ЙЕСС!!!».

Не без труда взяв себя в руки:

- Так, так, так… А теперь успокойтесь, товарищ Нарком боеприпасов и расскажите нам с товарищами немного подробней про этот «эрзац».

 

Пока тот довольно пространно тёр по ушам, почему-то обращаясь преимущественно к Кулику, я кое-что вспомнил.

Когда в середине войны у германской промышленности появилась проблема с вольфрамом, тамошние «сумрачные гении» тоже на скорую руку запилили «эрзац», похожий на наш: бронебойный снаряд «Pzgr.40(W)». Но за основу взяли не шрапнельный снаряд, а сплошной поддон-катушку из конструктивной стали от 75-мм подкалиберного снаряда «Pzgr.40».

Сей девайс надёжно поражал все советские танки кроме тяжелых «ИСов», даже на дистанциях свыше километра и, рациональные углы наклона брони «Т-34» - помогали далеко не всегда, ибо…

Далее словами Горемыкина:

- …Если под прямым углом бронепробиваемость всего восемьдесят процентов от 76-мм остроголового плитопробного снаряда, то под углами уже близкими к шестидесяти – равна ему.

Внимательно внемлем с Куликом и прочими товарищами.

- При тридцати же градусах плитопробный снаряд - вообще рикошетит! А 76-мм конструкции товарища Мозга – проламывает тридцатимиллиметровую броню, даже с километра!

Заинтересовавшись Кулик, косясь на молчащего меня, спрашивает:

- В чём причина такого чуда, товарищ Горемыкин?

Рисунок 60. «7.5 cm Pzgr. Patr. 40 (W) Pak. 40».

 

Тот, вновь перейдя на восторженный тон:

- Всё дело в форме головной части – она плоская и, соотношения длины снаряда к его калибру! Из-за этого попав в твёрдую поверхность под углом, он не соскальзывает как остроконечный - а повёртывается и бьёт со всей силы…

Переведя дыхание:

- …И что немаловажно, товарищи: легированная броня не нужна! Достаточно и инструментальной высокой твёрдости, а то и конструкционной.

Думаю:

«Когда у Вермахта появится толстобронный «зверинец», такие фокусы проходить уже не будут. Но до этого ему – Вермахту, ещё дожить надо!».

Кулик обращаясь ко мне:

- Товарищ Сталин! Товарищ Горемыкин прав: Илларион Мозг заслуживает звания «Герой социалистического труда» и Сталинской премии. А его изобретение – немедленного принятия на вооружение.

Мне показалось, что он подмигивает.

С лёгким недовольством:

- Что Вы, маршал, как курица – не успели снестись, как уже кудахтаете? Вот как раз в этом случае - необходимо провести все положенные бюрократические процедуры, чтоб потом не ходить как обосранный.

Вновь обратясь к Наркому боеприпасов:

- А скажите: как влияет на бронепробиваемость заряд взрывчатки на дне снарядного стакана и, влияет ли он на неё вообще?

Тот, уклончиво:

- Пока непонятно, товарищ Сталин.

С нажимом:

- А лично ваше мнение?

- Взрыватель требуется мгновенного действия. Штатный, от 45-мм бронебойного – работает плохо.

В голове тут же мелькнула мысля:

«Взрыватель мгновенного действия требуется и для кумулятивных снарядов – которые так или иначе придётся «запиливать». Так что лишним не будет!».

Киваю:

- Хорошо! Работайте над взрывателем, а пока проведите государственные испытания и после них запускайте в производство бронебойный снаряд Иллариона Мозга без заряда взрывчатки. На всё даю две недели сроку.

Глядя на Кулика:

- А вопрос об награждении изобретателя будет решаться на ближайшем совещании Верховного Совета СССР…

Подмигиваю:

- …Возможно, даже бюст ему на «малой Родине» установим!

Заходя в здание «НИИ-3», удовлетворённо думаю:

«Кажись, проблема бронебойных снарядов для РККА решена. Тьфу, тьфу, тьфу!!!».

 

***

По дороге гружу Наркома боеприпасов ещё одним заданием, совмещая так сказать приятное с полезным:

- Для борьбы с понтонными переправами противника, товарищ Горемыкин, необходимо срочно разработать наплавную мину – сбрасываемую с самолёта летящего на бреющим, или с любого плавсредтва…

Такая мина подплыв по течению к наплавному мосту, коснувшись его должна взорваться и снести переправу на хер.

- …Вес – сто килограмм, чтоб можно было подвешивать её даже под «У-2». Чтобы не «изобретать велосипед», поручите это «ЦКБ-36» во главе и инженером Гейро – сконструировавшим принятую на вооружение в 39-м году беспарашютную авиационную якорную контактную мину «АМГ-1»…

В «реальной истории» такой боеприпас был создан именно этим конструкторским коллективом уже во время войны и принят на вооружение в 43-м году под названием «Авиационная плавающая мина (АПМ-1)».

- …Срок – три недели. В конце мая этого года, этих авиабомб должно быть столько – сколько надо.

Пока мазь прёт,

- Ещё, товарищ Нарком, Красной Армии – как хлеб, как воздух – нужна специальная авиабомба против стационарных мостов, особенно против железнодорожных… Обычные – даже самые мощные, для их разрушения не годятся.

 

Казалось что там какой-то мост – «особенно железнодорожный»?

Ажурная конструкция, которую могут снести ко всем чертям двое диверсантов принесённой в рюкзаках взрывчаткой…

Диверсанты – тем могут, да!

А вот у лётчиков бомбардировочной авиации, при попытках снести стационарный мост, возникают вполне определённые проблемы:

«Случались у нас и пренеприятнейшие истории. Так было с железнодорожным мостом через Волгу у города Калинина, который наши войска оставили 14 октября. С 16 октября буквально каждый день вылетали экипажи на бомбежку этого, я бы сказал, злополучного моста. Какие только