Под грузом улик. Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В этом я не сомневаюсь, — снова перебил его Уимзи. — Я понимаю, что значит закон, призванный упростить процедуру. Это значит, что написавшие его люди сами толком ничего не понимают и каждый его пункт нуждается в судебном процессе, чтобы распутать клубок. Но продолжайте.
— Согласно новому закону, — продолжил мистер Мерблс, — половина имущества отходит к мужу или жене, если они живы, и остается в их распоряжении до их смерти, после чего переходит к детям в равных долях. В отсутствие супруга и детей половину наследуют отец или мать умершего. Если оба они уже умерли, тогда все достается братьям и сестрам по крови, пережившим наследодателя, а если брат или сестра умерли прежде наследодателя, — их потомкам. В случае отсутствия братьев и сестер…
— Стоп, стоп! Дальше не надо. Вы абсолютно уверены в последнем? Наследство переходит к потомкам братьев или сестер?
— Да. Вот если бы вы умерли, не оставив завещания, и ваш брат Джеральд и сестра Мэри были бы мертвы к этому моменту, то ваши деньги были бы в равных долях поделены между вашими племянниками и племянницами.
— А предположим, что и они бы уже умерли, — допустим, я утомительно долго докучал бы всем своим присутствием на этом свете до тех пор, пока в живых после меня не оставалось бы никого, кроме внучатых племянников и племянниц. Кто бы тогда стал наследником?
— Ну… ну да, полагаю, они бы и стали, — ответил мистер Мерблс, впрочем, не слишком уверенно, и добавил: — Да, видимо, наследство получили бы они.
— Ясное дело, получили бы, — нетерпеливо вставил Паркер, — раз сказано: потомки братьев и сестер умершего.
— Не надо спешить с выводами, — возразил мистер Мерблс, поворачиваясь к нему. — Непрофессионалу, разумеется, слово «потомки» кажется простым. Но в законе, — мистер Мерблс, который до этого момента продолжал держать указательный палец правой руки на отогнутом большом левой, собираясь перечислять наследников единокровных братьев и сестер, теперь положил левую ладонь на стол, а указательный палец правой предостерегающе направил на Паркера, — в законе, — повторил он, — это слово может иметь два, а то и больше толкования, в зависимости от того, в каком документе оно встречается и когда был составлен этот документ.
— Но по новому закону… — поторопил его лорд Питер.
— Я не специалист по имущественному праву, — сказал мистер Мерблс, — и прошу не считать мой вывод абсолютно верным, тем более что до сих пор по данному вопросу еще не было судебных прецедентов, но на мой предварительный и сугубо ориентировочный взгляд — который я советовал бы вам перепроверить у более компетентного специалиста, — в данном случае слово «потомки» означает потомки ad infinitum[172], и таким образом внучатые племянники и племянницы являются законными наследниками.
— Но может существовать и иное толкование?
— Да, это вопрос сложный…
— Ну, что я вам говорил? — простонал Питер. — Так и знал, что этот «упрощающий» закон породит сплошную неразбериху.
— Можно спросить, — поинтересовался мистер Мерблс, — почему именно все это вас так интересует?
— А дело вот в чем, — ответил Уимзи, доставая из кармана полученную от преподобного Аллилуйи родословную семьи Доусонов. — Мы всегда считали Мэри Уиттакер племянницей Агаты Доусон; ее все так всегда и называли, а о бедной старушке говорили как о ее тетушке. Но, взглянув сюда, вы увидите, что на самом деле она приходилась ей не более чем внучатой племянницей, она — внучка Харриет, сестры Агаты.
— Совершенно верно, — согласился мистер Мерблс, — тем не менее она совершенно очевидно являлась ближайшей живущей родственницей мисс Доусон, а поскольку та умерла в тысяча девятьсот двадцать пятом году, то ее наследство безоговорочно перешло к Мэри Уиттакер согласно старому Закону об имущественных правоотношениях. Тут никакой неопределенности не было.
— Совершенно верно, — согласился Уимзи, — не было. В том-то и дело. Но…
— Господи! — воскликнул Паркер. — Я понял, куда ты клонишь. Когда новый закон вступил в силу, сэр?
— В январе двадцать шестого, — ответил Мерблс.
— А мисс Доусон, как известно, умерла — весьма неожиданно — в ноябре двадцать пятого, — подхватил Питер. — Но допустим, что она прожила бы, как вполне определенно предсказывал доктор, до февраля или марта двадцать шестого года. Вы можете поручиться, что Мэри Уиттакер получила бы наследство и в этом случае?
Мистер Мерблс открыл было рот, чтобы ответить, но закрыл его, ничего не сказав. Потом снял очки, снова, более решительно надел их и наконец мрачным тоном произнес:
— Вы совершенно правы, лорд Питер. Это очень серьезный и важный момент. Слишком серьезный для меня, чтобы сразу высказать свое мнение. Если я правильно вас понимаю, вы предполагаете, что любая двусмысленность в истолковании нового закона могла послужить для заинтересованной стороны весьма обоснованным и достаточным мотивом для того, чтобы ускорить смерть Агаты Доусон.
— Именно это я и предполагаю. Конечно, если внучатая племянница получает наследство в любом случае, что по старому, что по новому закону, то пусть бы старушка умерла своей смертью, когда пришло бы ее время. Но если на этот счет есть хоть какое-то сомнение, это, видите ли, могло подтолкнуть ее «помочь» тетке умереть именно в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Особенно учитывая тот факт, что Агата Доусон
