Путь Дракона. Начало (СИ) - Линда Е. Леусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будучи актрисой, я невольно примеряла кинематографические образы на реальных людей, это всегда помогало мне систематизировать свои впечатления. Драк не стал исключением. Его кинематографический образ вырисовался практически сразу, буквально после второй встречи. Если бы он принял предложение Билла и согласился сниматься в кино, то наверняка бы добился большого успеха в фильмах про благородных рыцарей или отважных героев, спасающих прекрасных дев и сметающих врагов со своего пути, а поклонниц у него было бы много больше, чем у Данте. В нем чувствовался стержень, подзабытая в наше время мужественность, цельность, этим Драк и отличался от остальных, этим и привлек мое внимание, а не богатством, как подумал Данте. Я вспомнила безобразную сцену, которую мой дорогой коллега устроил в клубе, и меня в который раз передернуло от отвращения. Данте перехватил меня в коридоре около дамской комнаты, оттеснил в сторону подсобного помещения, и неожиданно закатил настоящую бабскую истерику, высказывая невнятные претензии, в чем-то обвиняя и туманно угрожая неприятностями. Его выходка настолько меня обескуражила, что я даже не смогла вовремя его заткнуть, и потому мне пришлось выслушать все, что он хотел мне сказать. Насколько же этот настоящий Данте отличался от себя публичного! На время он забыл о своем безупречном имидже и показал свое истинное лицо. Куда делся привычный всем образ романтического героя? Где ослепительная улыбка и отработанное перед зеркалом выражение лица? Куда пропал мягкий тембр голоса и обволакивающие банальности? Его голос срывался на визг, а лексикон приближался к вульгарной матерщине. Обслуживающий персонал с удивлением косился в нашу сторону, снуя по коридору, а Данте стоял и самозабвенно орал что-то оскорбительное и по его мнению очень обидное, я же едва слышала его, глядя на его перекошенное лицо. Синьора Беатриче была бы разочарована. Данте постоянно не оправдывал ее ожиданий, его настоящая натура так и норовила вылезти наружу всякий раз, когда мама-агент ослабляла поводок. Его припадок ярости длился минут десять, потом он выдохся, развернулся и ушел, оставив после себя ощущение купания в сточной канаве. Я зашла в дамскую комнату и первым делом умылась, щеки и уши горели, а на душе было до того тошно, что я почти решила наплевать на приличия и уехать в гостиницу. Если бы я знала, что Аль пригласит на эту вечеринку Данте, то ни за что бы не пошла, достаточно того, что мне приходится с ним работать! Немного успокоившись, я вернулась за столик, решив не портить настроение всем остальным, уж как-нибудь перетерплю его общество еще несколько часов. К концу вечера Данте продемонстрировал еще несколько сторон своей гнилой натуры и неплохую физическую форму. Не стань он актером, то вполне успешно мог бы заниматься бегом на короткие дистанции по узким переулкам.
Мы не ожидали нападения, переулок хоть и был темным и загаженным, но располагался буквально в ста метрах от освещенной, многолюдной улицы. Откровенно сказать, никто на нас и не нападал. Мужчины с замотанными черным лицами быстро перегородили дорогу, не давая нам двинуться ни вперед, ни назад. Они не говорили и почти не двигались, просто стояли и смотрели на нас сквозь прорези черных масок. Они не тронулись с места, даже когда к нам присоединился Каллар, спрыгнув откуда-то сверху едва нам ни на головы. Если его эффектное появление на кого и произвело впечатление, то только на нас с Аль, я от неожиданности чуть не потеряла сознание, а Аль едва сдержала испуганный крик. Нападавшие же не особо удивились, а его присутствие, по всей вероятности, не мешало их планам. Реальная угроза исходила только от одетого во все черное худого и высокого парня с темными глазами, который вышел из-за их спин и предложил нам с Данте уйти. Красавец-мужчина без раздумий воспользовался предложением и со скоростью вспугнутого зайца рванул в сторону освещенной улицы, расталкивая по дороге и своих и чужих, а я осталась на месте. Внутри все сжималось от страха, но бросить моих новых знакомых на произвол судьбы я не могла. Парень с презрением посмотрел в спину убегающему Данте и перешел на незнакомый мне язык, обращаясь то к Каллару, то к Аль, то к Эсмириль. Я, вцепившись в руку Аль, холодела от страха, но внимательно прислушивалась к разговору, стараясь уловить хоть какие-то знакомые слова. Несколько слов действительно показались знакомыми, но смысл разговора оставался загадкой. Обращаясь к Каллару, парень в черном произносил что-то похожее на слово «элв», но я не придала этому особого значения. Ситуация не располагала к воспоминаниям о мифических персонажах, я вообще не понимала чего они от нас хотели. Если бы парень в черном собирался нас ограбить, то не стал бы вести долгие беседы, остальные не притронулись к нам и пальцем, просто стояли в нескольких метрах и молчали. Эти непонятности и пугали больше всего, когда намерения ясны, становится не так страшно. После того как к нам присоединился Драк события стали развиваться стремительно. Я не поняла, что сказал парень в черном, но Эсмириль начала заваливаться на землю и конвульсивно дергаться, словно у нее начинался эпилептический припадок, а Драк попытался напасть на него. От ужаса я едва понимала, что происходит, до меня не сразу дошло, почему Драк внезапно обмяк и повис на руках мужчин с завязанными лицами, не заметила, откуда в руках парня в черном взялся длинный нож, а удар в живот Драка я видела, как в замедленной съемке. Парень в черном провернул свое оружие в ране и тут мое сознание померкло, милосердно отключая от кошмара происходящего. Все остальные события происходили словно в тумане, подсознание пыталось оградить мой мозг от лавины впечатлений, которые сводили с ума, уверяя, что все происходит не на самом деле и закончится непременно хорошо, но сознание кричало о противоположном, о том, что мы в большой опасности, хорошо все не окончится и вполне возможно станет еще хуже.
Потом была больница, застывшие лица Эсмириль, Ника и Гелана, еще одного брата Драка. Бесконечные три часа операции, а после пустой коридор отделения реанимации. И странное чувство, что я обязательно, непременно должна быть с Драком. Я молилась, чтобы Бог даровал Драку жизнь, вспоминая позабытые слова молитв, из глаз сами по себе текли слезы, и чудилось, что я слышу чей-то тихий, едва различимый шепот, молящий не уходить, помочь, спасти, остаться.
После приезда в загородное поместье я никак не могла отделаться от ощущения, что стала невольным участником одного из этих идиотских телешоу, в которых главный герой не знает о розыгрыше и все происходящее принимает за чистую монету. Неожиданное признание Каллара было вершиной абсурдности происходящего. Он сказал, что он и Аль -эльфы! Его заявление было настолько неожиданным, что я рассердилась. Нервотрепные события вечера не настраивали на веселый лад, и неуместные шутки были до нельзя некстати, впрочем, на лице Каллара не отразилось ничего похожего на смех, он был предельно серьезен. К моему беспредельному изумлению мгновения спустя Каллар доказал, что эльфы существуют на самом деле. Он вытащил из- под одежды кулон на длинной цепочке, сжал его в кулаке, прошептал несколько слов и стал на глазах меняться. Я даже не испугалась, потому что происходящее уже давно переместилось в сказочную реальность, оставив способность удивляться и пугаться позади. Внешность Каллара была далека от человеческих представлений о прекрасном, но даже в таком непривычном облике он завораживал, неземной, совершенной красотой. Его не портили ни голубоватый цвет и перламутровый блеск кожи, ни огромные, в пол-лица глаза, играющие всеми оттенками изумруда с вертикальным зрачком, ни заостренные уши, вспарывающие густые смоляные волосы. Демонстрация длилась меньше минуты, но в существование эльфов я поверила, только заглянув в его бездонные, нечеловеческие глаза. Передо мной стоял представитель великого и древнего народа, которого не под силу сыграть ни одному актеру, потому что для этого надо быть эльфом королевского рода. Каллар вернул привычный облик, и я с удивлением отметила, что его внешность в мороке не сильно отличается от эльфийской, но в привычном для человеческого глаза виде он выглядит просто как красивый мужчина.