Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й. - Виктор Салошенко

— Вот за нашим столом присутствует антисоветский румын, глава румынского правительства Киву Стойка, который выступает против присутствия наших войск в Румынии.

Киву Стойка заявил, что он не антисоветский румын и не выступает против присутствия советских войск: «Мы не согласны были с подходом Молотова, который сказал, что мы пришли к власти на штыках Красной Армии».

После обеда совершили прогулку вдоль морского берега. Затем Никита Сергеевич пригласил их принять участие в стендовой стрельбе из охотничьих ружей. Первым стрелял Хрущев. Два десятка выстрелов — два десятка разбитых тарелок. Стрельба без промахов. После него стрелял первый секретарь ЦК Компартии Грузии Василий Павлович Мжаванадзе. Десять выстрелов — восемь разбитых тарелок. Стреляли почти все, но делали по два выстрела… И многие получали под смех присутствующих словесную оценку: «Мазила!» Медунов стоял в стороне, стрелять он не хотел.

— Ну что, все отстрелялись? — спросил Никита Сергеевич.

— Медунов еще не стрелял!

Вручили ему ружье, которое он ловко зарядил двумя патронами. Взлетели одновременно две тарелки. Первый выстрел, второй выстрел… Обе тарелки разбиты вдребезги.

— Вот как надо защищать честь своей республики, — с каким‑то азартом сказал Никита Сергеевич.

Еще одна встреча в Пицунде состоялась в конце лета 1962 года. Передали Медунову приглашение Никиты Сергеевича приехать к нему на дачу с женой. Но получилось так, что Сергей Федорович приехал один. Гостей Никита Сергеевич встречал на парковой дорожке у главных ворот государственной дачи.

— А где Варвара? Почему один?

И тут же поручил комитетчикам организовать приезд Варвары Васильевны из Сочи, что они четко исполнили.

После обеда Никита Сергеевич пригласил ответственных партийных работников для беседы на лесную полянку вблизи основного здания дачи. Разговор он начал неожиданно острый. Мол, назрела необходимость внести структурные изменения в партии. Развитием народнохозяйственного комплекса страны партийные и советские, профсоюзные органы, по его мнению, должны были заниматься не вообще, а конкретно, предметно. В связи с этим Хрущев считал необходимым в каждом обкоме, крайкоме партии при первом секретаре иметь два состава бюро — по промышленности и сельскому хозяйству. Города, районы с учетом их экономической направленности подчинить тому или иному бюро.

Постановка вопроса была совершенно неожиданной. Сразу возникло много суждений, среди которых превалировало главное: это не приведет к сплочению кадров, трудно будет поделить города и районы на промышленные и сельские, так как в большинстве их есть и промышленность, и сельское хозяйство. Высказывались и другие мнения: перессорятся партийные кадры, появится ведомственность в подходе к решению общепартийных, общехозяйственных социальных вопросов, каждая сторона начнет тянуть одеяло на себя.

Медунов сказал Никите Сергеевичу: «Не представляю, какому бюро подчинить Сочи? Мы обслуживаем в основном рабочих и служащих — значит, надо нас подчинить бюро по промышленности. С другой стороны, — в Сочи ведется неповторимое, уникальное субтропическое сельское хозяйство, кто будет им заниматься? Предвижу, что Сочи станет яблоком раздора, и, по крайней мере, на первых порах между двумя бюро вспыхнет рукопашная схватка». Никита Сергеевич его суждения не поддержал.

Осторожный А. И. Микоян сказал, что спешить не следует, надо все взвесить.

В. П. Мжаванадзе высказал мысль, что это крупная ломка в партии, она отвлечет от решения больших задач. Одним словом, «программа» Н. С. Хрущева не вызвала аплодисментов.

Однако от своих задумок произвести структурные изменения в партии Н. С. Хрущев не отказался. Вместо двух бюро при первом секретаре обкома (крайкома) партии в дальнейшем он пошел по пути создания двух обкомов, двух крайкомов в каждой области и крае. Один — по промышленности, второй — по сельскому хозяйству. По существу, партию разделили на партию рабочих и партию крестьян. Такое разделение произошло и в советских органах. Все это вызвало сумятицу, неразбериху, противостояние одних другим, породило ведомственность в подходе к решению общегосударственных задач. Вместо того, чтобы заниматься нужными делами, стали заниматься доходящими до скандалов дележами кабинетов. По стране начали гулять анекдоты примерно такого склада:

«Приходит на прием к секретарю промышленного обкома партии женщина с жалобой на то, что ей сосед не дает покоя, а на днях набросился на нее с серпом… «Дорогая! Не по адресу обратилась. Сходите, милая, в сельский обком. Вот если бы сосед на вас набросился с молотком, тогда бы мы занялись вашим вопросом». Престиж Никиты Сергеевича в народе снижался…

Что касается того, как деление партийных структур сказалось на Сочи, то курорты были подчинены промышленному крайкому, а сельское хозяйство — Туапсинскому райкому партии. «Дурь, да и только…» — возмущался Медунов. Сочинцев отлучили от сельского хозяйства. Да где? В своем городе!

Как махровый волюнтаризм воспринимался народом девиз Хрущева о том, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Возмущение и недовольство вызывало, особенно у сельского населения, насильственное изъятие скота с крестьянского подворья. Назревал вопрос смены верховного руководства страны.

В первой половине октября 1964 года Н. С. Хрущев прервал свой отпуск в Пицунде и с Адлерского аэропорта Сочи улетел в Москву.

Провожать его пришло только руководство Грузии. Медунову работники КГБ не рекомендовали принимать участия в проводах Никиты Сергеевича. Этой рекомендации строптивый первый секретарь горкома партии не принял. Приехал в аэропорт и проводил Хрущева в Москву. Сотрудницы аэропорта преподнесли Н. С. Хрущеву цветы. Это была последняя встреча Медунова с Никитой Сергеевичем Хрущевым.

Впоследствии за проведенную операцию по доставке Н. С. Хрущева из Пицунды через Адлер в Москву группа работников КГБ была удостоена правительственных наград, в том числе и боевых орденов.

На октябрьском Пленуме ЦК КПСС Н. С. Хрущев был освобожден от всех занимаемых постов. Как известно, к власти тогда пришел Л. И. Брежнев.

Медунов знал, что особую роль в смещении Н. С. Хрущева сыграл председатель КГБ Семичастный.

В советскую партийную элиту Семичастный вошел в конце 50–х, когда стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ. В 61–м во многом благодаря Хрущеву, считавшему его своим человеком, Семичастный возглавил КГБ — и это в 37 лет, когда многие его подчиненные были намного старше нового начальника. Семичастный был одним из активных участников отстранения Хрущева от власти в 1964 году. Но доверие к нему нового «хозяина» — Брежнева — было недолгим: уже в 1967 году он был снят с поста председателя КГБ и переведен на работу в Совмин Украины.