Аквариум(СИ) - Фомин Олег Вадимович

Конечно, такой резкий скачок эмоций с одного полюса на другой Настя скрыть не смогла. Разноцветная четверка просекла все мгновенно. Я всей поверхностью спины ощутил их синхронный яростный бросок в нашу сторону, но было поздно. Моя рука коснулась ее ладошки, пальцы переплелись, и между ними проскочил разряд, обозначающий образование контактной пары. А потом на нас обрушился сверкающий водопад благодатной силы, бьющей откуда-то из непознаваемых пределов бытия. Я мельком отметил, что в этот раз ее было на порядок больше, чем обычно; немалую долю этой мощи неосознанно притягивал наш сынок. Но удивляться или восхищаться этому времени не было, поэтому, лишь только почувствовав наш выход на рабочий уровень, я от души зачерпнул из падающего сверху потока, соткал что-то вроде кокона, обернувшего нас троих, и направил его с максимальным ускорением назад и вверх, подальше от берега моря. А потом без всякой паузы развернулся, подхватил уже разогнанный Настей удар, вливая в него все свои силы, и вместе с ней от души обрушил его на оставшихся внизу.

Никаких виртуальных кулаков, молотов или мечей; мы ударили бесформенным сгустком свирепой разрушительной энергии. Промахнуться было сложно — четыре цели находились прямо под нами.

Это было красиво и страшно. Нам удалось организовать небольшой Армагеддон локального масштаба. Удаляясь в небо со скоростью взлетающего боинга, мы через прозрачную оболочку кокона могли наблюдать, как в гранитную скалу с застывшими на ней четырьмя фигурами с чудовищной силой впечатался огромный невидимый пресс, метров двухсот в диаметре. Протяженный кусок изломанной береговой линии и полоса прибоя просто исчезли, бесшумно провалившись в круглую и кажущуюся бездонной яму, а затем до нас долетел мощный звук гулкого удара, от которого содрогнулась вся планета, а из новорожденной бездны рванул к небесам грандиозный фонтан песка, камня и морской воды. На высоте полукилометра он разросся грязным облаком, став похожим на гигантский гриб, а по поверхности во все стороны понеслась ударная волна идеально ровной расширяющейся окружностью, которая, превратив в пыль деревья и скалы на суше и подняв настоящий цунами на море, исчезла за горизонтом.

Наш кокон ощутимо тряхнуло, хотя он успел подняться достаточно высоко, но мы с Настей не обратили на это никакого внимания. Наши взгляды были прикованы к творившемуся внизу. Одно дело оперировать такими силами в учебном режиме, и совершенно другое — проверить навыки на практике. Получилось очень впечатляюще. Даже чересчур. Пейзаж, который сквозь густые клубы пыли и дыма проглядывал снизу, был похож на последствия страшного стихийного бедствия. Наверное, примерно тоже самое происходит при падении метеорита, вроде Тунгусского. В привычную береговую линию вгрызся огромный залив с бурно плескавшейся мутной водой, которая кружила в ревущем водовороте стволы вековых деревьев. Гранитные громады по краям шли трещинами и падали в волны, остатки леса вокруг неожиданно охватило пламя, побежавшее по следу взрывной волны.

Я уловил сожаление и раскаяние Насти, которая представила себе участь животных, обитавших поблизости, но тут уж ничего не поделаешь. Других вариантов не было. Четыре ублюдка должны были вот-вот порвать нас в клочья, так что выбирать не приходилось.

Ублюдков, кстати, видно не было. Увернуться они точно не успели, я отчетливо помнил прозвучавший в голове отзвук страшного треска, с которым была проломлена их хитрая защита, и видел собственными глазами, как четверка вместе со скалой уходила в рождающуюся бездну.

— Мы их убили? — Спросила Настя, услышавшая мои мысли.

— Вряд ли. — Ответил я, плавно опуская нашу сферу на обугленную землю километрах в трех от берега. — Я, вообще, сомневаюсь, что их можно уничтожить. Только остановить ненадолго. Ты, кстати, не знаешь кто это был?

— Демоны, Егор. — Не задумываясь ответила она. — Демоны из преисподней. Ты даже представить себе не можешь, чего я насмотрелась там, куда они меня запихнули, пока разговаривали с тобой. Ад! Или его преддверие… Хотя, когда мне наконец позволили вернуться, и я увидела тебя, твою душу и все то, что в ней творилось, поняла, что настоящий ад только начинается, потому что ты сам был демоном…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она замолчала и всхлипнула, словно заново переживая те мгновения ужаса и дикости, которые я заставил ее пережить.

Демоны. А что? Очень даже подходящее определение. Не принципы, не законы, не сущности. А просто и однозначно — демоны. Бесы…

— Прости, Настенька. По-другому они бы не поверили. Я итак до сих пор не понимаю, как смог их обмануть… Скорее всего, мне помогли. Я там столько слоев своего сознания насоздавал, что сам чуть не запутался, где я, а где не я.

— Я понимаю. Ты молодец. Если уж я сразу не смогла тебя раскусить, то… — Настя остановилась. Потом посмотрела мне в глаза и вслух, обычными словами, произнесла. — Это было очень страшно, Егор. Пожалуйста, не делай больше так.

— Хорошо. — Я обнял ее, погладил по густым волосам, посмотрел на сына в ее руках. Ваня спал. — Постараюсь больше до такого не доводить.

Я не стал говорить Насте о том, что на самом деле хотел принять предложение, на самом деле наслаждался показанным мною фрагментом бытия и жаждал его. Заставить себя отказаться от такого было неимоверно сложно, и в моей душе острым ржавым гвоздем засело сожаление об утраченном блаженстве, сомнение в правильности решения.

Но она итак видела меня насквозь.

— Егор. Ты не ошибся. Тебя пытались искусить, но ты устоял. Не знаю — лгали они или нет, не знаю, смогла бы я сама удержаться от соблазна, окажись на твоем месте… Зато я точно знаю, что так правильно. Мне-то ты веришь?

— Да, родная.

Ей я верил. Я тоже видел ее насквозь, и железобетонная вера Насти придавала сил и отгоняла прочь все сомнения.

Наши ноги коснулись хрустящей, почерневшей и дымящейся травы, я убрал защитный кокон, а через секунду мы получили ответ на самый первый Настин вопрос.

Нет. Мы их не убили.

Четырем сущностям больше не было смысла прятать себя за безликими масками, которым наше, к счастью, все еще человеческое подсознание само придавало бы более-менее постижимые для него же черты. Их план не сработал, и скрывать свою истинную суть они перестали. А может быть, просто не могли после обрушившегося на них удара. Такая точка зрения мне нравилась больше.

Небо, уже второй раз за этот безумный, бесконечный день начало темнеть, наливаясь темно-багровым, задул сильный ветер, и ударил гром. В его сухих, трескучих и пробирающих до костей раскатах километрах в пяти от нас из бушующего моря поднимались четыре крутящихся столпа. Все в той же цветовой гамме и в том же порядке — кирпично-красный, желто-белый, черный и синевато-прозрачный. Они равномерно распределились по всей южной стороне горизонта и пронзили низкое хмурое небо, став похожими на огромные, вихляющиеся из стороны в сторону пуповины, связавшие космос с поверхностью планеты.

Зрелище было грандиозным и завораживающим.

А потом раздался голос. Даже не голос, а яростный рев, потрясший все пространство.

— Черви!!!

Волна, пришедшая вслед за звуком, была похожа на взрывную. Она взметала вверх морскую воду, поднимала с земли здоровенные камни, вырывала с корнями обугленные пни. Только-только успокоившийся апокалиптический пейзаж вокруг вновь пришел в движение. Я в спешном порядке выставил щит, об невидимую поверхность которого тут же начали разбиваться гранитные валуны.

— Неблагодарные, глупые черви!!! Вы отказались от такого, что никогда не было и не будет предложено ни одной смертной твари! Познайте ныне безумие свое! Горите вечно душами своими ничтожными! Горите в муках и кормите Нас! Горите и смотрите, что Мы сделаем с вашим дитя, что Мы сделаем с вашим домом! Стенайте и сжирайте плоть с костей своих во веки!!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Голос умолк, но эхо его, словно пройдя вокруг всей планеты, вернулось и пульсировало самой материей мира, повторяя и повторяя гневные слова. Небо потемнело еще больше, столпы набирали толщину и приближались.