Фантастика 2002. Выпуск 2 - Игорь Борисенко

Сергей Лукьяненко, приустав от борьбы с чистой и нечистой силой и от тяжелого бремени евангелиста конца XX века, подарил нам роман «Танцы на снегу». Книга эта лишний раз подтвердила за маститым автором славу наследника В. Крапивина. В лучших традициях своих ранних романов «Рыцари сорока островов» и «Мальчик и Тьма» Лукьяненко дал образец фантастики для детей и юношества. Мальчик-сиротка со шпагой, вступивший в отряд могущественных джедаев — борцов за правду и порядок во Вселенной. Заговоры против Империи, которую нужно спасать, ибо старый, стабильный, устоявшийся мир гораздо лучше и надежнее, чем предлагаемое заговорщиками счастье для всех, достигнутое путем зомбирования людей с помощью примитивных телесериалов. Опыты по клонированию, одним продуктом которых является и сам главный герой. Этакая гремучая смесь наших собственных страхов, терзающих современное человечество. И потому «Танцы на снегу», несомненно, привлекут к себе внимание разновозрастной, весьма широкой аудитории. Каждый найдет в книге что-то созвучное его душе и мыслям.

Роман написан просто и незамысловато. Тут тебе ни глубоких метафор, ни многослойных сравнений, ошеломляющих эпитетов. Оно и понятно. Ведь повествование ведется от первого лица. В данном случае от лица подростка Тикки. Какая уж тут житейская философия. Зато есть очаровывающее, мистическое проникновение в детскую психологию. Увидеть мир и людей глазами ребенка — это под силу отнюдь не каждому. Лукьяненко был и остается в данной области премьером-скрипачом.

Те, кто внимательно следит за творчеством Сергея Васильевича, заметят, что с каждым новым романом писателя его юные герои претерпевают заметную трансформацию. В первых, названных нами выше книгах мы сталкивались с незамутненным детским сознанием, когда подростки, оказавшиеся в критических житейских ситуациях, были вынуждены решать сложные моральные проблемы. Зачастую выбор приводил к коренной ломке психологии героев, к их преждевременному взрослению. В «Осенних визитах» и «Геноме» подобные конфликты решаются уже более просто. «Танцы на снегу» стали знамением нашего времени, когда ребенок, для которого слово «пионер» стало архаизмом, уже не воюет с абстрактным злом за счастье всего человечества. Поколение «Пепси», выросшее не на «Тимуре и его команде», а на «Звездных войнах», выбирает жесткие методы устранения проблем. Что поделаешь. Абстрактное добро хорошо лишь в дидактических книжках. Реальная жизнь намного жестче и агрессивнее. И неплохо, если дети узнают об этом пораньше, а не тогда, когда подучат пару тяжелых ударов. В конце романа главный герой приходит к простому, но крайне емкому выводу: «Не надо никаких гениев, которые хотят сделать мир счастливым насильно. Надо лишь помогать тем, кто рядом. Тогда лучше станет всем».

Творческий дуэт из Киева Марины и Сергея Дяченко опубликовал два новых романа: «Магам можно все» и «Долина Совести». Книга «Магам можно все» написана в жанре, который условно можно обозначить как «магический детектив». Ближайшими явлениями такого же порядка, на наш взгляд, есть романы Макса Фрая и «Маг в Законе» Олди. Здесь в качестве героев выступают маги, борющиеся с нарушениями волшебно-магического пространства или 4g0 сами становящиеся правонарушителями.

«Магам можно все» — отнюдь не первая попытка соавторов в жанре детектива вообще и «магического» детектива в частности. Если посмотреть на произведения, вышедшие из-под их пера до сего времени, то можно убедиться, что Марина и Сергей явно тяготеют к литературе, посвященной раскрытию тайн, загадок и преступлений. В ряде их романов и повестей присутствуют элементы классического детектива: убийство, исчезновение, суд, розыск, работа спецслужб. Вспомним «Пещеру», «Казнь», «Армагед-дом». Да и «Долина Совести» по большей части также относится к детективному жанру. Наглядным же образцом «магического» детектива является, по нашему мнению, «Ведьмин век».

Герой романа, двадцатипятилетний наследственный маг Хорт зи Табор, становится обладателем заклинания Кары, дающего возможность наказать кого угодно и «из внестепенного мага стать великим». Новоявленный сыщик принимает к производству дело, которое Хольм ван Зайчик не преминул бы назвать «Дело об измененных сущностях». Кто-то изымает у людей их сущностные, характерологические качества.

Весь дальнейший ход расследования превращается в напряженный поединок, решение задачи со многими неизвестными. Есть несколько подозреваемых, несколько рабочих гипотез, отработка каждой из которых заводит следствие в тупик. Как в самом залихватском детективе, авторы расставляют на пути читателя мини-ловушки, подбрасывают улики, чтобы вызвать у нас охотничий азарт.

Новый роман Дяченко остросюжетен. При всей внешней «элитарности», достигнутой за счет высокого уровня мастерства, с которым возведено здание романа, книга будет доступна для понимания и усвоения многим. Потому что соавторы говорят о наболевшем. И в качестве главных героев (если абстрагироваться от их магических способностей) выступают наши современники, решающие те же, что и мы, вопросы. Любовь и дружба, жизнь и смерть, слава и бесславие, преступление и наказание, гармония семейных отношений — вот то идейно-тематическое пространство, в котором разворачиваются события «магического детектива» Дяченко. Но главное, на чем бы мы акцентировали внимание, это вечная для классической литературы тема идейного и нравственного взросления, созревания молодого человека.

Вообще же следует отметить, что детективная фабула становится все более популярной среди писателей фантастов. Налицо определенная тенденция к смешению самых популярных на сегодняшний день литературных жанров. Вот и следующий автор, о котором пойдет речь, в 2001 году прославился преимущественно созданием фантастических историко-альтернативных детективов. Вы уже наверняка догадались, что мы имеем в виду великого еврокитайского гуманиста Хольма ван Зайчика, выпустившего за год три новые книги («Дело незалежных дервишей», «Дело о полку Игореве», «Дело лис-оборотней»). Все уже давно знают, кто именно скрывается за этим псевдонимом. И сам романист не делает из этого великой тайны. Но ежели почтенному автору так комфортнее, извольте.

Как ни парадоксально это звучит, но лучшие произведения русской литературы были созданы в условиях цензурного гнета, борьбы с тоталитаризмом. Таков уж наш менталитет. Еще Белинский отмечал, что российская словесность началась не с плода весеннего (оды), а с плода осеннего (сатиры). Сатирическое, критическое направление было свойственно всей нашей прежней литературе. Когда трудностей и лишений, сопряженных с тоталитаризмом, не стало, в отечественной словесности наступил определенный кризис. Работать в новых условиях непросто. Кого критиковать? Кого бичевать, жечь огнем «пламенной сатиры»?