Другое место (Понять вечность) - Борис Долинго

– Из присутствующих меня видели и, возможно, вспомнят, вот эти господа, – Мужчина кивнул на меня и на Александра. – Наверняка они вам рассказывали, что должны вспоминать меня не с самой худшей стороны. Я им тогда кое-что подсказал.

Я машинально кивнул:

– Да, было дело, вот только поблагодарить вас я не успел.

– Ну, сейчас у вас будет возможность, – улыбнулся тот, кто назвался Аврелием Мороном.

– Странное у вас имя, – заметил Александр.

– Ну, имена – вещь относительная. Не более странное, чем, например, Профессор Хиггинс, не правда ли? Или Александр Щербаков, скажем.

– Хм, что ж, – величественно сказал Монарх, – прошу сесть и изложить мотивы своего, некоторым образом странного появления. И поведения! – многозначительно добавил он, чуть повысив голос

– Охотно! – чуть поклонился Аврелий Морон. – С вашего позволения…

Он опустился в одно из свободных кресел. Все внимательно смотрели на него. Многие из нас – даже более чем внимательно. Мы ведь ясно почувствовали одним местом, что в упорядоченности нашей жизни наступил некий существенный перелом.

– Ваше Величество, – сказал Аврелий, – Я очень многое о всех вас знаю. Поверьте, если не всё, то очень многое. И поэтому я не буду ходить вокруг, да около – ситуация не позволяет. Можно сказать, что из всех здесь присутствующих, первым в контакт я вступил с… хм, господином Советником Беркутовым.

– Со мной? Но я вас первый раз вижу! – У Мишки вскинулись брови, но он тут же как-то чуть обмяк, словно до него дошла некая истина, в которой он не слишком хотел признаваться даже самому себе. – Хотя… я, кажется, уже начинаю понимать…

– Вы правильно начинаете понимать, уважаемый Михаил, – кивнул Аврелий.

– Значит,… – Мишкины глаза округлились, хотя уже не слишком сильно.

– Да, – кивнул Аврелий. – Именно поэтому никто пока не повторил то, что сделали вы.

– Ничего себе, – сказал Мишка и усмехнулся как-то чуть виновато, как мне показалось, – А я-то думал, что являюсь гениальным программистом, нейрофизиологом и ещё чёрт знает, кем.

– Ну, и не принижайте своих достоинств, – Морон расплылся в улыбке. – Если бы что-то было не так, то я бы вас не выбрал.

– Кто-нибудь может объяснить, о чём идёт речь? – с подчёркнутым спокойствием спросил Монарх. – Если вам, господа, всё понятно, то остальным не понятно ни черта! И, кстати, тут у нас обстановка неофициальная, поэтому попрошу запросто, на «ты». Вот в Тронном зале – там иначе, само собой. Там от вас иное потребую! А здесь – и выпить можете, наливайте сами, без церемоний. Но только излагайте суть, а то, дьявол, какие-то шарады разводите: гениальный – не гениальный, выбрал – не выбрал. Чёрти что!

– Хорошо, согласен, – признал Аврелий. – Ничего против не имею.

– А если не имеешь, – Колот Винов первый перешёл на второе лицо единственного числа, – будь добр, объясни, о чём, всё-таки, речь?

– Речь вот о чём. Наверное вы… ты помнишь, что было, когда на пустынном берегу Тухо-Бормо вы с лейтенантом повстречали неизвестного, сидящего у костра?

Монарх молча смотрел на Аврелия. Мне показалось, что у меня немного закружилась голова – до меня тоже начало потихоньку доходить. Возможно, я ничего бы ещё не понимал, если бы не видел исчезновения этого типа и если бы сам фактически точно также когда-то не исчез, похохатывая, из-под носа Хиггинса.

Иногда, рассуждая сам с собой, я допускал такой вариант, когда-то, когда сам только-только познакомился с Программой, у меня быстро возникло такое предположение, но вот поступило материальное его подтверждение – и мне стало не совсем по себе.

– Я так понимаю, – сказал я, – что у вас есть причины, появиться здесь? А, самое главное, выкладывать нам суть вещей?

– Да, – кивнул Аврелий. – Хотелось бы, если честно, этого не делать, в общем-то, ни к чему это, но – обстоятельства! Помните, у вас была ситуация, когда вам потребовалась помощь Александра? – Он указал на Сашу. – Так же как вы готовы были довериться ему, я сейчас готов довериться вам.

– Вы бы хоть точнее объяснили суть дела, – укоризненно сказал Мишка. – Выходит, решение кинули мне вы. Но, значит, вы как-то ограничили возможности его повторения другими изобретателями в нашем мире?

– Я не хочу, чтобы у вас возникал некий комплекс неполноценности, – Аврелий, казалось, чуть смутился. – Его не должно быть. Ваше развитие, в принципе, не ограничено, но есть некие мировые константы, назовём это так, которые в вашем мире обойти нельзя. Эти константы определяют развитие науки, которая, однако, имеет значительную степень свободы.

– То есть, всё зависит от того, что вкладывает создатель программы? – поинтересовался молчавший до сего момента Колотвинов.

– Именно так, – энергично кивнул Морон. – Так же Михаил, например, вложил возможность полётов с, якобы, сверхсветовыми скоростями в мире, который моделировал он.

– Значит, в нашем мире, то есть, в нашем с ним бывшем, чёрт, вот в этом мире, – сказал я, – таких полётов быть не могло и не будет?

– А вот вопрос по существу! Если ваш мир будет развиваться достаточно долго, проблема может быть решена. Просто я закладывал изначально именно такие постулаты существующей реальности, как и в своём мире. Пронимаете, мир Земли – это специальная модель возможного развития моего мира с определённо указанными параметрами вариации. В некий момент взята точка отсчёта, и с неё идёт самостоятельный процесс. Я, конечно, мог бы вмешиваться, но этого не делаю, поскольку этого и не требуется экспериментом. Почти никогда не делаю, – добавил он.

– И одним из исключений явилось наитие для меня? – спросил Мишка.

Аврелий кивнул:

– Мне в голову вдруг пришла мысль, а что будет, если во вторичном мире создать предпосылку формирования своего виртуального мира? В целом, чтобы это никак не влияло на мою модель, я постарался не допустить глобального распространения технологии. Вот это явилось бы нарушением модели.

– Да-а, – протянул Премьер, плотнее запахиваясь в простыню и обращаясь к Монарху, – получается, Ваше Величество, что мы даже не вторичный, а, как это – третичный мир, что ли?

– Ни у кого не должно быть никаких комплексов, – замахал рукой Аврелий. – Сами для себя вы совершенно реальны, просто один мир является совершенно независимой подсистемой другого…

– Совершенно независимой? – Мишка с сомнением посмотрел на Морона.

– Ну, формально, конечно, не совсем независимой, вы же понимаете, – признался Аврелий. – Поэтому и возникают проблемы. Но ресурсы того, что у вас называется «Сеть» постоянно растут, значит, и ограничения, как бы нет. А у нас постоянно наращиваются ресурсы локальных сетей Комитета Образования, самой мощной организации, которая контролирует эти вопросы.