Слуга Империи - Раймонд Фейст

Мара лежала под ним, задыхаясь под тяжестью его тела. Убийца счел момент подходящим, рванулся вперед, занося меч, но Кевин успел извернуться: ткань с треском разорвалась, и он всадил свой клинок в живот наемнику. Тот сложился пополам, упал на колени и наконец повалился головой вперед. Меч вылетел у него из руки, прогрохотал по полу и воткнулся в нижнюю доску стены. Кевин высвободил последний лоскуток своей рубахи, а затем выдернул застрявший в древесине, но все еще вибрирующий клинок. Едва он встал на ноги, как другой убийца плечом вломился в окно и спрыгнул в комнату. Кевин обезглавил его одним ударом, когда тот не успел еще приземлиться. Труп тяжело повалился на пол, а голова покатилась в угол. Она остановилась лишь тогда, когда на нее наткнулся здоровяк в черных доспехах, вбежавший в заднюю дверь. Кевин стремительно развернулся, чтобы преградить ему путь. Ражий детина колебался не более мгновения, а потом нацелил свое оружие на Кевина. Мидкемиец приготовился отразить удар меча, но воин избрал другую тактику, не желая снизойти до поединка на мечах с рабом. Он стремительно, с яростью разозленного быка-нидры, бросил весь свой немалый вес вперед, рассчитывая сбить обнаглевшего раба с ног и измолотить его до смерти. Кевин понял это, когда было уже слишком поздно. Он не успел уклониться, и противник, налетевший на него всей бронированной тушей, двинул его под ребра и протолкнул в полумрак коридора, однако и там было тесно от сгрудившихся в драке бойцов. Битва не на жизнь, а на смерть кипела между прорывающимися наемниками Братства и самыми стойкими солдатами Люджана. Кевин сделал попытку откатиться влево, и тут на него рухнул сверху воин в тяжелых доспехах. Полураздавленный врагом, судорожно сжимающим рукоять меча, Кевин, однако, ощутил какие-то повторяющиеся рывки у себя под боком и понял, что умудрился упасть на лежащий плашмя меч противника. Положение у Кевина оказалось самое незавидное: он не мог ни высвободиться, ни пустить в дело свой клинок: и меч, и рука были придавлены к стене. Но его неприятель, также не сумевший вновь завладеть собственным оружием, поневоле выпустил рукоять меча и принялся весьма неловко наносить удары по ничем не защищенному лицу раба. Кевин попытался схватить врага за горло, но его усилия не привели ни к чему, если не считать содранного в кровь локтя.

Однако шанс у Кевина был, и он не упустил его. Собрав все силы, все так же сцепившись с врагом, он перекатился по полу, так что здоровяк оказался внизу. Остальное совершилось быстро. Меч был в руке Кевина, а бывший владелец этого меча лежал с перерезанным горлом.

Оставив на месте труп и не задерживаясь в коридоре, Кевин поспешил в главную комнату и быстро осмотрелся, отыскивая Мару. Хоппара сражался с воином в черных доспехах у мебельной баррикады. Убийца из Камои теснил выбивающегося из сил властителя Бонтуры. Кевин мимоходом рубанул наемника в бок и двинулся дальше, но Мары нигде не было видно. Предоставив властителю Илиандо прикончить убийцу, Кевин торопливо проследовал в коридор, соединяющий дальние комнаты с садом. Две комнаты оказались пустыми. В третьей корчился в агонии воин в черных доспехах; навеки остановившийся взгляд его соратника, лежавшего на циновке, был устремлен в пространство.

Кевин бросился в последнюю комнату. Мара была там — с ножом в руке, она прижималась спиной к стене; ее платье было покрыто пятнами свежей крови. К ней приближались двое воинов в черных доспехах, не оставляя ей никакой лазейки для спасения. У одного из нападавших кровь струилась из раны на руке; как видно, Мара уже научила их относиться к ней с почтением.

Со звериным рыком Кевин ворвался в комнату. Первый воин умер, не успев даже повернуться. Второй попятился на полшага — и грузно осел на пол: Мара вонзила кинжал в промежуток между его шлемом и кирасой.

Кевин повернулся влево, а потом вправо, высматривая, нет ли здесь еще врагов. В его грудь уткнулось что-то теплое… Мара. Она не плакала, а просто припала к нему, трепеща от пережитого страха и изнеможения. Он крепко обнял ее свободной рукой; но его меч все еще был поднят и готов к бою.

Однако звуки сражения, доносившиеся из коридора, затихли. Скрежет и лязг мечей завершились глухим стуком падения, и снизошла тишина, звеняще-странная после шума хаоса и смерти. Кевин перевел дух. Он опустил меч, с которого капала кровь, пальцами, столь же липкими как меч, погладил Мару по волосам и только тогда ощутил боль порезов и ран, которых не замечал в пылу боя.

Через несколько мгновений из наружных комнат послышался голос:

— Госпожа!

Мара облизнула сухие губы, с трудом сглотнула и заставила себя отозваться:

— Я здесь, Люджан.

Едва показавшись в дверях, военачальник Акомы остановился как вкопанный.

— Госпожа!.. — Его облегчение казалось осязаемым. — Ты ранена?

Только сейчас Мара обратила внимание на свое залитое кровью платье. В крови были у нее не только пальцы, до сих пор сжимавшие рукоять кинжала, но даже щеки. С омерзением отбросив клинок, Мара обтерла руки об одежду и ответила:

— Я невредима. На меня кто-то упал. Это кровь мертвеца. — Вспомнив, что она все еще льнет к рабу, как ребенок к няньке, Мара выпрямилась, отстранилась и повторила:

— Со мной все в порядке.

От густого зловония смерти Кевина мутило, и он шагнул к — окну. От рамы осталась лишь гора щепок, а по ту сторону маленького сада в кирпичной стене зиял огромный пролом.

— Они вошли из соседних апартаментов, — угрюмо сказал Кевин. — Вот почему так много их просочилось с тыла.

Люджан протянул Маре один из мечей для осмотра:

— У некоторых убийц были стальные клинки.

— Боги! — воскликнула она. — Это же династический меч! — Она присмотрелась повнимательнее и нахмурилась. — Но рукоять у него совсем простая. И никаких знаков принадлежности к дому или клану. — Обратившись к военачальнику, она распорядилась:

— Пусть твои люди обследуют трупы. Посмотрим, не найдутся ли еще такие клинки.

— Какое это имеет значение?

Кевин оттолкнулся от разрушенного подоконника и протянул руку Маре, чтобы она могла опереться: было видно, что ее еще колотит дрожь. Он бережно провел ее между телами павших в коридор и далее, на свежий воздух.

Кевину ответил Люджан, шедший на шаг впереди:

— В Империи мало настоящих стальных мечей. Одним таким мечом владеет каждая семья, ведущая свое происхождение от зари нашей истории… во всяком случае, принято считать, что владеет. Доступ к династическому мечу имеет только глава семьи, правящий властитель. Это бесценное сокровище, и среди семейных реликвий оно стоит на втором месте после натами.