Мы, аристократы 5 - Бастет

общему желанию её и Беннета их помолвку отложили на год. И что твою можно расторгнуть, помолвка - это еще не брак.

Глубина моего идиотизма дошла до меня во всей своей красе. Оказывается, есть на свете вещь, способная вогнать меня в шок - и это моя собственная тупость.

- Ты серьёзно? - ошеломлённо выдавил я, надеясь на обратное.

- Серьёзнее некуда. Отец сразу оценил и одобрил тебя, едва пообщавшись с тобой. Я тоже узнал тебя лучше и признаю, что был предвзят. А Октавия... она и прежде хорошо относилась к тебе, а после той истории с прадедом... - Митчелл выдержал короткую многозначительную паузу, - ...особенно. Даже если с запиской случилось недоразумение, почему бы нам не договориться прямо сейчас?

- Митчелл... я, конечно, понимаю и ценю оказанную честь... но обстоятельства... - дьявол, как же трудно подбирать слова! - Строгая магическая помолвка - это тебе о чём-нибудь говорит?

Судя по его разочарованному лицу, очень даже говорило.

- Когда?

- В августе.

Мы стояли друг перед другом, каждый по-своему переживая неловкость ситуации. Я корил себя за то, что меня угораздило в неё влипнуть, Митчелл наверняка предвидел тяжёлый разговор с сестрой.

- Почему не объявляли? - спросил он наконец.

- У меня слишком много врагов.

- Ясно. Очень жаль, Гарри. Надеюсь, мы останемся друзьями.

- Я тоже надеюсь, Митчелл, - подтвердил я, хотя мы никогда не были друзьями. Но мы могли понадобиться друг другу и оба признавали это.

- С Октавией я сам поговорю.

- Спасибо, - отозвался я с искренней признательностью.

- И не вздумай извиняться перед ней. Не обижайся, но это не твоё.

- Чего уж там, на правду не обижаются. Но ты напомни сестре, что непричинение любого вреда роду Поттеров, прямого и косвенного, входит в вашу клятву о нейтралитете. Я не хочу, чтобы она случайно пострадала.

Митчелл задержался на мне долгим, внимательным взглядом. Сообразив, о чём я, он подтверждающе кивнул.

Позже, в общежитии, я покаялся Теду и получил заслуженную взбучку. Глаза моего верного друга и вассала буквально метали молнии от ярости, я и не подозревал, что он так умеет.

- Вот что такого непонятного в словах "не делай глупостей"?! - он вцепился пятернёй в свои густые тёмно-каштановые волосы, словно в отчаянии хотел оторвать их вместе с головой. - А, сюзерен? Ты же с ума меня сведёшь своими выходками! Ладно бы просто пошёл и сделал, но нет, спросил совета, выслушал, согласился, пообещал - и сделал с точностью до наоборот! Мало того, что ты себя подставил, мало того, что мне ещё и чисто по-человечески обидно, но о Ромильде ты подумал? Теперь Октавия в два счёта догадается, что она не только подруга Дианы!

- Дурак, знаю, - уныло согласился я. - Но кто бы мог подумать, что она так превратно истолкует мою записку? Я и так и эдак сочинял, каждое слово проверил, чтобы не звучало двусмысленно, и всё равно вон как вышло.

Тед отпустил свои волосы и машинально пригладил их, чтобы не торчали. Воспитание давно уже перешло у него в рефлексы.

- Скажи дословно, что ты ей написал, - потребовал он, и я процитировал текст записки. - Теперь видишь, как ты подставился? Вот поэтому я тебе и говорил - не связывайся, хуже будет. Ну что тебе стоило просто здороваться и проходить мимо?

- Ну... - я замялся. - Тут много всего. И слово давал, и жалко её стало, и вообще... не мог я с ней, как с посторонней.

- Вот так дураков и женят. До тебя хоть дошло, что если бы у тебя была обычная договорная помолвка, тебя бы сейчас уже окрутили с Октавией? Ты растерян, виноват, с тебя требуют загладить вину, ты тоже этого хочешь - ведь девочка из-за тебя страдает. Я уверен, всё она прекрасно поняла, но специально переиначила и напустила на тебя брата. Записка испарилась, ты ничего не докажешь, а думосброс она не учла. Не у каждого, знаешь ли, есть к нему свободный доступ.

- Думаешь, она нарочно?

- Что тебе непонятно в слове "уверен"? Когда начинается конкуренция за парня, девушки идут по головам. Знаешь поговорку "всё честно в войне и в любви"? Если за тобой вышла такая охотница, как Октавия, я уже боюсь за Ромильду.

Я не стал говорить ему, что за нашими леди присматривают хогвартские домовики. Чтобы не расслаблялись - Тед ведь им наверняка расскажет. Домовики не могут напасть на мага, это у них прописано в инстинктах, но они могут защитить девушек косвенно, поставив или убрав какую-нибудь преграду, а если сами не справятся, то меня позовут. Но наши леди были осторожны, с начала учебного года моё вмешательство на разу не потребовалось.

- Преувеличиваешь, - пробормотал я.

- Если только самую малость, сюзерен. Ты эту сторону жизни не знаешь, а я уже столько всего наслушался.

- Октавия не сможет безнаказанно навредить Ромильде. Я напомнил Митчеллу о клятве, чтобы он запретил сестре даже пытаться помешать мне, - на его вопросительный взгляд я пояснил: - Клятва о взаимном нейтралитете Греев и Поттеров.

На лице Теда промелькнуло облегчение, но мгновение спустя его брови снова сурово сошлись к переносице.

- И почему я об этом не знаю? Сюзерен, я понимаю, что у тебя имеются какие-то свои тайные дела, но такие вещи я должен знать. Они касаются не только тебя, но и всех нас. Может, нас даже больше, чем тебя.

Дальше он с инквизиторской дотошностью стал выпытывать у меня, о каких моих социальных достижениях он еще не знает. Но про Малфоев я ему уже рассказал, про условия клубного членства для некоторых он и прежде знал, а больше у меня не было никаких таких приобретений или потерь. Вроде бы. Возможно, я и сам забыл, с этими экзаменами.

Утро встретило меня горкой валентинок на тумбочке. Десятка полтора, не меньше, я смахнул их в верхний ящик. У Теда тоже лежало несколько штук, он последовал моему примеру. И вовремя - к нам явились наши леди. Мы обменялись валентинками, подарками, восторгами по поводу подарков - и расцеловались, не без этого. На завтрак шли довольные и счастливые, и даже парные сердечки на стенах и стаи купидонов в коридорах воспринимались нами одобрительно. Мы уже не дети, чтобы не понимать, что в Дне Влюблённых нет ничего плохого.

До меня стало доходить, почему Тед так усердно