Путь врат. Парень, который будет жить вечно - Пол Фредерик

Стэн сразу повернулся к Эстрелле:

– Какие схватки?

Она пожала плечами:

– Ну, они были не сильные, и я не хотела тебя тревожить.

– Но… – начал он, однако врач его остановила:

– С ней все в порядке, Стэн. Это всего лишь схватки Бракстона – Хикса, и в этот период они совершенно нормальны. Думайте о них как о тренировке матки, которая готовится к родам, ладно? – Она бросила взгляд на небольшой экран у себя на запястье, молча пошевелила губами, сверяясь со своими заметками, и наконец сказала: – Думаю, это все. Добавлю еще несколько рекомендаций относительно питания, но помимо этого… Что?

Стэн требовал внимания.

– Можете сказать, когда родится ребенок?

Врач поджала губы.

– Хороший вопрос. Рассчитать сложновато, потому что я не знаю точно, сколько времени вы провели Снаружи, – сказала она, – но, вероятно, от двух до четырех недель. Может, шесть. «Аист» будет следить за развитием событий и даст нам знать, как идут дела.

Она подняла голову, услышав, что дверь объявляет о приходе нового гостя.

– Я открою, – сказала Эстрелла, с некоторым трудом вставая из глубокого кресла. Со смешанными чувствами Стэн смотрел, как она… как бы это назвать… бредет к двери. Беременность не просто опасное состояние, в котором много таинственного, но она ежедневно причиняет боль и неудобства. Впрочем, во всем всегда есть немного боли.

За дверью стояла Гипатия Александрийская – корабельный мозг Клары. Она с ледяным видом выслушала рекомендации доктора Кусмероглу, затем повернулась к врачу спиной и обратилась к Стэну и Эстрелле:

– У Клары есть предложение. Все ваши знакомые у нее и ждут не дождутся встречи с вами. Она подумала, что вы захотите увидеться со всеми сразу и покончить с этим. Например, на небольшом приеме у нее дома.

Стэн отнесся к предложению с подозрением, но Эстрелла сразу ответила:

– Замечательная мысль! Стэн? Когда мы пойдем?

– Ну, – начал он, – я немного устал…

Она скорчила гримасу.

– Не отказывайся. Гипатия, если можно, мы готовы идти немедленно.

– Что ж, – начала Гипатия, но тут же застыла с остекленелым взглядом и простояла так несколько мгновений, потом закончила: – Да, это будет хорошо. – Потом повернулась к доктору Кусмероглу, которая выглядела так, словно хотела что-то сказать. – Да?

– Я незнакома с доктором Мойнлин, – печально заметила врач. – Не думаю… наверно, это неподходящее время…

– Вы совершенно правы, – ответила Гипатия. – Неподходящее. – И сразу словно забыла о существовании врача. – Я вызвала машину. Идем?

На этот раз им предстояло ехать в машине хичи, открытой всему миру, с водителем. Увидев это, Эстрелла попросила, чтобы они поехали по долине, а не обычными подземными путями.

Стэн согласился с тем, что это правильное решение. После плена на Арабелле поездка по долине казалась коротким круизом по раю. Душистые деревья белых орехов, все так же голодны летающие древесные змеи, в воздухе пахнет корицей.

– Знаешь, – сказал он Эстрелле, когда они еще не проехали и полпути, – здесь не так уж плохо.

Она лишь выпрямилась, словно пыталась разглядеть, что происходит у входа в институт.

– Что это? – спросила она.

Стэн не знал. Ответил водитель-хичи:

– Личности, которые недавно были с вами на корабле, Соль и Достигающий, а также и другие желающие приветствовать вас дома. Хотите остановиться для беседы? Нет? Хорошо, эти двое присоединятся к вам позже. Мы уже почти на месте. Совсем на месте, – поправился водитель, когда машина остановилась у входа в дом Клары.

Клара открыла дверь. Сама. Собственноручно.

– Входите, – сказала она. Стэн ожидал, что она снова скажет что-нибудь об этом своем непонятном желании стать тещей или свекровью. Ничего подобного. Она только обняла их по очереди. – Мои дорогие, мы вас ждем, – ласково сказала Клара. Их явно по-прежнему принимали как героев. И не только Клара. Второе, что заметил Стэн (первым было присутствие улыбающегося приветливого Зигфрида фон Психоаналитика, который не обнял их только потому, что физически не способен был это сделать), – подносы, чаши, тарелки, заполненные отличной едой и расставленные по всей комнате. – Это от Марка, – объяснила Клара. – Вы ведь знаете, что он повар. Или генерал – теперь его можно называть и так. Я думаю, это его способ выразить свою благодарность. Может, он и лично заглянет – думаю, немного позже, – но особенно на это не рассчитывайте.

– О, – вмешался Зигфрид, – думаю, Стэн, вы можете на это рассчитывать. Другом Марка стать нелегко, но о вас он очень высокого мнения. – Стэн притворился равнодушным, но Зигфрид не обратил на это внимания. – Наверно, Гипатия уже сообщила вам, что Клара ожидает гостей, но не сказала, каких именно. Среди них будет женщина, о которой вы, возможно, слышали. Она сохраненное сознание и… что? О, конечно, – с сожалением сказал он. – Эстрелла, Клара хочет, чтобы вы с ней прошли в соседнюю комнату. Прихватите с собой «Аиста». Наверно, предстоит «женский разговор». Идите, дорогая. Дорогие. Мы со Стэном останемся здесь. – Он благожелательно улыбнулся, глядя, как Эстрелла целует Стэна в щеку, прежде чем уйти с Кларой.

Стэн уже вернулся к дарам Марка Антония. С набитым ртом он сказал:

– Вы говорили о какой-то женщине.

– Да. Необычная личность. Ее зовут Ровена Макклюн. – Он помолчал, давая Стэну возможность установить связь, потом кивнул. – «Вдова» – это верный термин? – Орбиса Макклюна. Во всяком случае, когда-то они были женаты. Она стала сохраненным сознанием, а Макклюн оставался органическим существом. И она не тратила время зря. В отличие от тех органических, которые считают, что сохранение сознания – это возможность ничего не делать и бесконечно развлекаться. Я уверен, вы понимаете, о чем я говорю.

Стэн, который не понимал, небрежно ответил:

– Конечно, – и продолжал жевать котлеты.

Зигфрид необычно гордым тоном продолжал:

– Марк увидел ее в списке своих клиентов здесь, в Ядре, – она как будто провела здесь несколько недель, – и оказалось, что мы с ней давно знакомы: она – одна из моих учениц.

Стэн решил, что это объясняет гордый тон Зигфрида. Продолжая вежливую беседу и одновременно поедая деликатесы от Марка, он спросил:

– Она придет сюда?

– Конечно. Она уже здесь. Минутку – да. Стэн, познакомьтесь с ее преподобием доктором Ровеной Макклюн.

Стэн обернулся. Рядом с Зигфридом стояла привлекательная женщина. Немолодая. Но очень красивая, со светлыми волосами, убранными в прическу, которую Эстрелла назвала французской завивкой. («Настоящая прическа пожилой леди, – сказала она, но добавила: – Все равно выглядит она прекрасно».)

– Я надеялась познакомиться с вами и с вашей женой, – сказала женщина. – Не знаю, известно ли вам, но она в некоторых отношениях более известна, чем вы. Из-за ребенка.

– Замечательно, – ответил Стэн, думая, стоит ли вдаваться в объяснения насчет «жены». Но ему не представлялась такая возможность. Справа появился Желтый Нефрит в сопровождении одного из своих престарелых сыновей. («Теплота теперь среди сохраненных сознаний, – сообщил он. – Мы с Ионным Раствором очень счастливы».) А слева показался Зигфрид с парой других хичи.

– Это мой дорогой друг с сохраненным сознанием Двойное Сердце – не думаю, чтобы вы с ним встречались…

Когда Стэн оглянулся, Ровена Макклюн уже направилась к группе в глубине помещения.

Да, это был прием. Двойное Сердце представили как специалиста по таким чуждым хичи проблемам, как «валюта», «долги» и даже «прибыль» – и не только. Он где-то усвоил обширный репертуар походных песен (хотя голоса у него не было). Стэн с Эстреллой не были единственными органическими гостями. Достигающий, воротивший нос от большинства блюд, удивился, когда Эстрелла задала ему вопрос.

– Соль? Вспомните. Разве она совсем недавно не встречала вас и вашего оплодотворителя? А зачем мне общество Соль? Я уже убедился, что зародыш вполне здоров, и больше мне не о чем беспокоиться. Это заявление содержит в себе факт, независимый от всего, что могла раньше сказать Соль. – И тут же, решительно наклонив голову, сменил тему: – А, яблоки! Готов простить человеческую диету за то, что в нее входят яблоки!