Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

- Пойду, наверное, - сказала я неуверенно, стараясь не встречаться с ним глазами.

- Конечно, - не замедлил отозваться Альрик, словно выжидал, каковыми окажутся мои первые слова. - Сегодняшний день стал насыщенным на события. Отдохните, чтобы с новыми силами стремиться к новым вершинам.

Точно, заоблачные выси как раз для альпинистов-неудачников без страховки.

Напоследок профессор напомнил о соблюдении безопасности в подвале, куда мне придется спускаться для работы в архиве, и велел ни в коем случае не выходить за границу освещенной зоны.

Вяло попрощавшись, я взвалила сумку на плечо и двинулась в общежитие. Умники с кафедры исчезли, и некому было засекать, сколько времени студентка провела наедине с умопомрачительным мужчиной. Шла, пиная снежный голыш. Оказалось, так просто и так трудно - провести ампутацию отношений. Вжик, - и отпилить пилой всё, связанное с Мэлом. Но то ли пила попалась тупая, то ли операция прошла без наркоза, потому что снова заныло слева под ребрами, мешая дышать.

Моя рассеянность не осталась незамеченной.

Радик, пришедший на ужин, пребывал в радостном настроении. Похвалившись четверкой по сенсорике, он заявил, что без моей поддержки у него "фиг бы чо получилось". О "победе" в символистике я предпочла умолчать, и варка макарон сопровождалась короткими "да", "нет" или пожатием плеч в ответ вопросы, коими меня засыпал парнишка. Сообразив, что сотрапезница не испытывает особой радости из-за полученной оценки, Радик приуныл.

- Сегодня особенный день! Мы перепрыгнули на следующую ступеньку! - воскликнул он с воодушевлением, надеясь расшевелить амебу, которая с постным лицом пробовала макаронину на степень готовности.

- Перепрыгнули, - согласилась я. - Готовы. Тащи в швабровку.

И снова погрязла в меланхолии.

Лишь поев, вспомнила о листьях разъедалы, томящихся в сумке, и выложила ровными рядками на подоконнике.

- Для чего они? - спросил вертевшийся под боком Радик, которому запретили прикасаться к листочкам во избежание травмы.

- Завтра на лабораторке приготовлю пятновыводитель вишневого компота. У меня привилегия, - похвалилась зачем-то и вспомнила о Мэле, подтрунивавшем надо мной, когда я эту привилегию зарабатывала. Вспомнила и опять погрустнела.

- А это что? - влез парнишка, выудив застрявший меж стебельков клочок бумажки.

Бумажкой оказалась записка таинственного А., о которой я совсем позабыла. Незачем мучить просителя неизвестностью. Завтра отвечу, что в сад с ахтуляриями мне не попасть, и что по оранжереям расклеены листовки с моей физиономией и грозным предупреждением: "Внимание! Особо опасный вредитель! При обнаружении подлежит немедленному уничтожению!"

Эх, кабы не привилегия в приготовлении любого снадобья, Ромашевичевский с удовольствием изгнал бы меня поганой метлой со всех лабораторок, не замедлив придумать унизительную причину.

Наше с Радиком общение прервала Аффа, ворвавшаяся в комнатушку. Схватив меня за руки, она закружилась вокруг каруселью.

- Пятерка! По теории элементарки пя-тер-ка!

Вот уж не думала, что из-за какой-то оценки взрослая и умная девушка будет скакать как малолетний ребенок. Мне четверка душу не греет, чтобы как соседка превратиться в беззаботную юлу.

- Здорово! - присоединился к восторгу парнишка, уставший от моей скучности в столь знаменательный хорошими отметками день.

- Почему расхаживаешь без туфель? - налетела с упреком девушка. - Запомни, если хочешь одолеть прием, ни днем, ни ночью не забывай о нем. Практикуйся каждую свободную минуту.

Под осуждающим взглядом я вытащила из-под кровати злосчастную обувь и надела.

- Ого, какая ты! - воскликнул Радик. - Высокая и немножко не Эва.

- То есть? - Я сделала осторожные шажки к двери, боясь упасть.

- То ли еще будет! - воскликнула соседка. - Погоди, перед приемом вообще её не узнаешь. Сделаем принцессу из сказки.

- Жаль, - сказал юноша и, усевшись на кровати, молча наблюдал за моими перемещениями и оживлением Аффы.

Сегодня ноги двигались увереннее, закабаленные ужасными каблуками, но вскоре устали и заныли в щиколотках. В конце концов! - возмутились конечности. - Мы рождены не для балета, а для серых крысок.

- Гораздо лучше. Правда, шаги мелковаты, - похвалила девушка и пригрозила: - И не снимай! Сейчас разберусь с делами, и двинем к Виве.

Напомнив о дальнейшем расписании светского вечера, соседка упорхнула из комнаты смерчем. Я тяжело рухнула рядом с Радиком.

- Аффа решила, что у меня есть успехи, - хмыкнула, сбросив туфли и массируя ступни. - Почему тебе жаль?

- Просто так. Прежняя Эва мне больше нравилась.

- Да ведь я никуда не делась. Думаешь, радуюсь ходульному кошмару?

- Не знаю, - вздохнул Радик. - Вдруг ты изменишься?

- Держи карман шире! - опровергла я воинственно. - Мы еще посмотрим, кто кого!

- Посмотрим, - согласился юноша. Несмотря на мои уверения, он сник.

После ухода расстроенного Радика я задумалась. Он решил, что сегодняшние новшества в моем облике станут со временем атрибутами жизни и превратят в разукрашенную хладнокровную стерву. И тогда не будет совместных обедов и ужинов, а наша дружба зачахнет. Ну уж нет. Не на ту попал. Никакие копытости не сломят наш дух.

Жестокая Аффа запретила переобуваться, поэтому пришлось проделать путь до третьего этажа в туфлях, которым, как выразилась соседка, следовало прирасти ко мне намертво.

- Может, и спать в них?

- Если потребуется, - согласилась девушка. - Ради поставленной цели.

Все-таки перебор для второго дня обучения, - стенала я, карабкаясь по лестнице за жизнерадостной Аффой и цепляясь за перила.

- Прием продлится не менее пяти часов, - сказала Вива, заметив мою кислую физиономию, ставшую еще кислее после обнадеживающего пояснения. - Повторим урок.

Сегодня моя личная стилистка вырядилась в спортивный костюм с отвисшими коленками и дополнила облик оранжевым гребнем на голове, крайне несочетаемым с сережками в виде фиолетовых колец, достающими до плечей девицы. От её невообразимого вида у меня скоро набьется оскомина.

Согласно требованию училки политеса следовало не только дефилировать по комнате, но и комментировать свои действия вслух: как иду, когда поворачиваюсь, кому улыбаюсь.

- Пей средства для улучшения памяти, - сказала она сердито, выслушав невнятный рассказ о поведении на зеленой дорожке, сопровождаемый неровным цоканьем. - Зачем стараться, если заранее видно провал?

- Вивочка, пожалей! - умоляюще сложила руки Аффа, заступаясь. - После экзаменов язык в косу заплетается.

Не только язык, но и душа, - подумала я мрачно, взглянув мельком на часы. Половина седьмого и темень за окном. И почему одна балда порвала карточку, не запомнив адрес? Надо же быть такой недалёкой! Хоть сейчас беги и склеивай.