Остросюжетный детектив - Енё Рейтё

— Джильда!

— Я здесь, сагиб… — Вспыхнул свет. Девушка, дрожа, стояла перед ним.

— Я ищу человека в пижаме. Джильда молчала.

— Если ты выпустила его, так и скажи. Тогда тебе ничего не будет. Иначе ты погибла.

— Он бежал отсюда, сагиб.

— Как он выглядел?

— Я не видела лица… он завязал его платком…

— Хорошо, Джильда.

На этот раз решетка поднялась легко. Сегодня ее снимали уже третий раз.

Феликс быстро спустился по лесенке и побежал. Крысы врассыпную кидались от него…

Остановившись, он услышал звук далеких шагов. Кто-то бежал, бежал изо всех сил…

За одним из поворотов Феликс увидел беглеца. В пижаме, с головой, обвязанной на пиратский манер платком…

Вот он обернулся и увидел преследователя. Снова побежал!

Феликс бросился вслед за ним. Следующий поворот… В узком, сводчатом туннеле два выстрела прогремели оглушительно, разрывая барабанные перепонки…

Молодой человек, словно наткнувшись на что-то, остановился и привалился к стене. Все вокруг вдруг потемнело…

…Человек в пижаме продолжал бежать. Он уже давно миновал то место, где поднялся наверх Крамарц. Вот, наконец, лесенка… Собрав все силы, он вскарабкался по ней наверх…

Он стоял уже на асфальте. Тяжело дыша, огляделся вокруг…

Внезапно его окружило кольцо полицейских и солдат…

Он выхватил револьвер, но сильный удар по руке заставил выронить оружие.

— Нет… Это было бы слишком просто, — проговорил, шагнув вперед, Элдер и сорвал платок с лица человека в пижаме…

Стоявшие вокруг испуганно отшатнулись. Лицо арестованного было покрыто безобразными багровыми шрамами.

— Мингер профессор Декер, вы арестованы. Щелкнули наручники.

Глава 47

…Когда Феликс пришел в себя, то обнаружил, что лежит в постели, а над ним склонилась Мод.

— Как вы себя чувствуете?

Феликс улыбнулся и взял девушку за руку.

— Хорошо… отлично.

— У вас прострелено плечо, но легкое пуля не задела. Маркхейт сказал, что вы потеряли сознание больше от истощения, чем от раны… Выпейте чаю.

— Чем все кончилось?…

— Спокойнее… сначала выпейте чай, а потом поговорим.

Поговорить, однако, не удалось. Не успев сделать последний глоток, Феликс вновь уснул. Проснулся он поздно вечером. Мод сидела рядом. Феликс чувствовал себя посвежевшим и совсем здоровым. Он тронул девушку за руку…

— Мод… я хочу знать, как у вас дела? Девушка улыбнулась.

— Да как сказать? Арестована…

— Элдером…

— Нет, — ответила Мод, — вами. По мнению Элдера, я попала из огня да в полымя, — она наклонилась совсем близко к нему, — потому что вы больше… не отпустите меня на свободу… Это правда?

…Они оторвались друг от друга, только когда в комнату вошел инспектор.

Элдер крепко пожал руку Феликса.

— Только что я говорил по телефону с твоим отцом. О том, что ты ранен, я не сказал.

— Правильно сделал. Представляю, как старик разнервничался, когда увидел, что в отеле пожар. Элдер еще раньше сообщил ему, что я здесь, — сказал он, обращаясь к Мод.

— Вы уже рассказали ему, мисс Боркман, об эпилоге всего этого дела?

— Феликс только что проснулся. К тому же мне казалось, что лучше это сделать вам. Я ведь сама многого не знаю.

В дверь постучали. Вошел официант с подносом.

— Значит, как все это было?… — начал Элдер. — Что вы копаетесь, Фердинанд?

— Подслушивать нет смысла, — заметил Феликс — Получите от меня летний костюм и бинокль, а сейчас убирайтесь прочь.

Стаканы зазвенели в трясущихся руках официанта.

— Но, прошу прощения…

— О мотоцикле с коляской не может быть и речи. Марш! Побледневший Фердинанд пулей вылетел из комнаты.

— Профессор Декер — первостатейный мерзавец, — начал Элдер.

— Что?… — не веря своим ушам, воскликнул Феликс.

— А ты еще не знаешь об этом? Декер и был тем привидением, тем шантажистом, который заставил вас поверить в то, что он Боркман.

— Я думала, что с ума сойду, когда узнала об этом, — сказала Мод.

— Ну, а я подозревал это с первого дня. Правда, старые, еще из России, корни этой истории были загадкой и для меня до тех пор, пока Декер не начал давать показания. Он учился в Москве вместе с матерью мисс Боркман и был влюблен в красавицу-студентку. На сцене, однако, появился князь Сергей, пользовавшийся уже тогда фальшивыми документами на имя Боркмана. Девушка полюбила его, и они поженились. Задетый в своем самолюбии Декер начал наводить справки о Боркмане, которого он ненавидел, и выяснил, что это фальшивая фамилия. Однако он не подозревал, что за ней скрывается князь Сергей. Через много лет он случайно узнал, что настоящий Боркман, именем которого воспользовался князь, грабитель и убийца. Ненависть и ревность не угасли за эти годы. Он написал донос на «Боркмана» — Сергея, жившего, как он выяснил еще раньше, вместе со своею маленькой семьей в Ачинске. На основании этого доноса князь Сергей был бы, разумеется, арестован, однако его дружба с начальником милиции перечеркнула планы Декера. В Шанхае Сергея узнали, и ему пришлось расстаться со своей семьей и вновь стать князем. Декеру удалось вновь напасть на их след, и он тайно следил за ними. Когда мать с двумя детьми приехала в Шанхай, он инсценировал случайную встречу, выступив в роли старого друга. Декер, словно ангел-хранитель, принял на себя заботу о семье, забрал ее с собою на Яву и всячески старался показать свое великодушие. Все было напрасно: женщина была благодарна ему за доброту, но ни на минуту не забывала князя Сергея. Однако, она настолько поверила Декеру, что раскрыла ему свою тайну: ее муж не Боркман, а князь Сергей. Врач — потому что тогда он еще не был профессором — обнаружил перед собой вместо недостижимой вполне реальную цель. Он отправился на несколько недель в Париж и начал шантажировать князя, сделав вид, что он и есть настоящий Боркман. На деньги, добытые шантажом, он оборудовал свою первую лабораторию на Яве, на эти самые деньги он был щедр с семьей Боркманов и на них же вел свою двойную жизнь. Солидный профессор, отправляясь в отпуск на Таити или Гаваи, жил там на широкую ногу, имел виллы, яхту, любовниц, играл в рулетку, а потом, вернувшись на Яву, вновь становился серьезным ученым, делавшим и впрямь ценные работы. Бананоксид был его крупнейшим достижением: государство заплатило ему пятьдесят тысяч гульденов за это открытие.

Азарт и игра на бирже к этому времени практически разорили его. Эти пятьсот тысяч могли только отсрочить крах. И он решил получить еще столько же. Он знал, что одно государство охотно заплатило бы такую сумму, лишь бы вырвать из рук голландцев монополию на Бананоксид. Однако, пойди он на такую сделку, ему пришлось бы пожертвовать своим положением и репутацией. И тогда в его голове родился план: применив шантаж, заставить свою ассистентку Мод украсть описание Бананоксида и бежать с ним. В этом случае, поскольку личность преступника не вызывала бы сомнений, профессор остался бы, разумеется, выше подозрений. Дальнейшее разыгрывалось уже здесь. Мисс Боркман вынуждена была взять заметки, хотя и считала, что из-за Боркмана обкрадывает своего шефа. Она ведь не знала, что это один и тот же человек. Выполняя указания Боркмана, она приехала в «Гранд-отель» и купила билет на самолет, чтобы бежать дальше. Декер воспользовался поездкой на конгресс, чтобы не быть на месте во время кражи. Сбрив бороду, он инкогнито приехал сюда и поселился в дешевом номере на первом этаже. Ночью он уж сумел бы в качестве Боркмана забрать у Мод тетрадь так, чтобы она не встретилась с ним лицом к лицу.

— Она должна была положить ее у порога двери, — сказал Феликс.

— К счастью, тут в ход драмы вмешалась трагикомедия. Два мошенника, Вольфганг и Налайа Великолепный, десять лет назад вознамерилась превратить Малую Лагонду в курорт. Они получили концессию на десять лет, которые истекают как раз сейчас. Дальше банк взял бы все предприятие в свои руки. Оба мошенника решили, что надо получше использовать оставшиеся в их распоряжении деньки. У них возникла идея: продлить сезон еще хотя бы на три недели. При восьмидесяти жильцах в отеле это означало бы дополнительную прибыль в добрую сотню тысяч гульденов. Но как продлить сезон? С помощью карантина. Он длится как раз три недели. Налайа знал о существовании сока ядовитого растения, вызывающего характерные для бубонной чумы симптомы — только без смертельного исхода. Они выбрали среди гостей жертву — серенького человечка, которого ради доброго дела не грех немножко отравить. Тут профессора Декера подвело его инкогнито. Пришлось, правда, до некоторой степени посвятить в дело официанта, который должен был влить яд в кофе профессора, и дать ему за это пятьдесят гульденов. Мелочность уже не раз губила преступников. Так, в конечном счете, оказалось и на этот раз. Официант подал Декеру отравленный кофе, и на следующее утро профессору стало плохо. Пришел доктор Ранке — рвач и халтурщик. Он лишь взглянул па профессора и, задав пару вопросов, сразу поставил диагноз: бубонная чума. После этого он лишь издали протянул ему обычное в таких случаях средство — бальзам, чтобы смазывать им тело. Теперь уже и профессор понял, в чем дело. Этот бальзам с удушливым запахом применяют, чтобы смягчать боль от страшных чумных язв. Он прямо спросил стоявшего у порога врача: