Незабудка - Евгений Воробьев

Мне показалось, что я остался непонятым Сабиной, а потому повторил раздельно:

— Хочу сказать, дорогая Тереса, что сердечную привязанность труднее сохранить, чем верность.

— Понимаю, — кивнула Сабина.

Она и виду не подала, что я снова оговорился.

Как переменчиво лицо Сабины! Только что она слушала меня в мрачной задумчивости, но быстро сбежали тени с лица, повеселели глаза. И вот уже она пускается в рассуждения о модах и прическах. Болтает о пустяках, но при этом иронически, насмешливо прислушивается к самой себе.

Я-то знаю, почему Сабина затеяла сейчас этот мелочный разговор. Она согласна даже вызвать сейчас мое раздражение. Пусть я разочаруюсь в ней, но зато забуду на минуту о своих сердечных неурядицах.

14

Четыре дня подряд я оставался в шахте допоздна. Но вот наконец выдался день, когда я поднялся в клети с первой сменой, вечер в моем распоряжении.

Торопливо помылся, а оделся, пожалуй, тщательнее, чем обычно, сел в трамвай и поехал в Хожув.

Улицы шахтных поселков и городков то подымаются в гору, то сбегают вниз, то круто сворачивают в сторону. Подчас не понять: длинная или короткая улица, потому что на ближнем повороте она упирается в дома и лишена перспективы. И, следуя всем поворотам улицы, змеятся изогнутые рельсы.

Сегодня, казалось мне, шлагбаумов на пути трамвая больше, чем их было прежде.

Заводской или шахтный регулировщик в черной спецовке и с красным флажком пропускает состав с углем, коксом, металлом, мимо проползают огнедышащие ковши со шлаком. Ох, как бесконечно тянется состав, какой он медлительный! Готов поклясться — никто из пассажиров трамвая, никто из пешеходов, ожидающих у полосатого шлагбаума, не торопится, как я!

Но вот шлагбаум медленно подымается, и трамвай продолжает путь. Может быть, трамвай даже мчится, но я мысленно подгоняю вагоновожатого: «Ты что же тащишься, вельможный пан? Или ты никогда не ездил быстро? Ну-ка, пан моторничий, крутани до отказа свою медную рукоятку и потребуй себе — дзинь! дзинь! дзинь! — зеленую улицу! Ведь я тороплюсь к Сабине, понимаешь или нет, черепашья твоя душа?!»

У Сабины в тот вечер оказались свободные часы между сеансами в просмотровом зале, и мы пошли гулять. Просто удивительно, какое множество накапливается у меня к каждому свиданью с Сабиной соображений, наблюдений, сомнений, планов на будущее, которыми необходимо поделиться!

В шахте было два комбайна. На горизонте повыше работа шла нормально, а тот комбайн, который находился под присмотром Люциана Яновича, все время спотыкался, останавливался.

Вот ведь и у нас в Донбассе, когда комбайн еще делал первые шаги, подобные истории приключались на разных горизонтах одной и той же шахты или на двух соседних шахтах: на одной комбайном не могли нахвалиться, на другой — такие же пласты — ругали. Значит, кому-то не подчинились изнурительные разрозненные мелочи, и они сообща образовали «цепную реакцию» неполадок. А рядом преодолели случайную власть мелочей и после того оценили машину по достоинству.

Машинист комбайна с горизонта повыше — полная противоположность Люциану Яновичу. Первый работает с горячим задором, а второй все время остужает себя и других осторожным опытом. Машинист верхнего горизонта Кулеша сохраняет бодрость, даже когда работа не ладится, за что Люциан Янович называет его фантазером, хвастуном и старым молокососом.

Однако в иных предложениях машиниста заключалось техническое остроумие, которым он обезоруживал штейгера. Каждый раз Люциан Янович брался отрезвить машиниста с верхнего горизонта скупыми и точными расчетами, а кончалось нередко тем, что пан штейгер увлекался и сам начинал развивать идеи этого фантазера и старого молокососа.

И без того не ладилась работа, а тут еще случилась беда — машинист верхнего комбайна сломал ногу. И хотя комбайн в этом винить вряд ли можно было, несчастный случай бросил тень на машину и крайне затруднил всю мою работу.

Я решил умолчать об этой неприятности, но от проницательного взгляда Сабины ничто не могло укрыться. Она оборвала мою деланно-беззаботную болтовню и, глядя в глаза, спросила:

— Почему пан грустный? Что в шахте?

Пришлось рассказать все, как было. И Сабина дала мне совет: поработать, если только справлюсь, вместо машиниста, получившего травму...

А в следующее наше свиданье Сабина не забыла спросить, как самочувствие того машиниста и как шла работа в шахте. Она была довольна тем, что я уже три смены работал машинистом.

Ну, а как отнесся к этому сварливый штейгер?

Сабина полагала, что тот будет доволен. Но штейгер не выразил по этому поводу никакого восторга и продолжал ворчать — старого воробья нельзя соблазнить мякиной. Ну и характерец! Дескать, плоха та машина, которая слушается лишь своего конструктора. Дескать, он и сам догадывается, что российский инженер — не сын графа Доннерсмарка. А заменить машиниста, получившего травму, это только элегантный жест. Тоже «показуха», но только высшего сорта. Дескать, любуйтесь все: не инженер, а, как говорят сами русские, «рубаха-парень».

Штейгер все чаще наведывался ко мне в лаву, приглядывался к работе. Есть такие люди: чем больше их убеждают, уговаривают, тем они несговорчивее, упрямее, строптивее. Они хотят во всем убедиться сами — воочию или собственноручно.

И вот вчера к концу смены, когда штейгер увидел, как надежно, без капризов, работает машина, брови его удивленно сошлись на морщинистом лбу, глаза потеплели, и он сам вызвался присматривать за вторым комбайном на нижнем горизонте.

Хотелось признаться Люциану Яновичу, что идея вовсе не моя, а одной легкомысленной паненки. Сабина согласилась, что барышня действительно легкомысленная, но при этом она остается дочкой и внучкой горняка!..

15

Да, у нас не было недостатка в темах для беседы, но все темы были забыты после того, как Сабина в смятении сообщила мне, что собирается выйти замуж.

За кого же?

В числе ее кавалеров есть очень солидный пан, ухаживает за ней уже полтора года. Он всегда веселый! И знает все анекдоты. Пан Щавиньский — известный среди модниц Шлёнска дамский портной, владелец маленького магазина «Остатня мода». Самый элегантный кавалер во всем Гурным Шлёнску. Как он умеет носить костюм!

— А разве Збышку не идет его спортивная форма?

Сабина сделала вид, что не расслышала.

Пан Щавиньский — не только закройщик дамского платья, но также отменный спортсмен. Участник многих мотогонок. Один из лучших в Шлёнску картежников; он играет в скат и бридж. Пан Тадеуш не ведает, что такое скат? О-о-ей!!! — воскликнула Сабина, совсем как тетя, открывшая мне дверь. Пан Щавиньский приучил и Сабину к картам. В скат играют больше всего в Гурным Шлёнску и в Познани. В колоде участвует пятьдесят две карты, самая старшая — трефовый валет. Играют ли в Сибири в бридж? Пан Щавиньский утверждает, что бридж — не менее сложная игра, чем шахматы.

Наверно, я ухмыльнулся или отрицательно покачал головой, потому что Сабина спросила — играю ли я в шахматы? Конечно, я не гроссмейстер, мой шахматный король воюет по третьему разряду. Но все-таки шахматный король — не чета бубновому. А Сабина упрямится и, видимо, с чужих слов, твердит: пусть пан попробует сыграть шлем без козырей или взять тринадцать взяток!..

Пан Щавиньский заявил, что, когда Сабина станет его женой, все новые модели он будет примерять на ней Ни в одном ателье Шлёнска нет манекенщицы с такой фигурой, как у пани Сабины. Вот это будет реклама для «Остатней моды»!

— Какое богатое будущее! Сделаться живым манекеном...

В ответ на мои слова Сабина лишь раздраженно повела плечом.

Что же плохого — стать манекенщицей, помогать женщинам красиво одеваться? Вот на той неделе в Лондоне выбрали «Мисс мира». И знаете, кого признали самой красивой женщиной в мире? «Мисс Аргентину», манекенщицу из Буэнос-Айреса.

Кто же говорит, что девушке зазорно работать в доме моделей? Вот недавно, во время моей командировки, в Москве открылась выставка польских мод. Сам я на ту выставку не ходил, был в предотъездных хлопотах, да и не сворачивала никогда моя дорога на такие выставки, но слышал, что билета достать нельзя было — такой успех! Даже устроили дополнительные сеансы.

Конечно, это нелегкая работа — день-деньской одеваться, раздеваться, вертеться перед зеркалом, придирчиво оглядывать себя со всех сторон: одним словом, вести себя как неугомонная и сумасбродная франтиха. И при этом мило кокетничать, стараться всем понравиться, прогуливаться в открытых платьях под чужими взглядами, при свете ярких ламп. Но благодарная работа! Люди любуются красивыми линиями вашей фигуры. Им нравится покрой ваших платьев, смелое сочетание красок. Столько модисток, модниц скопируют эти выкройки, ваши платья начнут быстро размножаться...