Царский Рим в междуречье Оки и Волги - Глеб Носовский

Мы видим, что повествование Павла Орозия достаточно близко к библейскому. Согласно Ветхому Завету, Моисей и израильтяне тоже не вступают в прямую битву с преследующими их египтянами. Войско фараона просто гибнет в «море», неожиданно утонув в нахлынувшей воде. Библия тоже преподносит смерть фараоновских воинов как наказание за преследование Моисея.

Римская версия утверждает, что войско бастарнов, бастернов, погибло «из — за льда» именно на реке Данувий, то есть на скованном льдом ДУНАЕ. На европейской реке, а вовсе не на современном Красном море, никогда, конечно, не замерзающем, куда скалигеровская география перенесла — на бумаге — гибель фараонова войска. Между прочим, считается, что ЕВРОПЕЙСКИЙ народ бастарнов обитал на берегах Прута и низовьях Дуная [81], с. 90, коммент. 328. Следовательно, рассказывая о гибели «в пучинах моря» войск фараона, Ветхий Завет сообщает нам о событии, происшедшем на самом деле на ЕВРОПЕЙСКОЙ реке и с ЕВРОПЕЙСКИМ народом.

Интересно, что римского консула, при котором произошло это знаменательное событие, звали МУЦИЙ. Но ведь это имя звучит практически так же, как МОИСЕЙ. Таким образом, в рассказе Павла Орозия всплывает имя библейского Моисея. Как и должно быть, согласно нашей новой хронологии.

Обратим теперь внимание на следующее важное обстоятельство. Согласно скалигеровской хронологии, гибель войска бастарнов датируется примерно 175 годом до н. э. [81], с. 90, коммент. 327. Но при хронологическом сдвиге на 1720 лет, см. рис. 4.1 и 6.7, обнаруженном нами в «античной» истории Рима, эта «древняя» дата возвращается примерно в 1545 год н. э. То есть в первую половину XVI века, см. рис. 8.8. А поход Моисея, согласно новой хронологии, датируется XV веком н. э. Таким образом, налицо, хотя и не идеальное, согласование дат. Во всяком случае, гибель войска бастарнов = войска библейского фараона оказывается в эпохе XV–XVI веков н. э., что вполне отвечает нашим предыдущим результатам.

3. ТИТ Ливий О ЗИМНЕЙ ВОЙНЕ

Современные историки отмечают, что рассказ Тита Ливия о гибели войска бастарнов в результате обрушения льда на реке до нас не дошел. Пишут так: «Рассказ Ливия о трагедии бастарнов, ЛЕГШИЙ В ОСНОВУ СООБЩЕНИЯ ОРОЗИЯ, не сохранился. О событиях, предшествовавших ей, см.: Liv. Ab Urbe XLI.19.4–11» [81], с. 90, коммент. 330.

И действительно, открывая 41–ю книгу Тита Ливия, мы обнаруживаем, что он начинает рассказ о войне Рима с бастарнами и дарданами с того, что Персей подстрекает их к ссоре. В Македонии и Дардании разгорелись военные действия. ДЕЛО БЫЛО ЗИМОЙ. Междоусобица дарданов и бастарнов стала приобретать все более угрожающие масштабы [58], т. 3, с. 413–414. Рим тоже начал втягиваться в конфликт.

«СТОЯЛА ЗИМА, — они (дарданы — Авт.) выбрали это время, чтобы фракийцы и скордиски возвратились домой… Но не успели они совершить этот обход, как произошла битва; побежденные дарданы были загнаны в город… Другой отряд дарданов, совершивший обход, не подозревая о поражении своих, занял лагерь бастарнов, оставленный без прикрытия…».

И тут рассказ Тита Ливия об этой войне неожиданно обрывается. Комментаторы отмечают: «Здесь еще одна большая лакуна, связанная с утерей почти целой тетради… Утрачен рассказ о трагической судьбе бастарнов, возвращавшихся на родину и ПОГИБШИХ ПРИ ПЕРЕПРАВЕ ЧЕРЕЗ ДУНАЙ, КОГДА ЛЕД НА РЕКЕ ПРОЛОМИЛСЯ» [58], т. 3, с. 710, коммент. 60.

Можно было бы вполне ограничиться сказанным. Соответствие с ветхозаветной историей перехода Моисея и израильтян через Красное «море» и гибель в нем войск фараона достаточно ясна. Однако, оказывается, картина куда интереснее. Дело в том, что хотя в данном месте труда Тита Ливия действительно имеется лакуна, но буквально рядом, несколькими страницами ранее, Тит Ливий поместил ЕЩЁ ОДИН РАССКАЗ О ТОМ ЖЕ ЛЕДОВОМ ПОБОИЩЕ — переходе Моисея через воды. Но только в слегка ином освещении. И куда более подробный, чем скупое повествование Павла Орозия. В то же время некоторые детали Тит Ливий здесь опустил. Например, переписывая эту подробную версию, он не упоминает о ломающемся льде, погубившем воинов. Хотя много говорит о море, у которого развернулись драматические события. Историки не распознали в этом рассказе Тита Ливия об Истрийской войне на берегу моря повтора истории той же Истрийской войны, дошедшей до нас в кратком пересказе Павла Орозия.

Рис. 8.8. Согласование средневековых и «античных» дат при сдвиге примерно на 1720 лет. Библейский переход Моисея и израильтян «по водам как посуху» и гибель войск фараона «в море» отождествляется с римским рассказом о гибели войска бастарнов в реке из — за треснувшего льда. Оба сюжета являются отражениями известного Ледового Побоища, то есть битвы великого князя Александра Невского с «ливонцами». Но только не в 1242 г., как уверяет нас скалигеровско — романовская история, а примерно тремястами годами позднее, в XV в. н. э.

4. Ливий ОБ ИСТРИЙСКОЙ ВОЙНЕ И О ГИБЕЛИ ВОИНОВ НА БЕРЕГУ МОРЯ И В МОРЕ

Свою 41–ю книгу Тит Ливий начинает со следующего подробного рассказа, занимающего четыре страницы. Приведем лишь его костяк, основные сюжетные линии. Сегодня эти события ошибочно относят к 178–174 годам до н. э. [58], т. 3, с. 56, кн. 41.

«Эпулон вооружил истрийцев… Консул держал совещание об ИСТРИЙСКОЙ ВОЙНЕ — одни считали, что начинать ее надо немедленно… другие — что следует сначала снестись с сенатом. Консул, выступив из Аквилеи, СТАЛ ЛАГЕРЕМ У ТИМАВСКОГО ОЗЕРА, ЧТО ВОЗЛЕ МОРЯ. Туда же корабельный дуумвир Гай Фурий привел ДЕСЯТЬ ВОЕННЫХ СУДОВ… С двадцатью кораблями они должны были охранять Верхнее МОРЕ; направо от Анконы и до Тарнета ПОБЕРЕЖЬЕ охраняли Луций Корнелий…. Эти КОРАБЛИ вместе с грузовыми, полными продовольствия, отправили в ближайшую истрийскую ГАВАНЬ; за ними ПО БЕРЕГУ последовал с легионами консул и ПОСТАВИЛ ЛАГЕРЬ В ПЯТИ МИЛЯХ ОТ МОРЯ…

Для охраны местности МЕЖДУ МОРЕМ И ЛАГЕРЕМ, а заодно для прикрытия пути К РЕКЕ за водой войсковому трибуну… Марку Эбутию приказано было отвести туда два манипула… В этой же стороне, почти в миле располагался лагерь галлов…

Как только римляне передвинули лагерь к Тимавскому ОЗЕРУ, истрийцы укрылись за холмом и оттуда боковыми тропами НЕЗАМЕТНО СЛЕДОВАЛИ ЗА НИМИ, готовые ко всякой случайности; ничто ни на суше, НИ НА МОРЕ не ускользало от их внимания. И когда они поняли, что посты перед лагерем слабые, а ПРИБРЕЖНАЯ площадь… не защищена ни с суши, НИ С МОРЯ, ОНИ УДАРИЛИ СРАЗУ НА ДВЕ СТОЯНКИ… УТРЕННИЙ ТУМАН СКРЫЛ ИХ ПРЕДПРИЯТИЕ; КОГДА СОЛНЦЕ НАЧАЛО ПРИГРЕВАТЬ, МГЛА СТАЛА РАССЕИВАТЬСЯ, И НЕВЕРНЫЙ УТРЕННИЙ СВЕТ… СБИЛ С ТОЛКУ РИМЛЯН, ПРИНЯВШИХ ВРАЖЕСКИЕ ОТРЯДЫ ЗА НЕСМЕТНОЕ ВОЙСКО. ПЕРЕПУГАННЫЕ ЭТИМ ВОИНЫ С ОБЕИХ СТОЯНОК В СМЯТЕНИИ КИНУЛИСЬ БЕЖАТЬ В ЛАГЕРЬ и нагнали там гораздо больше страха, чем испытали сами. Ни объяснить, от чего они бежали, ни толково ответить на расспросы они не могли… натыкаясь в сумраке друг на друга, воины заподозрили, что неприятель проник уже внутрь лагеря. СЛЫШЕН БЫЛ ТОЛЬКО КРИК ЗВАВШИХ К МОРЮ. ЭТОТ ЗОВ, СЛУЧАЙНО И НЕОБДУМАННО БРОШЕННЫЙ КЕМ — ТО ОДНИМ, БЫЛ ТОТЧАС ПОДХВАЧЕН ВСЕМИ. ПОЭТОМУ СПЕРВА НЕМНОГИЕ, БУДТО ПОВИНУЯСЬ ПРИКАЗУ, БРОСИЛИСЬ К МОРЮ — МЕНЬШАЯ ЧАСТЬ С ОРУЖИЕМ, С НИМИ И БЕЗОРУЖНЫЕ, ДАЛЬШЕ — БОЛЬШЕ, И НАКОНЕЦ ПОЧТИ ВСЕ, И САМ КОНСУЛ, ПЫТАВШИЙСЯ ОСТАНОВИТЬ БЕГУЩИХ… — все напрасно. Остался один Марк Лициний Страбон… с тремя отрядами, брошенный остальными. Вторгшись в пустой лагерь… истрийцы застали трибуна перед преторской палаткой, строившего и ободрявшего своих воинов. Схватка была более жестокой, чем можно было ждать от столь немногих сопротивлявшихся, и закончилась не раньше, чем ПОГИБЛИ И САМ ТРИБУН, И ВСЕ, КТО С НИМ БЫЛИ…

Отнюдь не тем же заняты были тогда римляне: И НА СУШЕ, И НА МОРЕ В ТРЕПЕТЕ МОРЯКИ СНИМАЮТ ПАЛАТКИ И ТАЩАТ ВЫГРУЖЕННЫЕ ПРИПАСЫ НА КОРАБЛИ. НАПУГАННЫЕ СОЛДАТЫ БРОСАЮТСЯ В ЛОДКАХ В МОРЕ; МОРЯКИ, БОЯСЬ, ЧТО СУДА ПЕРЕПОЛНЯТСЯ, СДЕРЖИВАЮТ ТОЛПУ, ДРУГИЕ ОТГОНЯЮТ КОРАБЛИ В ОТКРЫТОЕ МОРЕ; В ДАВКЕ МЕЖДУ МОРЯКАМИ И СОЛДАТАМИ ВСПЫХИВАЕТ ССОРА, ПОТОМ ДРАКА, С РАНЕНЫМИ И ДАЖЕ УБИТЫМИ, ПОКА ПО ПРИКАЗУ КОНСУЛА ФЛОТ НЕ ОТВОДЯТ ПОДАЛЬШЕ В МОРЕ. В огромной толпе он едва находит тысячу двести вооруженных воинов и немногих всадников с конями, остальное было ПОЗОРНЫМ СКОПИЩЕМ…

Только тогда был отправлен гонец, чтобы вернуть третий легион и галльский сторожевой отряд; тогда же отовсюду стали стекаться римляне, ЧТОБЫ ОТБИТЬ ЛАГЕРЬ И СМЫТЬ ПОЗОР. Войсковые трибуны третьего легиона велят бросить запасенные корм и дрова… Блистательной будет слава их третьего легиона, если они своей доблестью отобьют лагерь, потерянный трусостью солдат из второго… С великим воодушевлением выслушали воины эту речь. Знаменосцы спешат вперед, и латники не отстают от них. Первыми, однако, достигли вала консул и войско, ДВИГАВШЕЕСЯ ОТ МОРЯ… С другой стороны подоспели с конницей войсковые трибуны третьего легиона… Даже больные воины, оставленные в лагере, поняв, что в лагере снова свои, СХВАТИЛИСЬ ЗА ОРУЖИЕ И УЧИНИЛИ БОЛЬШУЮ РЕЗНЮ… ДО ВОСЬМИ ТЫСЯЧ ИСТРИЙЦЕВ БЫЛО УБИТО, ПЛЕННЫХ НЕ БРАЛИ, ПОТОМУ ЧТО ГНЕВ И ЯРОСТЬ НЕ ПОЗВОЛЯЛИ ДУМАТЬ О ДОБЫЧЕ…