Машина времени шутит - Кейт Лаумер

— Я допускаю, что кто-то потопил мою лодку, — сказал я, — но это все. Я не верю в обширные заговоры, нацеленные против меня.

— Не будьте самоуверены, мистер Кэрлон. Когда я открыл, что кое-какие миссии были внесены на Р-И Три[7] — официальное обозначение этого района — я усмотрел суть дела. Некоторые из этих миссий были относительно недавними — порядка двух последних недель. Но остальные датировались периодом почти в тридцать лет.

— Что подразумевает следующее: кто-то охотился за мной с тех пор, как мне исполнился год. Я спрашиваю вас, полковник: это разумно?

— В этом деле нет ничего разумного, мистер Кэрлон. Среди других курьезов есть и такой факт, что существование Р-И-3 не было официально известно Штаб-квартире Службы Безопасности и открылось лишь десять лет назад. — Он прервал речь, тряхнув головой, будто в раздражении. — Я представляю, что говоря все это, только добавляю к вашей путанице…

— Разве я один запутался, полковник?

— Все, что случилось, имеет только одно значение — оно является частью одного узора. Мы должны раскрыть, что является этим узором, мистер Кэрлон.

— И все это на основании ножа для чистки рыбы и куска старого ржавого железа?

Я вытянул руку, и он вложил в нее этот ржавый кусок. Его верхний конец был обломан в виде плоского V. Я почувствовал легкое притяжение, как будто эти два куска металла пытались ориентироваться один относительно другого.

— Мне кажется, мистер Кэрлон, — мягко спросил Байярд, — что вы с трудом стараетесь удержать эти два куска порознь?

Я позволил меньшему ошметку повернуться и медленно поднес его к острию ножа. Когда он был в шести дюймах, длинная розовая вспышка перепрыгнула через разлом. Тяготение усилилось. Я попытался удержать их на расстоянии, но не смог. Они двигались друг к другу, соприкоснулись… и миллионновольтный разряд скользнул вниз, заливая комнату ослепительным светом.

Лучи закатного солнечного света пробивались сквозь тучи и бросали тени поперек лужайки, поперек лиц тех, кто стоял передо мной, надуваясь высокомерием; мелкие людишки, сумевшие призвать короля к расплате. Один стоял впереди остальных, помпезный, в богатых одеждах, и торжественно читал свиток, произнося те требования, в которых заключалось желание согнуть мою королевскую власть.

К концу я позволил ему сформулировать свою измену, чтобы все могли его услышать, а затем дал свой ответ.

Из темного леса, окружавшего нас, выступили вперед мои лучники и в мертвом молчании согнули луки. И мое сердце пело, как их тетивы, когда стрелы находили свои места в сердцах предателей. И перед моими глазами были повержены фальшивые бароны, все до одного. И когда смерть была содеяна, я вышел вперед из своего павильона и посмотрел на их мертвые лица, растирая ногой ту полосу пергамента, которую они называли своей хартией.

Голоса и лица исчезли. Надо мной сомкнулись затемненные стены старого склада. Но словно прошло много лет, и комната была забытым воспоминанием из какой-то отдаленной жизни, прожитой годы назад.

— Что случилось? — резанул ухо голос Байярда.

— …Не знаю. Я слышал себя, и мой собственный голос звучал для меня странно. Что-то нашло на меня.

Я сделал усилие и стряхнул остатки тумана сознания. Байярд указывал на меня и на то, что я держал в руке. Я взглянул.

— Боже, меч!

У меня возникло ощущение, что время остановилось, а в ушах колоколом загремел пульс. Сломанное лезвие, раньше в фут длиной, сейчас было вполовину больше этого размера. Два куска металла сплавились в единое целое.

— Линия соединения настолько незаметна, — заметил Байярд, — как будто эти две части никогда не были разделены.

Мои пальцы пробежали по темному металлу. Цвет, рисунок окисления был нарушен.

— Что вы испытывали, когда это случилось? — спросил Байярд.

— Мечты, видения…

— Какого сорта видения?

— Не из приятных.

Глаза Байярда неожиданно устремились мимо меня на стену за моей спиной.

— Меч — не единственная вещь, на которую подействовало это, — сказал он напряженным голосом. — Смотрите!

Я оглянулся. На камнях, где раньше болтались одни лохмотья, висел вытертый гобелен с тусклым, грубо сработанным изображением охотника и собак. В нем не было ничего примечательного, за исключением того, что минут пять назад его здесь не было.

— Обратите внимание на рисунок, — заметил Байярд. — Большая фигура в центре носит плащ, отделанный горностаевыми хвостами — символ королевского достоинства. По моей догадке — это сам Ричард.

Он еще раз осмотрел комнату, нагнулся и подобрал что-то. Металл потемнел от возраста, но ржавчины на нем теперь не было.

— То, что здесь случилось, воздействовало на саму ткань реальности, — сделал вывод Байярд. — Реальность слепила форму, когда разрушилось напряжение Сети. Здесь находятся в равновесии фантастические силы, мистер Кэрлон; готовьтесь касанием сковырнуть один путь или другой. — Его глаза задержались на мне. — Кто-то работает над разрушением этого баланса. Я думаю, мы можем принять за аксиому, что должны противопоставить себя им.

Как только он замолчал, зазвенел звонок из челнока. Байярд прыгнул к панели и ударил по переключателям.

— С близкого расстояния на нас направлен, трассер, — рявкнул он. — Они последовали за нами сюда! Очевидно, энергия преобразования дала им точку нашего расположения для преследования.

Раздался знакомый гудящий звук; но на этот раз в нем слышались стонущие звуки, будто устройство работало под перегрузкой. Я почувствовал запах горящей изоляции, и из панели закурился дымок.

— Слишком поздно, — простонал Байярд. — Он задерживает нас подавляющим лучом. Мы не сможем сдвинуть идентичность с этой линии. Кажется, мы в ловушке!

Откуда-то возник глубокий бренчащий звук, я ощутил вибрацию пола. Из трещин в стенах всплыла пыль, поднявшаяся с пола. Металлические украшения издавали мягкий звон, падая со скамьи.

— Он прямо под нами, — сказал Байярд. — Он не дает полуфазной емкости, а использует силовую пробу, чтобы прорыть путь к нам, вниз.

— Хорошо, — сказал я. — Пусть. Двое против двоих — прекрасное сочетание.

— Я не могу упустить шанс, — сказал Байярд. — Это не только вы и я — это и машина. Она уникальная, специальная модель. И если то, что я начинаю подозревать, правда, позволить ей попасть в руки Рината было бы величайшим несчастьем.

— Рината?

Я приготовился задавать свои вопросы, но Байярд сдернул с пальца кольцо и вручил его мне.