Трагедии - Еврипид

Тебе на долю будет Еврисфеев

И нивы тучные Пеласгии».[312] Чело

Твое он украшал в мечтах трофеем

Своей победы первой — львиной пастью.

А ты, второй мой сын, тебе в удел

Фиванское предназначалось царство;

Мои поля ты выпросить сумел

С Кадмеей у отца, а в символ власти

470 Он палицу тебе определил,

Дедалов дар,[313] предательский гостинец.

Ты, наконец, мой младший, получал

Эхалию,[314] ту крепость, что стрелою

Отец твой добыл. Так мечтал герой

Оставить по себе три царства детям,

А я невест смышляла сыновьям

Из Спарты, из Афин или из здешних

Красавиц благородных, чтоб родней

Держалось ваше счастье, как канатом

Причальным держится у берега триера...

480 Мечты ушли. И брак, который я

Для вас теперь справляю, — не веселый:

Невесты ваши — Парки,[315] и нельзя

Мне ваше ложе брачное украсить:

Оно — могила, дети; старый дед

Справляет пир, зовя Аида сватом.

И веет холодом от брачных похорон...

Простимся ж, дети милые! Не знаю,

Кого из вас прижать мне к сердцу первым,

Кого последним — поцелуй кому

Дать первому, кому — последний в жизни?

(Обнимает их, плача.) О, если б, как пчела, из ваших губ,

Из ваших глаз всю скорбь могла я выпить,

(целует их) Чтобы рекою слез теперь оплакать

Вас и себя с моею тяжкой мукой!

(С усилием отрываясь от детей.) 490 К тебе моя последняя мольба,

О мой Геракл, о мой супруг желанный!

Коль мертвому дано внимать словам

Из уст еще живых, то не отвергни

Моей мольбы, герой. Старик отец

И сыновья твои простились с жизнью,

Я свой удел счастливейшей из жен

Сейчас закончу под ножом. Не медли ж,

Явись, желанный мой, явись хоть тенью,

Могильным призраком, виденьем сонным!

И трусов тень могильная прогонит,

И выронит в испуге нож палач...

Амфитрион Ну, дочь моя, последние твори

Приготовленья к смерти. Я к тебе, Кронид,

В последний раз с мольбой подъемлю руки:

Не медли, бог верховный! Если ты

500 Спасти детей решил: через минуту

Уж будет поздно. Ты молчишь, о Зевс?!

Ну что же? Нам в тебе разуверяться

Не в первый раз... Как видно, неизбежный

Конец настал.

(Хору.) Вы, старые друзья,

Примите мой завет: наш век короток,

И надо так прожить его, чтоб утром

О вечере не думать; коли счастлив

Теперь ты, так и слава богу! Время

Совсем твоих желаний исполнять

Не думает. Приходит день и, груз свой

Сдав людям, дальше он идет... Не я ли

Был горд и славен, счастлив был, и что же?

День привела судьба, и это счастье

510 Он смел, как ветер — легкое перо.

Не знаю уж, случается ль, чтоб счастлив

Всю жизнь был человек, чтобы ему

Бессменным спутником служила слава. Старцы,

Вы были верными друзьями мне. Простите ж

Перед разлукой вечной старику!

(Кланяется им.)

Мегара

(всматриваясь в даль) Но что со мной? Не может быть... я брежу...

Смотри, отец! Ведь это он, мой муж!..

Амфитрион

(смотря в ту же сторону, раздельно и с усилием) Не знаю, дочь моя... боюсь поверить.

Мегара Сомненья прочь и суеверный страх!

Ведь призраки ночные перед солнцем

Бегут, старик. Нет, это он — твой сын,

Которого так долго мы считали

Умершим.

(Детям.) Дети милые, к отцу

520 Бегите, за одежду ухватитесь,

Чтоб не ушел от нас опять. Он — бог,

Он ваш теперь Зевес-спаситель, дети.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Пока Мегара говорит свои последние слова, со стороны, противоположной той, откуда появлялся хор и Лик, показывается Геракл, в царской одежде, без львиной шкуры, с луком и колчаном. Первые слова он говорит на ходу.

Геракл Благословенны вы, мой отчий кров

И ворота отцовские! как сладко

Увидеть вас и чувствовать, что жив!