Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Старый епископ Анодис, наблюдавший за вновь прибывшим свирепым проницательным взглядом чайки, которая в борьбе с пришельцами отстаивает свою любимую помойку, встал.

— Я должен сказать, и мне стыдно в этом признаться, что всегда был очень невысокого мнения об этом… рэнде. Возможно Элиас и совершал ошибки, но его святейшество Ликтор Ранессин призвал нас одуматься, найти путь, чтобы принести мир эйдонитам, включая, конечно, и наших благородных языческих союзников, — он небрежно кивнул в сторону Гвитина и его людей, — но все, что я слышу здесь, это разговоры о войне, в которой неизбежно прольется эйдонитская кровь и которая должна явиться следствием самых незначительных обид.

— Незначительные обиды?! — вспылил Изгримнур. — Вы называете кражу моего герцогства незначительной обидой, епископ? Как бы вам понравилось возвратиться домой и обнаружить, что в вашей церкви устроили стойло проклятого Хирии или гнездо троллей? Назвали бы вы это незначительной обидой?

— Гнездо троллей?! — сказал Бинабик, медленно поднимаясь на ноги.

— Все, что было сказано, только доказывает мою точку зрения, — рявкнул епископ, вращая древо в костлявой руке, словно это был нож для защиты от бандитов. — Ты, сын мой, кричишь на служителя церкви, когда он хочет направить тебя на путь истинный… — Он поднялся. — А теперь, — Анодис указал древом на Ярнауга, — теперь этот… этот… бородатый отшельник рассказывает глупые и вредные сказки о ведьмах и демонах и вбивает клин между сыновьями Верховного короля! Кому это выгодно, а? Кому служит этот Ярнауга, а? — Красный и трясущийся епископ рухнул в кресло, схватил графин с водой, принесенный его прислужником, и стал жадно пить.

Саймон взял Бинабика за руку и тянул ее до тех пор, пока его друг не сел.

— Я все еще желаю иметь объяснение по поводу «гнезда троллей»! — задыхаясь, рычал он, но когда Саймон нахмурился, тролль поджал губы и замолчал.

Принц Джошуа некоторое время сидел, пристально глядя на Ярнаугу. Старик выдерживал его взгляд спокойно, как кошка.

— Я слышал об Ордене Манускрипта, — сказал наконец принц. — Но мне казалось, что его приверженцы не пытаются воздействовать на решения правителей и жизнь государства.

— Я не слышал о таком ордене, — отозвался Дивисаллис. — И я думаю, что настало время этому странному старику рассказать, кто послал его и что, по его мнению, угрожает нам — если это не Верховный король, как здесь многие думают.

— Тут я согласен с наббанайцем, — заявил Гвитин из Эрнистира. — Пусть Ярнауга выскажется, и тогда мы сами решим, поверить ему или выгнать вон из зала.

В самом высоком кресле кивнул принц Джошуа. Старик огляделся, увидел вокруг только полные ожидания лица и поднял руки в странном жесте, прижав указательные пальцы к большим, как бы держа перед глазами невидимую нить.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Таким образом мы делаем первые шаги по единственной дороге, способной вывести нас из-под тени горы. — Он развел руки, как бы вытягивая невидимую нить на огромную длину, и раскрыл ладони. — История Ордена коротка, — начал он, — но она входит в большую историю. — Он снова подошел к двери и на этот раз закрыл ее. Потом Ярнауга коснулся тяжелой створки. — Мы можем закрыть дверь, но это не остановит холода и града. Точно так же вы можете объявить меня сумасшедшим — но это не остановит того, что угрожает вам. Он ждал пять веков, чтобы вернуть то, что считает своим, и его руки сильнее и холоднее, чем кто-либо из вас в силах вообразить. Он и есть та — большая — история, в которой гнездится история Ордена, как старый наконечник стрелы, застрявший в огромном дереве, который так зарос корой, что уже неразличим. Зима, спустившаяся на нас сейчас, зима, свергнувшая лето со своего законного места, это его зима. Так проявляется его власть, когда он выходит в мир и изменяет все по своей воле.

Взгляд Ярнауги был свирепым, и долгое время ничто, кроме пения воды за окнами, не нарушало тишину.

— Кто он? — спросил наконец Джошуа. — Есть ли имя у этого существа, старик?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я надеялся, что вы знаете, принц, — ответил старик. — Вы многое изучали. Ваш враг… Ваш враг умер пятьсот лет назад; место, где кончилась его первая жизнь, там, где началась ваша, под фундаментом того замка. Имя его Инелуки… Король Бурь.

Глава 4. ИЗ ПЕПЛА АСУ'А

— Часть истории, — произнес Ярнауга, стягивая с себя волчий плащ. Огонь высветил изгибы змеи, опоясывающей его руки, породив новую волну шепота. — Вы ничего не поймете об Ордене Манускрипта, не зная полностью истории падения Асу'а. Конец короля Эльстана Рыбака, чьи руки заложили стену между нами и тьмой, нельзя отделить от конца Инелуки, властелина тьмы, которая сейчас стремится поглотить всех нас. Итак, эти истории сплетены, как нити одной ткани, переплетены одна с другой. Если вытащить одну нить, это и будет только нить. Попробуйте-ка, глядя на нее, представить себе весь гобелен!

Говоря так, Ярнауга тонкими пальцами поглаживал свою спутанную бороду, стараясь привести ее в порядок, как будто она и сама была своего рода гобеленом и могла как-то проиллюстрировать его историю.

— Задолго до того, как люди пришли в Светлый Ард, — продолжал он, — здесь уже жили ситхи. Нет смертного мужчины или женщины, который бы знал, когда они пришли, но известно, что они прибыли с востока, от восходящего солнца, и осели на этой земле.

В Эркинланде, на том месте, где сейчас стоит Хейхольт, создали они когда-то величайшее творение своих рук, замок Асу'а. Они вошли глубоко в землю, закладывая фундамент в самых недрах Светлого Арда, потом возвели стены из слоновой кости, перламутра и опала и башни выше самых высоких деревьев, прекрасные, как мачты кораблей, с которых был виден весь Светлый Ард и с которых остроглазые ситхи следили за тем, как огромный океан бьется о западный берег.

Бесконечные годы они были полновластными хозяевами Светлого Арда, строя свои хрупкие города на склонах гор и в лесных чащах; стройные горные города, похожие на ледяные цветы, и лесные селения, как вытащенные на берег корабли с поднятыми парусами. Но Асу'а был величайшим из них, и долгоживущие короли ситхи правили здесь.

Люди, впервые появившиеся в Светлом Арде, были простыми пастухами и рыбаками, и пришли они по какому-то давно исчезнувшему перешейку в пустынных северных землях. Может быть, они бежали от какой-нибудь вселяющей страх твари, преследовавшей их с запада, а может быть просто искали новых пастбищ для своего скота. Ситхи обращали на них не больше внимания, чем на оленей или других диких животных, даже когда быстро сменяющиеся поколения умножились и человек стал строить грубые каменные города и ковать бронзовые инструменты и оружие. Пока люди не понимали, что такое ситхи, и оставались на землях, которые дозволял им занимать король-эрл, мир царил между народами.

Даже южная империя наббанаи, могущественная и великолепно вооруженная, отбросившая длинную тень на всех смертных Светлого Арда, не имела никакого значения ни для ситхи, ни для их короля Ий'Унигато.

На этом месте Ярнауга огляделся в поисках какого-нибудь питья, и пока паж наполнял его кубок, слушатели обменивались недоуменными взглядами и озабоченным бормотанием.

— Доктор Моргенс говорил мне обо всем этом, — шепнул Саймон Бинабику. Тролль улыбнулся, но казался расстроенным собственными мыслями.

— Я уверен, что нет необходимости, — продолжал Ярнауга, возвысив голос, чтобы вернуть внимание гудевшего зала, — говорить о тех переменах, которые принесли с собой первые риммеры. У нас достаточно старых ран, которые могут открыться, чтобы останавливаться на том, что случилось, когда они нашли путь по воде с запада.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но о чем действительно следует сказать, так это о походе с севера короля Фингила и падении Асу'а. Пять долгих веков, прошедших с тех пор, засыпали эту историю обломками времени и невежества, но когда двести лет назад король Эльстан Рыбак создавал наш Орден, его целью было собирать и сохранять знание о тех временах. Итак, о том, о чем я сейчас расскажу, большинство из вас никогда не слышало.