Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию - Уолтер Айзексон

«Жадность — это всегда плохо», — говорил Торвальдс. Благодаря этому он стал народным героем, его нарекли антиподом Гейтса, превозносили на конференциях и печатали его фото на обложках журналов. В Торвальдсе подкупало, что он видел за собой то, чего не замечали его почитатели: слава пришлась ему по вкусу и прибавила самомнения. «Глупая пресса пыталась представить меня бескорыстным, самоотверженным и миролюбивым хиппи-технарем, а я никогда таким не был»[841], — утверждал он.

Торвальдс решил использовать Универсальную общедоступную лицензию GNU для распространения Linux не потому, что встал на сторону Столлмана (то есть своих родителей), а потому что рассчитывал, что если программисты по всему миру получат доступ к исходному коду Linux и возьмутся доделать систему, то совместными усилиями у них получится создать действительно отличный продукт. «Когда я выкладывал Linux в сеть, я преследовал корыстные цели, — признается Торвальдс. — Просто некоторые части системы писать довольно муторно, и я хотел, чтобы мне помогли»[842].

Чутье его не подвело. Ядро Linux произвело фурор, и многие программисты стали бесплатно дорабатывать систему. В процессе сложилась модель коллективной разработки продукта, которая обеспечит стремительное развитие цифровых технологий[843]. Через год после выхода системы, осенью 1992 года, в новостной группе Linux состояли уже десятки тысяч участников. Бескорыстные программисты написали Windows-подобный графический интерфейс пользователя для Linux, а также ряд программ для упрощения работы по Сети. Когда в системе обнаруживали ошибку, всегда находился желающий ее исправить. В своем эссе «Собор и базар» известный теоретик движения за свободное ПО Эрик Рэймонд описал правило, которое он предложил назвать «законом Линуса»: «При достаточном количестве глаз баги выплывают на поверхность»[844].

Не было ничего нового в децентрализации производства и альтруистическом обмене знаниями и опытом. В эволюционной биологии существует целая область, которая изучает, как и почему люди и представители других биологических видов помогают друг другу на добровольных началах. В истории Америки особенно часто встречаются примеры того, как люди объединялись и вместе выполняли важные хозяйственные дела, например строили сараи или стегали одеяла. «Ни в одной стране мира принцип ассоциации не применяется так успешно и не охватывает столько людей, как в Америке»[845], — писал Алексис де Токвиль. Бенджамин Франклин в своей «Автобиографии» приводил список гражданских добродетелей и утверждал, что «святой долг каждого — приносить пользу обществу». Этим он объяснял необходимость формирования добровольной организации для создания больницы, милиции, службы уборки улиц, пожарной бригады, библиотеки, ночного дозора и других общественных служб.

Вокруг GNU и Linux образовалось сообщество программистов, которые безвозмездно работали ради морального удовлетворения. «Деньги — не самый сильный мотиватор, — говорил Торвальдс. — Люди лучше всего работают, когда им интересно и когда им весело. Это в равной мере верно для драматургов, скульпторов, предпринимателей и программистов». Также дело могло быть и в личном интересе, осознанном или нет: «Хорошим стимулом для программиста может послужить рост его авторитета среди коллег, а для этого нужно много вкладываться в общее дело… Все хотят произвести на коллег впечатление, улучшить репутацию, повысить свой социальный статус. Модель открытых исходников дает людям эту возможность».

В своем «Письме любителям» Гейтс жалуется на незаконное копирование Microsoft BASIC и по-детски наивно спрашивает: «Кто может позволить себе делать профессиональную работу даром?» Торвальдсу такая точка зрения показалась странной. Они с Гейтсом выросли в двух очень разных культурах: Торвальдс — среди сочувствующих коммунистам радикально настроенных интеллектуалов Хельсинки, а Гейтс — среди бизнес-элиты Сиэтла. Возможно, Гейтс и смог купить себе дом побольше, но Торвальдсу были чужды ценности господствующих классов. Как-то он сам заметил с иронией: «Журналистам даже нравится тот факт, что Гейтс живет в ультрасовременном поместье на берегу озера, а я спотыкаюсь об игрушки своей дочери в трехкомнатном домике с плохой сантехникой в скучной Санта-Кларе и езжу на скучном „понтиаке“. И сам отвечаю на звонки. Кто же меня такого не полюбит?»

Торвальдсу удалось стать ключевой фигурой в глобальном проекте цифровой эпохи, где не предполагалось наличие централизованного контроля и иерархии. Примерно в то же время и подобным образом Джимми Уэйлс развивал «Википедию». Главное в этом деле — мыслить как инженер, руководствоваться технической стороной вопроса, а не личными предпочтениями. «Так я завоевал доверие людей, — говорит Торвальдс. — А когда люди тебе доверяют, они к тебе прислушиваются». Также он осознал, что разработчикам свободного ПО бесполезно приказывать, можно только подогревать их интерес к делу. «Самый эффективный способ управления людьми — давать им делать то, что хочется им, а не тебе». Такой руководитель предоставляет сотрудникам возможность самим организовывать свой рабочий процесс. Когда все сделано правильно, система управления складывается сама собой, как в случае с Linux и «Википедией». «Многие не могут поверить, что модель создания свободного ПО действительно работает, — говорит Торвальдс. — Люди сами видят, кто активно участвует в процессе и кому можно доверять. Так все и происходит. Никаких голосований, назначений и пересчета голосов»[846].

Объединение технологий GNU и Linux стало символом победы Ричарда Столлмана и его идеологии. Однако борцы за свободу обычно не празднуют свои успехи громко и показательно. Столлман был пуристом, а Торвальдс нет. Выложенное им ядро Linux содержало вкрапления двоичного кода, который был под копирайтом. Это было поправимо. Разработчики из Фонда свободного программного обеспечения Столлмана создали версию операционной системы, все компоненты которой могли распространяться бесплатно. Однако не только это беспокоило Столлмана. Намного больше его задевал тот факт, что практически все называли систему Linux, а это неправильно. Linux — это название ядра, а всю систему следовало называть GNU/Linux. Иногда Столлман даже злился. На одной выставке программного обеспечения к нему подошел нервный 14-летний подросток и спросил что-то про Linux. Наблюдавший за ситуацией человек позднее отчитает Столлмана: «Ты набросился на парня и отругал на чем свет стоит. Я видел, как он изменился в лице и явно разочаровался в тебе и в нашем движении»[847].