Сборник статей и интервью 2009г (v1.12) - Борис Кагарлицкий

Можно было бы, конечно, провести несколько показательных процессов, осудить какое-то количество благонамеренных обывателей на длительный тюремный срок и жуткие штрафы, а затем уже заняться файлообменными сервисами. Но это путь долгий, к тому же не сулящий инициаторам судов большой популярности. Потому владельцы «интеллектуальной собственности» не стали тратить время на промежуточные цели, нанеся удар сразу по тем, кого считали главным противником.

С суммами нанесенного ущерба тоже проблема. Медиакомпании оценивают ущерб исходя из того, сколько бы они денег получили, если бы все, кто скачал файлы бесплатно, заплатил бы за них полную цену. Между тем подавляющее большинство скачивающих фильмы и музыку вообще не стало бы эти материалы приобретать за деньги и уж во всяком случае - по той цене, которую требуют компании. С другой стороны, есть и меньшинство, которое, наоборот, покупает лицензионную копию или идет в кино после того, как просматривает видео, скаченное в Интернете. Наконец, изрядная часть модных групп обязана своей популярностью свободному распространению своих материалов в Интернете. «Пиратские» сети делают для них бесплатную работу по маркетингу и формированию аудитории. И еще большой вопрос, кто кому должен.

Ссылки на авторские права настолько неубедительны, что о них почти не говорили даже защитники медиакомпаний. Основная прибыль достается не авторам, а корпорациям. Именно поэтому среди создателей музыкальных произведений, артистов и писателей «пираты» вызывают куда больше симпатии, чем владельцы медиаконцернов (исключением, конечно, являются несколько тысяч «звезд», которые сами давно уже являются не столько артистами, сколько предпринимателями, владельцами брендов имени самих себя). Компании и их пропагандисты говорили уже не о «справедливом вознаграждении» за творчество, а о необходимости инвестиций в отрасль и накоплении капитала. С точки зрения логики капитализма это верно. Но при чем здесь творчество и даже авторские права? И кто заставляет Голливуд делать фильмы все более дорогими? Разве за более скромные деньги нельзя снять куда более качественное кино? Все, кто разбирается в киноискусстве, прекрасно знают, что дорогой проект не только не означает хорошее произведение, но почти наверняка в художественном смысле является синонимом халтуры, а в социальном смысле - коррупции.

Неудивительно, что процесс против пиратов с самого начала обернулся против истцов. Юридическая сторона обвинения была крайне плохо подготовлена, дело разваливалось буквально на глазах. По всему миру прошли демонстрации в поддержку «стокгольмской четверки», а в некоторых странах судебные и государственные органы официально заявили, что на их территории файлообменные системы подвергаться преследованиям не будут. Становилось ясно, что даже обвинительный приговор суда ничего не изменит - в условиях свободного доступа к Интернету закрытие сайта Pirate Bay в Швеции не означало бы прекращения его работы - можно было переместить сервер в одну из более свободных по этой части стран. Единственной европейской страной, где давление медиаконцернов имело успех, оказалась Ирландия. В Британии и Германии подобные инициативы достигли обратного эффекта, правительственные министры вынуждены были выступать перед возмущенной публикой и объяснять, что никаких мер против файлообменных сетей принято не будет. Тем самым сделан был шаг к их фактической легализации.

Дальше всех пошло левоцентристское правительство Норвегии. Входящая в правящую коалицию Социалистическая левая партия пообещала внести в парламент законопроект о юридической легализации файлообменных сетей. С аналогичным заявлением выступила Левая партия Швеции, которую неожиданно поддержала консервативная Партия умеренных. Рейтинг этих организаций сразу же стремительно вырос, особенно среди молодежи. Однако главный прирост политической популярности испытала шведская Пиратская партия, куда записались около 10 тысяч новых членов. Это сразу же сделало ее четвертой по величине партией страны (больше, чем членская база «зеленых», Левой партии, Народной партии и христианских демократов). А молодежная организация Пиратской партии оказалась крупнейшей из подобных организаций в королевстве. Сейчас Пиратская партия насчитывает 38 тысяч членов, а ее «молодежка» достигла 17 тысяч человек. В преддверии выборов в Европейский парламент шведские «пираты» заручились достаточно массовой поддержкой для того, чтобы иметь реальные шансы провести туда своих кандидатов.

Демонстрации и митинги в поддержку Pirate Bay проходили по всему миру, включая и Москву, где на Пушкинскую площадь вышли около трехсот человек (они, впрочем, протестовали и против проекта новой редакции Гражданского кодекса, вовсе запрещающей интернет-копирование).

Руководители «Пиратской бухты» уже праздновали победу, когда внезапно ситуация изменилась - 16 апреля стало известно содержание предстоящего судебного решения: оно было почти полностью написано под диктовку истца.

Каким образом еще не принятое и формально еще не написанное решение стало в деталях известно за целые сутки до заседания суда, остается одной из скандальных загадок этого дела. Так или иначе, создатели «Пиратской бухты» были признаны виновными в «содействии в распространении контента, являющегося объектом авторского права». Судья Томас Нурстрём приговорил каждого из них к году тюремного заключения, а кроме того, ответчики должны были выплатить 3,6 миллиона долларов США обвинителям, представляющим крупнейшие медиакомпании.

Европейские хакеры ответили на приговор распределенной DoS-атакой на сайты Международной федерации звукозаписывающих компаний ifpi.org и ifpi.com, которые были недоступны в течение целого дня. В атаке участвовало около 250 человек из разных стран.

Однако на этом неприятности истцов не закончились. Не прошло и нескольких дней после вынесения приговора, как шведские журналисты выяснили, что судья Томас Нурстрём работает сразу в трех организациях, целью которых является укрепление копирайт-законодательства, а его партнерами являются все представители обвинения, выступавшие в суде, - и Моника Вадстед, и Питер Дановски, и Хенрик Понтен. Запахло крупным коррупционным скандалом, который грозит обернуться не только крахом карьеры судьи, но и серьезным кризисом доверия к судебной системе в целом.

В сложившихся обстоятельствах «антипиратский» приговор фактически не имеет шансов быть утвержденным в более высоких инстанциях. Так что в любом случае дело будет продолжено. А инициаторы иска, похоже, уже сильно пожалели о затеянной ими кампании.

Вопрос об интеллектуальной собственности стал предметом широкомасштабной публичной дискуссии во всем мире, и противники существующего режима «копирайта», которых раньше игнорировали, не только получили возможность высказаться, но и повсеместно выиграли дискуссию. Нынешний режим интеллектуальной собственности повсеместно осуждается общественным мнением - вот главный результат, который стал очевиден по итогам процесса «стокгольмской четверки». Это отчасти признают даже сторонники действующего порядка, которые в ходе публичных дебатов стали говорить о необходимости модифицировать правила и искать компромисс. Но отступать уже слишком поздно.

Кризис капитализма совпал с обострением борьбы вокруг правовых норм интеллектуальной собственности. И это не случайно. Старый порядок, который привел нас к нынешнему положению дел, утрачивает уважение и доверие, его основы, включая правовые принципы, на которых он построен, оспариваются и осмеиваются.

Старый порядок уходит в прошлое, и чем более энергично и агрессивно он защищается, тем более масштабным будет его поражение. Из дела «стокгольмской четверки» миллионы людей сделали собственные выводы, радикально противоположные вердикту судьи Нурстрёма.

Лично я обещаю, что отныне никогда не куплю или не скачаю в сети лицензированный фильм или музыкальное произведение. Скачивать буду только с пиратских ресурсов и только нелицензированное. И пусть господа правообладатели подавятся своими правами!

АНТИНАРОДНИКИ

Одобрение власти в целом сталкивается со столь же резким и постоянным неодобрением большей части конкретных действий правительства, что и составляет своеобразный парадокс русского авторитаризма.

Столетие сборника «Вехи» в нынешнем году отмечали не особенно пышно, но основательно и долго. Коллективное выступление группы либеральных интеллектуалов, перешедших на охранительные позиции под влиянием русской революции, век спустя превратилось в повод для затяжной дискуссии об интеллигенции вообще, о государстве вообще, о либерализме в принципе и о русском либерализме в особенности.

В 1909 году, когда появились «Вехи», их публикация была встречена воплем возмущения и негодования. Были даже изданы ответные, антивеховские сборники - и либералами, и народниками. Марксисты, напротив, ликовали: вот она, либеральная интеллигенция, показала себя во всей красе, сбросила маску. Напротив, консервативно-охранительный лагерь особого восторга не испытывал, в лучшем случае - злорадство. Ведь, по существу, люди, написавшие «Вехи», признались в своем полном интеллектуальном и политическом банкротстве, заявили, что отрекаются от собственных слов, мыслей и поступков. А главное, мотивировали свое отречение не тем, что осознали неправоту своих идей, а тем, что при виде народа, при столкновении с демократией в ее реальном, а не теоретическом воплощении им стало противно и страшно.