Возмездие чернокнижника - Илья Гутман

Ларри чувствовал злость и досаду своей спутницы. Причём направлены эти чувства были по большей части именно на него, Ларратоса, как будто это он был виноват в случившемся. Заметив, что таламид поднялся, девушка широким жестом указала на свой меч, а затем постучала себе по лбу костяшками согнутых пальцев — мол, ты, Ларри, полный идиот.

Шакир немедленно воспользовался тем, что его противница отвлеклась — и заклятый клинок ударил Зарину по лицу. Плашмя — ибо Азиз не собирался её убивать. Девушка беззвучно повалилась на пол, а довольный джинн развернулся к Ларратосу.

Ларри уже понял, что с некромантом ему не тягаться. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Шакир уже фактически победил — мерзавец предусмотрел решительно всё. И даже поражение на Гирдашане ему не помешало. Ясно, что в одиночку, прибегая только к светлым силам Абсолюта, с джинном не справиться. Оставался только один выход — самому временно принять тёмные силы ради победы над врагом.

Ларри сказал себе: да, я временно принимаю Хаос. Цена может быть очень велика — я могу измениться. Перестать быть таким, какой я есть. Но моя судьба — ничто перед судьбой Гиперборея. Если я не одержу победу над Шакиром, он убьёт консула. А возможно, и королеву. Надо действовать. Принцип меньшего зла, как говорит Зарина.

Ларри вложил в меч всю свою злость. Теперь бой был наслаждением. Да, потом он займётся медитацией, почистит ауру — но не сейчас. В ауре Шакира Ларри почувствовал лёгкое удивление — джинн пока не понимал, почему его враг вдруг обрёл добавочные силы.

А, поганый некромант! — подумал таламид. — Небось, не ожидал, что я побью тебя твоим же оружием?

Гнев в Ларратосе вскипел, придавая нечеловеческую силу. Шакир пятился, с трудом отбивая его выпады. А Мельд, приняв стойку орла, всё агрессивнее шёл на противника, беззвучно крича и крутя мечом над головой.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Теперь от некроманта исходили волны ужаса. Он понял, что произошло нечто, не вписывающееся в его планы.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Шеддит попятился. Ларратос махал мечом над головой с бешеной скоростью.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Ларри вошёл в боевой раж. Размахивая мечом, он шёл на своего заклятого врага. Сейчас паладин освобождался уже и от самого разума.

В капитане Мельде заговорила память крови. Кровь его предков, варваров-коннунгов, и в свою очередь, их предков, лесных варваров, не могла молчать. В древности коннунги были способны впадать в состояние берсерка — боевого аффекта, что делало их без преувеличения лучшими воинами Вестланда. Никаких чувств. Нет боли. Нет страха. Нет усталости. Чистая сила. Чистый гнев. Идеальная живая боевая машина. Варвар, способный драться зимой по пояс голым, размахивая с бешеной скоростью мечом или секирой.

Обращение в камриэльство поубавило боевой пыл древних гиперборейцев, и уже более шестисот лет никто в состояние берсерка не впадал. И вот память крови коннунгов решила покарать наглого шеддита. Варварская способность берсерка, помноженная на силу и ловкость паладина, сметает всё на своём пути.

Ларри шёл вперёд, единый со своим клинком-вихрем — он и не замечал, как в пламени его меча появляются красные вкрапления. Меч из небесно-синего становился фиолетовым. Ларри, временно лишившийся разума, не осознавал, что он больше не светлый паладин — а нейтрал, такой же, как и Зарина.

Но это не волновало Ларратоса. Шаг, удар — и меч выбит из рук Шакира. Шаг, удар — и две половины его тела лежат на полу.

Ларратос остановился со светящимся фиолетовым клинком. Разум постепенно возвращался. Заклятие тьмы рассеялось вместе со смертью некроманта. Смертью?! Отшвырнув Зариндуил, Ларри лихорадочно вынул из кармана камень душ и приложил его к трупу Раниса. Тело дёрнулось, выгнулось дугой, чёрная сфера начала стремительно холодеть, впитывая бессмертный дух… И вскоре закончилось: Шакир был пленён.

Маги постепенно просыпались, отходя от пения водного элементаля. Эльфийской посланницы уже не было, как и нежити — изуродованные трупы поглотила земля, оставив лишь небольшие холмики на месте каждого мертвяка. Никаких тёмных энергий поблизости не ощущалось, а сами чародеи чувствовали себя бодрыми и полными сил — хотя чудесный сон продлился всего лишь несколько минут.

Ларратос как раз пытался привести в чувство Зарину, когда в коридор ворвалась толпа орков и республиканцев.

— Капитан Мельд, город взят! Остался только дворец! Что с консулом?

— Не знаю — нам так и не удалось до него добраться. Надеюсь, он ещё жив, — ответил Ларратос и добавил, увидев нескольких походных лекарей:

— Позаботьтесь пока о моих друзьях.

Те с готовностью кивнули. Воины, гремя сапогами, пронеслись по каменному коридору и, ворвавшись в приёмную, увидели консула с обнажённым мечом. Рядом с ним лежала женщина, сжимающая обломок клинка. Её плечо истекало кровью.

— Кто это, господин консул?! — выдавил из себя Ларратос.

— Герцогиня Меггидо собственной персоной. В аристократических семьях детей всегда учат фехтованию. В некоторых — и девочек. Я одержал победу в этом бою.

— Добить её, господин консул? — выкрикнул кто-то из республиканцев.

Консул отрицательно покачал головой.

— Что же с тобой делать, сестра? — обратился он к герцогине.

— Сестра? — изумился Ларратос.

— Ты удивлён? Да, она моя двоюродная сестра. Её отец — брат моей матери. Я благородных кровей. Конечно, я, став консулом, вполне мог стать королём. Но я живу в республике, и я не намерен нарушать законы своей страны! Признаться, даже не знаю, как мне теперь с ней поступить. Что вы мне посоветуете, благородный паладин?

— Её нельзя убивать, — сказал Ларри. — Это подло, — разум полностью вернулся к нему, и он стал похож на того, кем был недавно — на светлого паладина, — её надо посадить в тюрьму.

— В тюрьму?! — огрызнулась герцогиня, — да ты знаешь, мальчик, какие у меня связи? Я там и двух дней не пробуду — меня освободят.

— Нет, не освободят, — ответил Николас Марн. — Пока я консул, я этого не допущу. Но лучше тебя всё-таки убить. Безопаснее. Арбалетчики, готовьсь!!!

— Нет! — выкрикнул Ларратос. Благородство взяло в нём верх — он чувствовал, что светлое начало возвращается к нему. — Убив герцогиню, мы не избавим страну ото всех её последователей. Если она умрёт, то станет в их глазах святой — и её смерть поднимет народ на новый бой.

— Да будет так, паладин, — ответил консул. — Что ж, сестра, ты будешь жить. Благодари за это паладина и уважаемого Трейка Найгама.