Несущественная деталь - Иэн Бэнкс

До настоящего момента им удавалось избегать медленно курящихся дымов, они поднимались почти вертикально, их лишь немного сдувал в сторону слабый, порывистый ветерок, хотя занимающиеся пожары теперь порождали собственные ветра. Здесь, в центре уничтоженных и все еще горящих остатков разбитых, изрытых воронками дорог, снаружи, внизу, вблизи дома было темно, почти как ночью.

Они пересекли круг спутниковых постаментов, на которых прежде стояли купола, а теперь находились рифленые скошенные тарелки фазированной решетки, обрабатывавшие сигнал, который связывал дом и все вокруг него с внешним миром, Энаблементом и всем, что находилось за его пределами.

Вепперс почувствовал, что какая-то его часть хочет отменить новую атаку, разрушения уже и без того были значительные, дороги и субстраты, находившиеся под ними, были уже уничтожены или догорали. Узлы связи не имели никакого значения, если то, ради чего они существовали, было уничтожено. Ады были разрушены или доведены до такого состояния, что и названия своего не стоили.

Но он понимал, что этих разрушений недостаточно. Важно впечатление. Когда дым рассеется (как в буквальном, так и в переносном смысле), он, Вепперс, должен выглядеть жертвой. Но он будет мало похож на пострадавшего, если дом уцелеет, а пострадает только земля вокруг. Ландшафтные работы, обеззараживание, а потом обильные лесопосадки — всего-то и дел; кто будет ему сочувствовать, если потери сведутся только к этому?

— И все же, — сказал Джаскен, когда они пролетали над игровыми площадками, лужайками и уголком большого лабиринта (почти все это было погружено в темноту и освещалось лишь тлеющими углями, занесенными сюда ветром из горящих лесов), — они, вероятно, ждали чего-то большего. — Еще один взгляд украдкой. — Я говорю о людях. О ваших людях. Они отдали…

— Да, мои люди, Джаскен, — сказал Вепперс, глядя, как верхолет выпускает шасси; аппарат сквозь темноту, огонь и неразбериху устремился к освещенному пламенем тору Эсперсиума. — Которым, как и тебе, всегда хорошо платили, о которых заботились, которые знали, что я за человек.

— Да, господин Вепперс.

Он посмотрел на Джаскена, когда они пролетали над крышами особняка. На черепице лежали горящие маленькие и побольше ветки, их пытались гасить немногие остававшиеся еще в имении служащие. «Бессмысленное занятие», — подумал Вепперс — крыша огнеупорная. Но с другой стороны, ведь люди должны же что-то делать.

Верхолет замер, готовясь опуститься в центральный двор.

— Тут есть кто-нибудь особенный для тебя, о ком я бы не знал, Джаскен? — спросил Вепперс. — Я имею в виду — в имении. Если кто и есть, ты это хорошо скрывал.

— Нет, господин Вепперс, — сказал Джаскен. Верхолет спустился в пустое сердце торообразного здания. — Никого особенного.

— Ну, это к лучшему. — Когда шасси коснулось плиток двора и верхолет замер, Вепперс посмотрел на свои старинные часы. — Нам необходимо вернуться через двадцать пять минут. — Он отстегнул ремни безопасности и встал. — Идем.

— Если хотите, я останусь с вами, — сказал Демейзен.

— Не хочу, — ответила Ледедже. — Уходите.

— Хорошо. Пожалуй, мне и правда лучше поторопиться. Там еще осталось, во что пострелять.

Посол Хьюэн подняла руку.

— Постойте. Вы не считаете, что нам понадобится дополнительная защита, когда прорвется вторая волна? — сказала она, смерив его скептическим взглядом.

— Я — другая моя часть, — возможно, уничтожит их, прежде чем они сюда долетят, — сказал Демейзен. — Сильно подозреваю, что запишу несколько на свой счет по пути к основному театру в Цунге. А кроме того, ребята с Внутренней системы и Планетарной обороны на сей раз будут иметь больше времени, чтобы лучше подготовиться. Похоже, эта волна готовится к краш-стопу. А это подразумевает более высокую степень точности стрельбы. Должно быть довольно безопасно. Он кивнул в сторону города, где от верхушек некоторых башен и небоскребов плыл рассеивающийся дымок. — Последняя надежда — вот для чего ваши всполохи. — Он загадочно посмотрел на посла, поклонился. — Прошу меня простить, мадам.

Хьюэн кивнула.

— Спасибо.

— Не за что. — Демейзен повернулся к Ледедже, подмигнул ей. — Ничего, вы это переживете.

Потом он превратился в серебряный овоид, стоящий на остром конце, и исчез с негромким хлопком.

У Ледедже перехватило дыхание.

Хьюэн посмотрела на автономник Олфес-Хреш, потом словно от усталости закрыла глаза.

— Ага, — сказала она. — Наконец-то мы получаем официальную версию. — Она посмотрела на Ледедже. — Мне сказали, что вы и в самом деле госпожа И'брек. В таком случае я рада видеть вас снова, Ледедже, тем более с учетом обстоятельств вашей смерти…

— Убийства, — сказала Ледедже. Она встала и подошла к окну, выходящему на городской парк. Она стояла спиной к женщине и автономнику, который парил у плеча посла. За пределами города сумеречный вечерний свет озарялся новыми всполохами в далеких темных тучах, которых не было там раньше.

— Значит, вашего убийства, — сказала Хьюэн. — Остальное, о чем говорил Демейзен…

— Все это правда.

Хьюэн помолчала несколько секунд.

— Тогда примите мое сочувствие. Искреннее сочувствие, Ледедже. Я надеюсь, вы понимаете, что у нас не было выбора. Мы должны были выпустить Вепперса. И иметь с ним дело.

Ледедже разглядывала далекие здания, видела, как рассеиваются маленькие облачка дыма. Глаза ее были полны слез. Она пожала плечами, сделала жест рукой, мол, ладно, бог с ним. Голосу своему она не доверяла.

В стекле она увидела, как Хьюэн чуть наклонила голову к автономнику.

— Олфес-Хреш, — сказала посол, — говорит мне, что в вашем распоряжении имеются крупные деньги на карточке в одном из ваших карманов. Я хотела спросить, что вы собираетесь делать сейчас, но…

В этот момент появился еще один серебристый овоид — точно в том месте, где прежде был овоид, унесший Демейзена. Овоид исчез за те доли секунды, что поворачивалась Ледедже, и когда она посмотрела в ту сторону, перед ней снова стоял Демейзен. Ледедже чуть не вскрикнула.

— Неожиданно нашлось дело тут, — сказал Демейзен, обращаясь к Хьюэн, потом коротким кивком поприветствовал Ледедже. — К вам опять гости. Я, пожалуй, останусь еще на несколько минут.

Хьюэн посмотрела на автономника.

— Бывший НКОД «Не тронь меня, я считаю» из Отдаления, — сообщил Олфес-Хреш. — Только что прибыл.

Появились и исчезли еще два серебристых эллипсоида, и они увидели двух высоких пангуманоидов, но определенно не сичультианцев: мужчину и андрогинную фигуру, которая больше была похожа на женщину, чем на мужчину. Мужчина был лыс и одет в простую темную одежду. Ледедже узнала его, хотя вид у него теперь более иноземный, чем во время их прошлого свидания. На его спутнице было нечто вроде серого костюма, еще более строгого.

— Пребейн-Фрултеза Йайм Люйтце Нсокий дам Волш, — проговорил автономник. — И Ав Химеранс бывшего НКОДа «Не тронь меня, я считаю».

— Госпожа И'брек, — вполголоса Сказал Химеранс, поклонившись. — Рад снова вас видеть. Вы меня помните?

Ледедже проглотила слюну, пожалела, что у нее не было времени вытереть глаза, и постаралась изобразить улыбку.

— Помню. Я тоже рада вас видеть.

Химеранс и Демейзен обменялись взглядами и кивками.

Демейзен уставился на Йайм Нсокий, обвел ее взглядом от ботинок до высокого воротника.

— Знаете, — сказал он, — я уверен, что видел кого-то еще из Покойни, одетого точно, как вы.

— Это называется униформа, Ав Демейзен, — терпеливо сказала Йайм. — Мы в Покойне одеваемся так.

— Нет!

— Мы думаем, что тем самым показываем уважение к тем, ради кого работаем.

— Правда? — У Демейзена был ошарашенный вид. — Черт меня подери, я и представить себе не мог, что покойники такие требовательные.

Йайм Нсокий улыбнулась терпеливой улыбкой человека, давно привыкшего к таким замечаниям, и приветственно кивнула, глядя на Ледедже.

— Госпожа И'брек, я проделала большой путь, чтобы увидеть вас. Как вы себя чувствуете?

Ледедже покачала головой.

— Так себе.

Демейзен хлопнул в ладоши.

— Что ж, хоть тут у вас и буйная развлекуха, но мне необходимо удалиться на расстояние в несколько гелиопауз. До скорого. Посол.

Хьюэн подняла руку, к явному недовольству Демейзена, останавливая его.

— По-вашему, Вепперс сказал нам правду? — спросила она. — Когда говорил, что еще не обозначил цели для этой второй волны кораблей?

— Конечно, нет. Я могу идти? Я хочу сказать, я собираюсь, но с вашего разрешения, поскольку мы, похоже, соблюдаем здесь чудовищно корректный протокол.

Хьюэн улыбнулась и коротко кивнула ему.

Прошли доли секунды после кивка Хьюэн, как эллипсоид образовался и схлопнулся. На сей раз с более громким звуком. Хьюэн увидела, как снова расслабились плечи Ледедже.