Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

Осенью 1988 г. процесс создания альтернативных политических структур антисоветской и русофобской направленности стал набирать новые обороты. В сентябре 1988 г. украинские националисты объединились в народное движение «Рух», а в октябре прошли учредительные съезды Народных фронтов Эстонии, Латвии и Литвы, к которым с приветствиями обратились новоиспеченные первые секретари ЦК прибалтийских компартий В.И. Вяляс, Я.Я. Вагрис и А.М. Бразаускас.

В середине октября 1988 г. состоялось заседание Политбюро, на котором был поставлен вопрос о подготовке Пленума ЦК по межнациональным отношениям. Выступая на этом заседании, М.С. Горбачев ни словом не обмолвился о тревожной ситуации, складывавшейся в Прибалтике, однако на следующий день он предложил Н.Н. Слюнькову выехать в Литву, В.А. Медведеву — в Латвию, а В.М. Чебрикову — в Эстонию. Эти поездки состоялись сразу после праздника, т.е. в первой декаде ноября 1988 г., и по свидетельству А.С. Черняева, «привели в ужас трех членов Политбюро».

В современной либеральной историографии (Р. Пихоя, В. Согрин, Р. Медведев, Л. Млечин) создание всех массовых движений «в поддержку перестройки» традиционно трактуют как «живое творчество масс», возникшее на благотворной волне горбачевской политики гласности и демократизации советского общества, объявленной самой КПСС. Авторы патриотической направленности (И. Фроянов, А. Островский) утверждают, что даже беглое знакомство с известными обстоятельствами возникновения народных фронтов и других подобных им организаций показывает, что на огромной территории Советского Союза они появились на свет почти одновременно, в пределах всего полугода, и уже один этот факт дает все основания думать, что процесс формирования политической оппозиции в стране имел не стихийный, а вполне организованный характер. Более того, в современной мемуарной литературе, в частности, воспоминаниях бывшего начальника Второго Главного управления КГБ СССР генерал-полковника В.Ф. Грушко, уже появились достоверные сведения, что за спиной этой антисоветской оппозиции стояли зарубежные спецслужбы.

Кроме того, в бывшем архиве ЦК КПСС чудом сохранилась записка «О негативном аспекте международных связей ряда самодеятельных общественных объединений», датированная январем 1989 г., в которой содержатся конкретные сведения о работе представителей зарубежных спецслужб, в частности. американских дипломатов, которые являлись кадровыми сотрудниками ЦРУ, на территории Прибалтики.

Не отрицая активной причастности зарубежных спецслужб к организации общественного движения на территории СССР, следует обратить внимание и на другие факты. В частности, в середине января 1989 г. помощник генсека Г.Х. Шахназаров предложил М.С. Горбачеву подумать о том, что делать с быстро растущей оппозицией внутри страны. Рассматривая три возможных варианта действий — подавление, раскол или внедрение, он предложил отдать предпочтение третьему варианту, то есть не только «проникнуть внутрь и постараться интегрировать» оппозиционное движение, но и «встроить в обновленную политическую систему социализма блок конструктивной оппозиции».

Пока «архитекторы» и «прорабы» горбачевской перестройки «пекли» политическую реформу, сами же активно создавали оппозиционное движение, провоцировали национальные конфликты и начинали разводить народы по их национальным квартирам и разрушать Советский Союз, общая ситуация в стране продолжала ухудшаться.

Несмотря на то, что ушедшая эпоха «застоя» характеризовалась небольшим замедлением темпов экономического роста и складыванием предпосылок возможного экономического кризиса, само его возникновение во многом имело искусственный характер. Это касается и антиалкогольной кампании, и сознательного понижения мировых цен на нефть, ставшего результатом прямого сговора администрации президента Р. Рейгана с арабскими шейхами, но все же решающий удар по советской экономике нанесла экономическая реформа 1987 г.

На первый взгляд, вторая половина 1980-х гг. характеризовалась ростом производства товаров и услуг. По данным советских экономистов (Н. Федоренко, Л. Абалкин, Г. Ханин, В. Катасонов), в этот период размер валового внутреннего продукта (ВВП) страны вырос с 780 млрд до 1 000 млрд рублей, то есть почти на 30%, однако за эти же годы «перестройки» общий объем промышленного производства увеличился менее чем на 15%, а сельскохозяйственного производства — лишь на 5%.

Ранее уже отмечалось, что когда в конце 1987 г. Н.И. Рыжков представил на заседание Политбюро ЦК план развития народного хозяйства на 1988 г., то получил одобрение на его реализацию только после того, как большинство его коллег приняли решение, что «госзаказ по многим министерствам будет снижен сразу на одну треть, а в некоторых отраслях — наполовину и более от общего объема производства». Это означало, что, начиная с 1988 г., все предприятия получили прекрасную возможность сократить объем выпускаемой ими «обязательной» продукции, а всю остальную продукцию, произведенную сверх госзаказа, реализовать на рынке по «договорным ценам».

Когда началась экономическая реформа 1987 г., многие специалисты полагали, что ее ждет печальная судьба экономической реформы 1965 г., так как было совершенно невозможно перевести на полный хозяйственный расчет и самофинансирование основу всей советской промышленности — военно-промышленный комплекс СССР. В этой казавшейся неотразимой логике была одна существенная ошибка: все тогдашние «непосвященные» экономисты исходили как из аксиомы, что советское правительство не способно пожертвовать интересами ВПК. А между тем, провозгласив курс на сближение с «цивилизованным» Западом и начав безудержное разоружение, «архитекторы перестройки», прежде всего, пошли на сокращение госзаказа именно военной промышленности, нанеся первый, смертельный удар по экономике всей страны. Единственным выходом из такого положения вещей стала конверсия военного производства, хотя, начиная экономическую реформу и подписывая первые крупные соглашения по разоружению, советское правительство не имело никакой программы конверсии. Более того, не учитывая специфики отдельных военных предприятий, оно поставило перед ними одну, общую задачу — производство товаров народного потребления.

Второй мощный удар по советской экономике был нанесен абсолютно бездумным решением правительства предоставить всем предприятиям страны право на реализацию производимой сверх госзаказа продукции по договорным ценам, а также произвольно повышать цены на любые виды новой продукции и импортные товары. Доказательство этого мы находим в специальной справке Госкомстата СССР, представленной в ЦК КПСС, где сообщалось, что на предприятиях Министерства легкой промышленности СССР в 1987―1988 гг. при общем росте производства изделий легкой промышленности в рублевом выражении всего на 3%, объем товаров, реализуемых по договорным ценам, увеличился в 3 раза, а производство остальных товаров, реализуемых по твердым ценам, сократилось почти на 10%. При этом рентабельность товаров, реализуемых по договорным ценам, стала в 3 раза выше средней цены и превышает 60―80% к ее себестоимости, в результате только за счет этих надбавок к твердым розничным ценам на различных предприятиях легкой и текстильной промышленности страны было получено более половины прироста всей прибыли. Одновременно с этим сократилось производство в натуральном выражении ряда товаров массового спроса, в частности, шерстяных тканей, пальто, плащей, брюк, женского трикотажа, радиоприемников, холодильников, термосов и т.д. На ряде предприятий сокращение объемов производства в натуральном виде достигло 20―25 %.

Более того, в условиях товарного дефицита процесс вымывания из ассортимента недорогих изделий принял массовый характер. Сначала это сказалось «на ассортименте товаров для детей, молодежи и лиц старшего возраста», а затем с прилавков магазинов стали исчезать такие повседневные товары, как мыло, домашняя обувь, школьная форма, карандаши, зубные щетки, керосин, геркулес, макароны, мука, сигареты и т.д., то есть все то, на чем невозможно было сразу получить крупную торговую прибыль. Поэтому осенью 1989 г. академик Л.И. Абалкин вынужден был констатировать, что экономическое положение в стране продолжает стремительно ухудшаться, в большинстве отраслей и предприятий производство не растет, а если и растет, то нередко в силу элементарного завышения цен.

Третий удар по советской экономике был нанесен ликвидацией прежних нормативов на заработную плату. С января 1987 г. начало действовать новое постановление Совета Министров СССР «О совершенствовании организации заработной платы и внедрения новых тарифных ставок и должностных окладов работников производственных отраслей народного хозяйства», отменившее ее предельный уровень, следствием чего стал стремительный рост фонда заработной платы. Если в 1985 г. средняя зарплата в стране составляла 190 рублей в месяц, то уже 1989 г. она достигла 275 рублей, то есть выросла почти на 50%. И это при том, что в стране именно тогда существенно усилился товарный дефицит, что еще больше обострило социальную обстановку в советском обществе.