На службе Отечеству - Александр Алтунин

Федор Семенович положил трубку, смахнул с погона прилипшую хвою. Он был чисто выбрит, из-под воротника гимнастерки выглядывал белый подворотничок, сапоги блестели. Несмотря на то что путь ли не сутки находился на ногах, выглядел бодро. Работал, как обычно, спокойно и размеренно. Получал от командиров полков информацию, давал им указания, выслушивал офицеров штаба и нарочных из частей, не торопясь высказывал свое мнение по тому или иному вопросу, со всеми был ровен и тактичен.

Позвонил кто-то из старших начальников и, видимо, начал упрекать командующего артиллерией дивизии. Федор Семенович возразил:

- Не один полковник Копутенко и его штаб виноваты. Недосмотрел и я. Передоверился картам. Получилось по той пословице: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить". Не учли начавшуюся слякоть. Теперь и расплачиваемся. Подтягиваем артиллерию.

- Федор Семенович, - подбежал запыхавшийся полковник Копутенко, офицер от иптадовцев прибыл! Две батареи на месте.

- Хорошо! Это уже кое-что значит.

Даниловский окинул взглядом командующего артиллерией, заметив, что полковник не все доложил, спросил:

- Что там у вас еще?

- Связался с командиром артполка. Первый дивизион вот-вот будет здесь, второй и третий - на подходе.

- Добре, - улыбнулся комдив и обернулся к начальнику штаба: - Федор Федорович, сведения от разведчиков еще не поступили?

- Только что доложили. Подтверждаются старые данные.

- Тогда, - полковник Даниловский глянул на часы, - готовьте боевое распоряжение Зайцу и Красовскому. Переход полков в атаку через полтора часа.

- Побольше нужно усилить Красовского, - подошел начальник политотдела. - Понес большие потери. Тяжело ему. А тут еще и наступать.

- Усилить? - Полковник Даниловский на мгновение задумался. - Нет. Помочь не могу ничем. - Даниловский отыскал глазами Абашева: - Федор Федорович, истребительно-противотанковые батареи и дивизион артполка подчинить Кожевникову. Ему же перебросить приданных нам танкистов и роту автоматчиков.

Стоявшие рядом с комдивом офицеры молчали. По их встревоженным лицам было видно, что они пока не поняли замысла командира. Было совершенно очевидно: раз главный удар наносят 828-й и 889-й стрелковые полки, то именно туда нужно посылать резервы. Однако никто из штабных работников не решался возражать Даниловскому.

- Федор Федорович, - после минутной паузы продолжал комдив, поезжайте к Кожевникову и лично поставьте задачу. Начнете по моему сигналу через сорок минут, как только перейдут в атаку Заяц и Красовский. - И уже ко всем: - Красовский и Заяц наносят отвлекающий удар. Так сказать, заставляют противника увязнуть в бою. Тогда-то и ударит Кожевников. С юго-востока от Старой Рудни противник нас меньше всего ожидает. Там залитый водой луг, овраг. Надеется, что мы вряд ли осмелимся атаковать оттуда.

Но и теперь не все офицеры были согласны с замыслом комдива.

Дело в том, что майору Кожевникову предстояло совершить марш. Хотя и небольшой, но в условиях распутицы нелегкий. На фланг нужно было перемещать и артиллерию. Противник мог заметить маневр и разгадать замысел.

- Сомневаетесь! - улыбнулся Даниловский. - Ну и правильно делаете. Риск есть. - И после паузы: - Но, поймите, фашисты ждут нашей атаки в лоб. Они ее получат, и тогда уже им будет не до Кожевникова. Так, Петр Васильевич?

Майор Румянцев пожал плечами.

- Осторожничаешь, оператор. Непохоже на тебя.

Полковник поморщился, задумался, видимо, еще раз оценивал свое решение и через минуту-другую произнес:

- Всем по местам. Майор Румянцев, занимайте место начальника штаба, берите бразды правления в свои руки. Нам сегодня много придется поработать. Подполковник Абашев до конца боя будет у Кожевникова.

Федор Семенович Даниловский поднялся на свой "наблюдательный пункт" и вновь начал рассматривать раскинувшийся перед ним пейзаж. В это время с командного пункта сообщили: прибыл командир корпуса. Подъехала легковая машина. На подтаявший снег из нее вышел генерал-майор Гарцев. Бросил взгляд на настил на соснах.

- Это что еще за курятник?! Придумают же!

- Отсюда виднее, товарищ генерал, - спускаясь по крутой лесенке, объяснил Даниловский.

- Не бережешь ты себя, Федор Семенович, - укоризненно произнес Иван Алексеевич Гарцев. - Немцы только того и ждут, чтобы тебя ухлопать. Насолил им ты, ох и насолил! С самого Брянска разведчики докладывают: взяли фрицы тебя на заметку. Поостерегся бы. Не ровен час...

- Волков бояться - в лес не ходить.

- Знаю, знаю эту присказку, - махнул рукой Гарцев. - Докладывай обстановку. Почему до сих пор не взята Старая Рудня?

Командир дивизии пригласил было генерал-майора Гарцева к карте.

- Глянем вначале сверху, - показал Гарцев на настил.

Мы-невольно заулыбались. Комкор только, что распекал Даниловского за то, что пренебрегает опасностью, а теперь сам поступает так же. Вскоре они осматривали местность. По обрывкам доносящихся до нас фраз мы поняли, что комкор одобряет замысел Федора Семеновича.

- Задумка неплохая, - сойдя с настила, продолжал генерал-майор. Немцы уверены: если перевес на нашей стороне, то мы и будем действовать прямолинейно. За сметку спасибо. А вот за то, что артиллерия прибыла несвоевременно, еще спросим. Где твой командующий артиллерией?

- Перебрасывает истребительно-противотанковые батареи и дивизион к Кожевникову. Вы уж с меня спрашивайте, товарищ генерал.

- Жалко? У нас говорят, богу - богово, кесарю - кесарево. Естественно, не обойдем и тебя, Федор Семенович.

Иван Алексеевич присел на походный стул, посмотрел на Даниловского:

- Занимайтесь своим делом, а то еще скажете, что комкор оторвал вас от организации боя. Я тут у вас еще побуду. Посмотрю, как решится вопрос со Старой Рудней. - И чуть тише: - У твоего соседа дела идут тоже неблестяще. Противник туго отходит.

Командир дивизии заслушал начальника разведки майора Валентина Коротаева, дивизионного инженера майора Даниила Литвинова, начальника связи майора Алексея Овчинникова, по телефону принял доклад от командующего артиллерией.

Ровно в пятнадцать часов 828-й и 889-й стрелковые полки начали атаку. Противник встретил головные батальоны плотным огнем, а спустя пятнадцать двадцать минут сам перешел в контратаку.

Кто из командиров не знает, как мучительны эти минуты! Мысленно проверяешь себя: все ли продумал? верно ли оценил обстановку? не выпало ли что-то важное из поля зрения? Нечто подобное испытывал и полковник Даниловский. Помогая майору Румянцеву, я видел, как переживает комдив, хотя он и старался не показать этого. Федор Семенович хорошо понимал, что подчиненным небезразлично, как держится в сложной ситуации командир. Его самообладание всегда внушает уважение.