Духовный мир - Григорий Дьяченко

На следующий вечер меня опять позвали к ней, и мисс Флоралина, вместе с мистрисс Ф., у которой, кажется, мисс Флоралина вместе с братом живет на пансионе, рассказали мне такие вещи, которым я отказывался верить, нока сам не сделался их свидетелем. Мистрисс Ф. рассказала мне, каким образом две упомянутые выше девушки сделались одержимыми злым духом, их дальнейшее поведение, словом все, что выше было рассказано. Она прибавила, что, начиная с 20 апреля или около того, между семью часами вечера и полуночью, в окна бросаются откуда-то снаружи каменья; каменья эти с большою силою разбивают вдребезги окна, но никому не причиняют вреда.

27 апреля я возвращался около семи часов вечера домой, когда вдруг услышал звон разбитого стекла. Пройдя еще несколько шагов, мне послышался звук, будто от множества камней, ударявших в стены дома, и звук разбиваемых стекол; вслед за тем послышался голос обитателей дома, призывавших на помощь. Я поспешил скорее домой, чтобы взять с собою господина X. Г. Л., которого я хорошо знаю, и полицейского констебля. Полицейский пост находился между нашими двумя домами, в расстоянии всего нескольких метров. Втроем мы отправились в дом мисс Флоралины и, к большому нашему изумлению, мы увидели разбитые вдребезги стекла камнями, которые бросаемы были с большою силою. Что нас особенно удивило, оказались разбитыми даже такие стекла, которые были недосягаемы для камней, бросаемых с любой стороны дома. В то время, когда камни продолжали падать, мисс Флоралина Бурбалина рассказала нам, что большой камень упал с потолка, задев слегка ей голову, в то время, когда она была в своем будуаре около 2 часов пополудни. Она рассказала нам также, что бросание камней и битье стекол началось около полудня.

Уверенные, что все это было дело каким-нибудь злонамеренных лиц, мы взяли к себе на помощь еще нескольких констаблей, обыскали все близлежащие рвы и кусты и продолжали эти наблюдения до 11 часов, так как во все время нашего наблюдения камни продолжали в изобилии лететь на злополучный дом снаружи. В среду, 28 апреля, несколько констаблей с двумя старшими, г. X. Г. Л. и я отправились в дом около 7 часов вечера. При этом мы заметили несколько раз, как камни ударялись в стекла, иногда же стекла разбивались сами собою, без всякого удара камнем. Это обстоятельство возбудило в нас подозрение. После небольшого разговора с нами об этих происшествиях, мисс Флоралина сказала нам, что она уйдет в свою комнату, так как чувствует сильную усталость. В то время, когда она направилась в свою комнату, кусок гранита средней величины с большою силою разбил стекло совсем близко от нее. Вскоре после того, как она удалилась в свою комнату, ее брат сообщил нам, что она лежит без чувств на своей постели. Войдя в ее комнату, мы застали ее на постели, без дыхания, как мертвую. С большим трудом нам удалось привести ее в чувство. Несколько минут спустя, она опять впала в обморок, и нам удалось опять привести ее в чувство еще с большим трудом, нежели в первый раз. В четверг 29, я с г. X. Г. Л. слышали звон разбившихся стекол еще с полудня. Вечером мы зашли в дом мисс Флоралины и застали там множество полицейских констаблей с двумя начальниками. Мы спросили молодую особу, как она себя чувствует, на что она отвечала: «как только настает вечер, я чувствую ощущение холода во всем теле, волосы поднимаются дыбом, и я становлюсь сама не своя».

30 числа разрушительное действие камней продолжалось от 5 до 7 часов вечера.

Флоралина сидела на стуле в углу комнаты и скромно беседовала с нами с всегдашней своей природной веселостью, как вдруг внезапно впала в обморок, сделалась беспокойной и стала метаться с такою силой, что пять человек не в силах были ее сдержать. И замечательная вещь: в то время, когда она была в беспамятстве, не было разбито ни одного стекла. Несколько минут спустя, она внезапно приподнялась со своего стула с такою силою, что некоторые из державших ее были сбиты с ног. Она встала на ноги и почти приподняла тех, которые ее держали. Напрягши все свои силы, нам с большим трудом удалось снова посадить ее на стул. Наконец, мы отвели ее в комнату и уложили на кровать. Несколько минут после этого большое дверное стекло упало на пол и разбилось вдребезги. Нужно заметить, что стекло это было недоступно для камня, брошенного со двора. По чьему-то совету, констабли решились послать за одним малайцем, занимавшимся изгнанием бесов посредством заклинаний.

В то время, когда мы ожидали прибытия этого человека, продолжая держать мисс Флоралину, вдруг молитвенник Флоралины, находившийся в ящике комода в соседней комнате, чрез разбитое дверное стекло был брошен в нашу комнату и упал возле правой руки Флоралины. Мы все были очень поражены этим фактом и спросили, где находился молитвенник Флоралины, и она уверяла, что он находился в комоде, в смежной комнате.

Наконец, пришел с нетерпением ожидаемый нами малаец, и едва он приблизился, как молодая девушка, все время лежавшая с закрытыми глазами, вдруг открыла их, посмотрела на вошедшего странным взглядом, и сделала в то же время усилие, чтобы броситься на него. Малаец стал что – то строго говорить ей по – малайски, и девушка все это время не могла оторвать от него глаз. Малаец стал тогда что-то писать на длинной бумажной ленте, после чего свернул ее в виде сигары и воткнул в волосы мисс Флоралины, которая стала сопротивляться и даже плевать на него, но малаец протянул по направлению к ней малайскую трость, обладающую, по его словам, волшебною силой, и она смирилась. После этого он зажег свернутую бумажку, дал ей понюхать, и вскоре она окончательно пришла в себя и сделалась почти нормальною. Наконец, часов в 11, малаец ушел, а вскоре разошлись и мы.

В следующие дни, хотя камни продолжали падать, а посуда разбиваться, но уже гораздо реже, и больная сделалась значительно спокойнее. Вскоре приехал отец девушки, живший в Гоодалуре, в 130 милях от Ооти, которому телеграфировали о болезни дочери, и вчера вечером они оба уехали из нашего города. Вследствие всех описанных происшествий, дом оказался до такой степени разоренным, что мистрисс Ф. с детьми должна была переехать на другую квартиру.

В своем рассказе я придерживался строгой истины и, ничего не преувеличивая, рассказал факты в том виде, как они были на самом деле [313]. («Ann. Des Sc. Psych.» 1897 г., № 5; см. «Ребус» 1898 г., № 8).

г) Случай загадочных явлений в древней Руси, в XI веке [314]. «При державе благочестивейшего царя Алексия Михайловича, всея России самодержца, случися в том самом царствующем граде Москве вещь быти сицевая. В нищепитательнице патриаршей на Куличках, что за Варварскими враты близь Ивановского монастыря, по действу некоего чародея вселися демон и живущим тамо различные пакости творяще, о чесом авва Марко повествует, глаголя, яко он в то время с преподобным сам в тех богадельнях был и самовидец сему бысть. И не даяше той демон никому в нощи и во дни уснути, таская с постель и лавок людей, и в слух всем нелепая вопияще, стуча и гремя на печи и на полатех в углах, нелепыми гласы крича, всех устрашаще. Благочестивый же царь Алексий Михайлович повеле духовного чина мужем на отгнание того демона молитвы творити; обаче ничтоже тии успеша, но паче дьявол, якоже лев, свирепее всех ускоряше, и грехи тех яве сказуя обличаше и постыждаше, и зельным страхованием оных же и биением всех вон изгоняше. Множицею же тако понуждахуся того демона изгнати, но ничтоже успеша».

«Тогда некто, ближайший царю, возвести о преподобием Илларионе, яко ему от Бога над духи нечистыми сподобитися власть прияти, еже молитвою от человек тех прогоняти. Благочестивый же царь повеле преподобного Иллариона пред себе призвати, зане преподобному в то время на Москве бывшу. Послании же обретоша преподобного на пути негде идуща, и возвестиша ему, яко благочестивый царь его требует, да соизволит идти с ними немедленно. Преподобный же, неведый, что к ним отвещати, токмо глаголя: «Господи, помилуй!» Убояся бо, мнев некоторое на него к царю оклеветание. Обаче пойде с ними. Одежда же на преподобном в то время бысть: овчинная шуба, лычным плетнем подпоясана, а сверх шубы суконная обветшалая ряса. И приведше преподобного, поставиша его пред лицем царевым. Преподобный же, мнев, яко некоторый гнев от царя будет, помолися по обычаю Господу Богу пред святыми образами, и поклонися царю до земли, ничтоже глаголя. Благочестивый же царь глаголаше к нему: «не бойся, честный отче; не на страх бо тя зде призва, но на благий совет». И начат ему глаголати сице: «потрудися, Бога ради, и не преслушай прошения нашего; слышах бо аз о тебе, яко ты пред Богом добре жительствуеши». Преподобный же глагола: «грешен аз есмь человек, земля сый и пепел». Благочестивый царь глагола: «обаче не преслушай нашего прошения: пойди в женския оныя богадельны, имя рек, и помолися ко Господу Богу прилежною своею молитвою, и изжени оттуда беса, яко тамо живущим многие пакости и труды творит». Преподобный же, противу отвещав, глагола: «о благочестивый царю! яко выше силы нашея сие творити ми повелеваеши; не наше бо сие дело, но великих святых отцев, в добродетелех просиявших, и таковую власть и силу от Бога над нечистыми духи приимших. Аз же есмь земля сый и пепел, и зело первый грешник. По истине убо дело сие превосходят меру нашу, обаче, благочестивый царь, сотвори милость надо мною убогим, отпусти мя о своих грехах плакати и покаяние приносити, нечист бо есмь пред Богом». Благочестивый царь отвеща ему: «не отрицайся, отче святый, доброго дела сотворити, якоже и писание глаголет: со всеми бо добрыми делы твоими имей святое послушание. Ибо оно есть паче поста и молитвы и зело пред Богом многоценно, сам бо Той глаголет: милости хочу, а не жертвы. Не на лица бо зрит Бог, но творить волю боящихся Его, и милостивно их слушает». Преподобный же, отвещав, рече: «аще и не имам услышан быти, о благочестивый царю! обаче за послушание пойду грешник противу силы моей, не могу бо более противу вашей царской воле что глаголати, или противен быти»! И тако, поклонився царю, пойде.