Мегаморф, или Возвращение Реликта - Василий Головачев

– Всё понятно? – дождался Горан окончания речи учёного.

– Всё… кроме одного… я не судья и не могу…

– Разве отец тебе ничего не сказал? – перебил отец Истомы молодого человека.

– Ничего.

– Ты преемник Генерального Судьи. Только ты способен не просто остановить Игру, но и поменять её Правила.

Ясен недоверчиво посмотрел на Горана.

– Ты ошибаешься.

– Значит, не сказал. Что ж, вероятно, он подумал, что у нас есть время на твоё становление как Оператора Игровых Пространств. Но времени у нас нет, судя по активизации ФАГа. К Гее слетаются негуманы на своих драндулетах: колёсники, ночные разорщики, Инсекты, дебилуки и прочая шушера. У границ нома кружат два псевра. Наблюдается поток тартарианских любопытников, направляющийся к нам. Госпожа послала к Гее-Горе эскадрилью вполне дееспособных османских заградителей в форме трезубцев, о которых вы говорили. И все они надеются завербовать тебя, друг мой.

– Вы преувеличиваете… мою значимость…

– К сожалению, а может, к счастью, не преувеличиваю. Тебе пора просыпаться, господин Судья.

Истома издала смешок, виновато глянула на отца.

– Не воспринимаю его в роли Судьи… Что же нам делать? – В голосе девушки прозвучала растерянность.

– Бежать отсюда.

– Снова бежать?

– Мы не справимся с массированной атакой всех Игроков. Бегите, ищите выход из резервации, он должен быть, я верю. Найдите порталы реликтового метро, проложенного ещё Сеятелями. Вдруг они есть и здесь, на Равнине. В общем, найдите убедительные аргументы в пользу остановки Игры. Это пока всё, что я могу рекомендовать.

Истома повернулась к Ясену. От её растерянности не осталось и следа. Слова отца подействовали на неё как приказ.

– Что застыл как соляной столб? Или не понял чего?

Алонсо добродушно засмеялся.

– Геянские женщины решительней мужчин.

Ясен очнулся.

– Я не верю… простите. – Он развернул плечи. – Хотелось бы, чтобы вы пошли с нами.

– Куда ж я денусь? – снова развёл руками разидей. По-видимому, он был готов к такому повороту событий.

– Вот только мамми… – поморщилась Истома.

– Мамми я возьму на себя, – повернулся к ней Горан. – Что ещё?

– Я заказала «насинги».

– Это правильно, вам понадобится хорошая экипировка. Через полчаса всё необходимое будет на борту катера. Ну, милые мои, присядем на дорожку?

Ясен сел на кровать, обнаружив, что у него дрожат ноги.

Судьи

«Они назвали его мегаморфом».

«Он имаго мегаморфа, и у нас нет уверенности, что имаго развернётся в идеал, равный по возможностям Абсолютному Игроку».

«Люди не должны были родиться в этом домене».

«Они заменили Инженеров».

«Не заменили. В цепи эволюции: Архитектор – Конструктор – Инженер – Разум – Постразум – Игрок, – звено «Инженер» так и осталось нереализованным. Оттого Игра и пошла по пути бифуркации».

«Инженеры должны были создать ещё одну элементарную частицу – кварк совести, ответственный за метаэтику высшего уровня, но этого не произошло. Люди оказались не в состоянии жить по совести».

«Не все».

«Не все. И в этом надежда. Знали бы, что это именно они виноваты в отклонении Игры от совершенства».

«Не только они».

«Абсолютный Игрок?»

«Он и создал людей по образу и подобию, надеясь на получение адекватного партнёра».

«При этом он – это Жизнь во всех её проявлениях».

«Значит, виновата Жизнь?»

«Виновата – не виновата… ей не нужны судьи».

«То есть мы».

«Это был наш сознательный выбор. Надеюсь, этот человек будет последним судьёй».

«Если найдёт решение, устраивающее всех».

«Надо помочь».

«Я всего лишь бывший судья».

«Я тоже бывший судья, однако надо помочь».

«Как?»

«Как в добрые старые времена: сообщить о проблеме тем, кто может помочь».

«Но мы обращались только к людям…»

«Почему бы не обратиться к ним ещё раз? Помощник их разыщет, где бы они ни были».

«Тогда я даю свисток».

«Надеюсь, нас услышат. Свисти».

Конфедерацию Метавселенных, охваченных Игрой, потрясла вибрация, смысл которой был понятен только помощнику бывших судей Игры, которому люди дали имя «глазастый».

Категории невозможного

Костюм «насинг» произвёл на Ясена большое впечатление.

Это был самый настоящий компьютеризированный комплекс, способный не только ухаживать за владельцем с максимальным комфортом, – это умели делать и обычные лонги, – но и защищать его от пуль и энергетических разрядов разного рода, а также по приказу владельца делать его невидимым.

Ясен не прочь был поэкспериментировать с ним, пробуя режимы, но времени у них не оставалось совсем, поэтому он лишь установил прямую пси-связь с инком костюма, подтвердившим готовность исполнять команды.

Истома приспособилась к своему «насингу» быстрее и каких-либо чудес в его функционировании не отметила. Сказывался более технологичный образ жизни геян, вполне подходивший под определение «бытие людей асфальта», в отличие от бытия людей природы – землян.

Стартовали через час после встречи со старшим Миличем: пришлось заказывать ещё один «насинг» – для Алонсо. Кроме костюмов в коттедж Миличей были доставлены запасы еды и питья, а также оружие индивидуального пользования с турелями, устанавливаемыми на плечах «насингов».

Истома сразу же вмонтировала в костюм турель, установила в нём «универсал» и превратилась в грозного кибер-солдата, какими их рисовали предки землян и геян.

Провожал гостя и дочь Горан, более озабоченный, чем обычно. Охранницы катера возражать ему не осмелились, хотя имели приказ хозяйки дома никого к катеру не пропускать. Но Горан пришёл не один, а со взводом рекрутёрш, не менее решительных, чем охранницы, и те конфликтовать не стали.

– Псевры сбили три наших самолёта, – сказал Милич, прощаясь. – Спейсеры готовятся к атаке, но гуррахские машины скорее всего справятся и с ними. Один из этих монстров сейчас рыщет над центром нома, это почти над нами. Сможете уйти?

– Раз плюнуть! – заявила Истома не моргнув глазом.

По губам Горана скользнула улыбка.

– Иного ответа я не ожидал. Поспешите, милые мои. Когда Игроки окончательно проснутся, обретут былую Силу, тут начнётся такая свистопляска! Так что ни пуха ни пера. Надеюсь, скоро увидимся.

Он повернулся и зашагал к дому.

Ясен искренне пожелал ему удач во всех делах. Отец Истомы был ему больше, чем симпатичен, потому что… потому что он был отцом Истомы! Надо было признаваться в этом хотя бы самому себе.