Хронико либеральной революции - Олег Мороз

Трудно сказать, была ли действительно такая информация и насколько она была достоверной, или же Ачалов просто придумал ее, чтобы побудить своих начальников изменить самоубийственное, с его точки зрения, распоряжение. В те дни кто только чего не придумывал.

Через несколько дней в Белом доме вновь прозвучал приказ о разоружении. Но это повторное распоряжение уже мало кто воспринял всерьез. Все отнеслись к нему, как к очередному “бзику” белодомовского руководства.

Впрочем, 24 сентября в Белом доме всерьез готовились к штурму, назначенному будто бы, как уже говорилось, на 22-00. В пятом часу дня возле Белого дома появились семь грузовиков с солдатами дивизии Дзержинского. Туда же стали подтягиваться дополнительные силы милиции. Белый дом оказался фактически в плотном кольце окружения.

В одиннадцатом часу вечера солдаты начали надевать каски, бронежилеты и колоннами по 50 – 70 человек перемещаться по границам территории, охраняемой сторонниками ВС. Это вызвало бурную реакцию последних: все как будто говорило о том, что вот-вот действительно начнется штурм. Одни призывали солдат “не идти против народа”, другие угрожали, что, если солдаты попробуют продвинуться вперед хотя бы на метр, они будут встречены камнями.

Потом штурм вроде бы перенесли то ли на четыре, то ли на пять утра. Но его так и не последовало.

Вряд ли в тот момент кто-то всерьез собирался штурмовать Белый дом. “Психическая атака”, по-видимому, была предпринята с единственной целью – заставить людей по ту сторону баррикад сдать оружие.

Минюст разъясняет

24 сентября Министерство юстиции выступило с разъяснением, какова правовая основа действий президента, связанных с Указом № 1400. Разъяснение было такое:

“Указ президента № 1400 необходимо рассматривать прежде всего как средство выхода из сложившейся тупиковой ситуации. Издав его, Б. Н. Ельцин хотя и вышел формально за юридические рамки, действовал в соответствии с конституционными принципами народовластия, обеспечения безопасности страны, охраны прав и законных интересов граждан… Превысив по форме свои полномочия, он употребил это нарушение не для узурпации власти (выборы президента РФ назначены на 12 июня 1994 года), а для защиты воли народа. Он расчистил путь для обновления механизма власти, для принятия цивилизованной конституции, для установления стабильного правового порядка в России”.

Вряд ли противников Ельцина убедило это разъяснение, а его сторонников и убеждать ни в чем не было нужды. Борьба между президентом и его оппонентами давно уже вышла за правовые рамки и стала чисто политической борьбой. Юридические аргументы здесь использовались лишь в качестве подспорья, в качестве дополнительного оружия. Впрочем, для Хасбулатова и компании это оружие было главным: как-никак, на их стороне формально оказалась Конституция…

Аналогичным образом объяснил появление указа Ельцина и его помощник Юрий Батурин (кстати, доктор юридических наук).

– Я отдаю себе отчет, – сказал он, – что этот ход не является законным, легальным, но он в создавшейся ситуации оказывается справедливым. Собственно, президент встал на известную точку зрения, что есть закон, а есть право, закон может быть неправовым, и мы оказались в такой ситуации, когда Конституция, по крайней мере в значительной своей части, перестала быть правовой.

Между прочим, Батурин сказал, что администрация президента допустила серьезный просчет, не предугадав реакцию Конституционного Суда на Указ № 1400 и допустив эту реакцию – известное заключение КС:

– Мы не сделали все, что нужно было сделать, для получения нужного результата. То есть с Конституционным Судом практически не работали… Нужно было пригласить судей Конституционного Суда и обсудить с ними ситуацию, а решение принимать уже после этого. Это было одним из элементов одного из сценариев.

Представляется, однако, что, если бы президентская сторона и предприняла те усилия, о которых говорит Батурин, вряд ли она добилась бы успеха: Зорькин давно выбрал, какую из сторон конфликта ему поддерживать. В лучшем случае помощникам президента удалось бы добиться, что соотношение голосов в КС было бы не 4 к 9, а 5 к 8… Не в пользу Ельцина, разумеется.

Батурин спрогнозировал также неизбежное, по его мнению, отрицательное следствие ельцинского шага:

– Несмотря на то, что решение президента справедливо в высшем, правовом смысле этого слова, оно все же основывается на том, что через закон переступить можно. Это неизбежная и очень большая плата за то положительное, что мы приобретаем в результате такого решения, но платить будем, скорее всего, не мы, а платить будут дети, внуки, я не знаю, через сколько лет.

Господи, да когда ж это было, чтоб закон в России не нарушался! И кто же у нас не знает: закон – что дышло!.. Будто бы только Ельцин нам открыл эту истину: через закон переступить можно. Если б переступали лишь таким образом и в таких ситуациях, как это сделал он…

Пожалуй, самую короткую и самую точную “юридическую” характеристику ситуации, сложившейся в России, в те дни дал Отто Лацис в “Известиях”: “Россия стоит перед выбором: соблюдать закон “по Хасбулатову” или нарушить закон “по Ельцину”.

Советы угрожают

25 сентября Хасбулатов сообщил депутатам приятную новость: главы Советов двадцати девяти (из тогдашних восьмидесяти восьми) субъектов Федерации выступили с угрозой организовать общероссийскую политическую забастовку, а также приостановить с 28 сентября перечисление налогов в федеральный бюджет, блокировать экспортные поставки нефти и газа, основные автомобильные и железнодорожные магистрали, если Ельцин не отменит свой Указ № 1400 и не объявит об одновременных выборах в органы исполнительной и законодательной власти.

В Кремле эту угроза не вызвала большого беспокойства. Там напомнили, что подобные меры могут оказаться неприятными для обеих сторон, поскольку энергетическую и транспортную отрасли контролирует федеральный центр, он же выделяет и дотации регионам…

25-го около полудня Съезд приостановил свою работу на неопределенное время.

…В кабинетах Белого дома по-прежнему нет света. Автономными генераторами освещается лишь одна из секций здания. По свидетельству журналистов, в его вестибюлях – много молодых людей в камуфляжной форме. Однако оружия при них “не замечено”.

25 сентября депутаты попытались включить радиостанцию, которая вещала из Белого дома в августе 1991-го, но попытка эта не удалась из-за отсутствия электричества и скудости запасов солярки, обеспечивавших работу автономных генераторов.

Ближе к вечеру 25-го Хасбулатов сделал неожиданное заявление: если “система жизнеобеспечения Белого дома перестанет действовать”, в дело может вступить “центр законодательной власти в другом городе”. 26-го утром с аналогичным заявлением выступил первый зампред ВС Юрий Воронин – он сообщил, что в случае обострения обстановки съезд может быть созван в одном из пяти российских городов (каких именно, он не назвал). Соответственно, полномочия на созыв съезда даны пяти депутатам. В коридорах Дома Советов называют несколько городов, где мог бы найти пристанище депутатский Съезд, – Воронеж, Санкт-Петербург, Новосибирск… Ранее председатель Кемеровского облсовета Аман Тулеев приглашал соратников в Кузбасс, однако руководитель тамошней администрации Михаил Кислюк решительно “аннулировал” это приглашение.

Мало-помалу депутаты покидают лагерь оппозиции. И в Кремле внимательно следят за этим процессом. 25 сентября в интервью телекомпании “Останкино” Ельцин заявил:

– После Указа Президента по защите бывших депутатов и аппарата люди постепенно уходят оттуда, и мне кажется, там останутся два человека – Хасбулатов и Руцкой. Вот что они будут в этом здании вдвоем делать, – вот это мне непонятно.

Момента, когда в Белом доме остались бы только двое, мы все-таки не дождались. По сообщениям информагентств, в середине дня 25-го в Белом доме находилось около 150 народных избранников. Правда, к вечеру их число вроде бы увеличилось до двухсот… При этом, однако, отнюдь не все остающиеся в депутатской крепости разделяют идею о том, что в конфликте с президентом надо стоять до победного конца.

Хасбулатов пытается противостоять растущему “дезертирству” из его лагеря, равно как и всякого рода “сепаратным переговорам” с противником. Так, утром 26 сентября на заседании Президиума ВС он выразил негодование по поводу того, что “ряд парламентариев” за его спиной “ведет какие-то переговоры с исполнительной властью”. Как выяснилось, “воинскую дисциплину” нарушила группа депутатов во главе с вице-спикером ВС Владимиром Исправниковым, которая на встрече с вице-премьером Сергеем Шахраем обсуждала план выхода из кризиса, предложенный Зорькиным. Хасбулатов потребовал прекратить эти переговоры. Спикер предъявил соратникам ультиматум: “кто не собирается здесь оставаться, пусть прямо об этом скажет и покинет Дом Советов”.