Меч эльфов. Наследница трона - Бернхард Хеннен

— Но в твоем королевстве у нее нет власти.

Оргрим вздохнул. Голод исчез, словно его и не было. Все это слишком запутанно! Он пожалел, что так глубоко увяз в этих эльфийских интригах.

— Надеюсь, королева вспомнит о том, что не имеет власти в моей стране.

— Да что она сделает? — протянул Олловейн. — Отошлет сынов и дочерей человеческих обратно? Тут больше нет места для них. Все, кто находится здесь, сделали выбор не в пользу Тьюреда. Для них нет иного пути. Я помог им в принятии тяжелого решения. Как ты думаешь, стоит ли им ждать милостей от нового правителя?

— А стоит ли им ждать милости от Эмерелль? — возразил тролль. — Ты ведь знаешь ее лучше, чем кто-либо другой.

— Эмерелль не осмелится вмешиваться в твои дела.

Тролль сжал кулаки, затем медленно разжал. Сканга предупреждала его, чтобы он не шел на эту сделку. Но ему нравилось бодаться с королевой. И если сыны человеческие останутся здесь, то могут рассчитывать только на смерть. Он бросил взгляд на улицу. Пока они еще танцуют и веселятся. Но это пляска смерти.

На Январском утесе

Жиль прислушался к шороху дождя, барабанившего по крыше палатки. Он покинул Хоннигсвальд, не привлекая к себе особого внимания. Его сердце стучало так сильно, что было даже больно. В левой руке он чувствовал легкую колющую боль. Сегодня лейб-медик его еще не осматривал. Наверное, было глупо настаивать на том, чтобы подняться на гору на своих двоих.

Лейла, его личный гвардеец, не спускала с него глаз. Она недолюбливала его худощавого рыжеволосого лейб-медика. Вероятно, она давно уже раскусила подлог, несмотря на бороду и длинные, старательно выкрашенные волосы.

— Сними брезент! — приказал он фехтовальщице. — Я хочу видеть это.

— Вас могут обнаружить, господин.

— Нет, я так не думаю. Полевые командиры разбили дюжины таких палаток, как эта. И поверь мне, сегодня они будут заниматься совершенно другими вещами, а не поисками человека, который, как предполагается, еще находится в… Как там называется эта дыра?

— Хоннигсвальд, — произнес лейб-медик.

— Да. Хоннигсвальд! Который, как полагают, еще находится в Хоннигсвальде. Я хочу своими глазами посмотреть, как это происходит.

Лейла повиновалась приказу. Палатка стояла на середине утеса, сразу над группой деревьев. На значительном расстоянии от дороги, по которой пойдут беженцы.

Жиль испытывал возвышенное чувство, подобное тому, когда его, самого младшего князя Церкви, удостоили сана гептарха. С тех пор прошло более тридцати лет. А сегодня — такой день, о котором будут говорить еще три столетия спустя. С тех пор как он понял, что стоит за странными убийствами некоторых предводителей Нового Рыцарства, он принялся планировать этот день. Эльфы думают, что смогут помешать ему исцелиться! Эти стрелы с именами… Неприкрытая угроза! Сначала это озадачило его. Но потом стало ясно, что они искали и убивали тех, кто, как и Оноре, обладал силой чудесного исцеления. Они хотят помешать тому, чтобы он, Жиль де Монткальм, самый могущественный из гептархов, был избавлен от мучительного страдания. Они хотят, чтобы он самым жалким образом подох. Но он обманул их! Так же как его близкий друг, брат Шарль, который был некогда эрц-регентом Друсны, обманул эльфов и шестерых остальных гептархов, похоронив в Анискансе со всеми почестями подложную принцессу Гисхильду.

Они спрятали Оноре и инсценировали его смерть. А поскольку братья по ордену ненавидели бывшего примарха, то никто не задавал вопросов. Но не нужно терять бдительность. Оноре слишком ценен! В отношении того, что касается его чудесной силы исцеления, он не солгал. В этой дикой, пропитанной языческой магией земле Господь благословил его, исцелив Жиля от ежедневных страданий. Убрал небольшую подагру, пришедшую с возрастом. Впрочем, болезнь была исцелена неглубоко. Им нужно было ждать этого дня.

Жиль приказал подать подзорную трубу. Она просто отвратительна, эта столица язычников. Лишена какой бы то ни было элегантности. В предместьях дома построены из дерева. Одна большая навозная куча. Она не стоит того, чтобы проливать много крови. И тем не менее они думают, что именно этот город и является целью похода.

В лесах по другую строну Январского утеса стояли наготове двадцать эскадронов всадников. И пять лучших полков пикинеров и аркебузиров тоже прятались там. Еще несколько отрядов выступило из Хоннигсвальда этой ночью. Фьорд был перекрыт маленьким флотом, состоящий из галер. Все было продумано.

Жиль окинул взглядом крепостные сооружения язычников. Они потратили немало сил на то, чтобы окопаться. Это нужно признать. Он смотрел на жалкий поток беженцев, тронувшихся в путь. Из-за пелены дождя, проливавшегося над фьордом, он видел нечетко. Почему они свернули с дороги?

Неподалеку от городских стен вспыхнул яркий свет.

Лейб-медик выругался.

— Что там происходит? Ты сказал, что здесь, на утесе, между стоящими камнями, и находятся магические врата! — Жиль привстал в кресле. Настроил подзорную трубу. — Они входят под светящуюся арку, переливающуюся всеми цветами радуги, и исчезают.

— Это новые ворота!

Жиль подавил гнев. Ему не нравилось, когда его неправильно информировали.

— Начинай свою работу.

— Не получится. Ворота слишком далеко. Мне не дотянуться!

Охотнее всего Жиль разбил бы тяжелую латунную подзорную трубу об голову Оноре.

— Так вперед! Чего же мы еще стоим? Нам нужно подойти ближе!

У радужных ворот

Люк побаивался маленькой женщины-лисы. Она открыла врата, через которые он вместе с Гисхильдой и выжившими в Альдарвике вернулся домой. Но на этот раз они должны были выйти в другом месте. В Нахтцинну, крепость троллей далеко на севере. Говорили, там достаточно припасов. Продуктов, мелких щепок и рыбьего жира для ламп, которые освещали бы долгую зимнюю ночь, было заготовлено достаточно. Сам Олловейн говорил, что был там и осмотрел лагерь. Полководцу эльфов Люк верил, как никому другому. Но что думать о женщине, которая ростом меньше ребенка и с лисьей головой на плечах?

Молодой рыцарь своими глазами видел, как по ее приказу из недр земли вырвался свет. Как вибрирующие змеи при помощи волшебства образовали врата. За ними над черной пропастью вилась золотая тропа.

Люк знал, что у них не было иного выбора, кроме как довериться женщине-лисе. И все, кто проходил в ворота, тоже знали это. На лицах многих он видел страх и сомнения. Многие крепко сжимали амулеты, входя под зачарованную арку. Слезы лились рекой. У него сердце разрывалось от этого зрелища. Но они не могли остаться. Когда мортиры начнут обстрел, защитить их не сможет уже никто. Эти низкие орудия с направленными в небо стволами выстреливали свои разрывные пули по крутой дуге, за валы. Даже опытные канониры с трудом могли предположить, где окажется пуля. А если они взрывались, то железные осколки разрывали всякого, кто оказывался неподалеку.