Жизнь за трицератопса (сборник) - Кир Булычев

Мнемоническая схема – это способ сразу находить связи между цифрами и номерами. Мозг находит им, пустым загогулинам, объяснения и связывает в систему. Данная суперсхема была нужна Леше позарез. Ведь ему теперь приходилось столько запоминать самому, что иначе бы голова лопнула. Хорошо богачам, у них есть компьютеры. Но ведь, как мы знаем, Леша Куплинг страшно бедный человек, и тетя у него бедная, и даже девушка, которая ему нравится, тоже бедная.

Как только дядя Преторий сделал свой третий ход, партия, сыгранная Лилиенталем на турнире в Вологде в 1925 году, а затем неудачно повторенная Анандом в Тепловицах много лет спустя, потому что вспыльчивому Ананду захотелось обязательно завершить ее на тридцать втором ходу, легла в мозгу Леши как на ладони. И как бы Преторий ни суетился, ему не уйти от потери качества.

Качество Преторий потерял, как и предсказано, а в безнадежном уже положении Игнат Матвеевич принялся падать в обморок, но клевреты не дали ему этого сделать, потому что начали его бестолково бить, чтобы дядя Преторий сам их не побил.

– Ничья? – спросил Преторий жалким голосом.

– Ничего подобного, – ответил Леша. – Как только у меня появится желание, я немедленно вам позвоню.

– А разве ты у меня выиграл?

– Спросите у своих друзей.

– Они промолчат.

– Кто-нибудь проговорится. Если вы их смогли купить, то я их куплю и подавно.

Преторий смирился.

Поник, стал старше, проводил Лешу до ворот и спросил:

– А она у тебя и в самом деле на воде ходит?

– В самом деле.

– Ну, тогда до свидания, – сказал Преторий и не заметил сам, что у него в голосе звучит угроза.

Но Леша это заметил, учел и пошел со двора осторожно, оглядываясь.

Оттуда он поехал за город.

Сначала по шоссейке, потом свернул на проселок, тот самый, что вел когда-то к усадьбе помещика Гулькина, то есть адмирала Гуля, который и назвал озеро словом «Копенгаген».

Когда проселок пересек заросшую мелким ельничком просеку, Леша резким движением повернул туда машину, и она начала было прыгать по пням и бурелому, что ей не нравилось.

– Больно! – сказала она.

– Знаю, что больно, – сказал Леша. – А ты попробуй полетай.

Машине нелегко было взлететь. Ничего ее к этому не влекло, кроме боли в днище, в которое молотили ветви и тыкались пни.

Так что через несколько метров машина подобрала колеса, благо Леша снабдил колеса рычагами для убирания, и полетела в полуметре над поверхностью земли.

– Молодец, – сказал Леша, – умничка.

– Знаю, – ответила машина. – Слышали. Не повторяйся.

Леша усмехнулся.

– Ох и разбогатеем, – сказала машина.

При всех своих достоинствах она оставалась совершенно неразумным существом и несла околесицу. На уровне среднего обывателя. Проблема обогащения волновала ее куда больше, чем ее создателя, хотя деньги ей были не нужны и даже вредны. Если Леша разбогатеет на самом деле, он, конечно же, сменит «москвича» на кадиллак.

Пока же машина послушно понесла нашего героя в лес, практически без дорог, не касаясь колесами неровной земли, к озеру Копенгаген.

Леша развеселился от исполненного желания, даже принялся петь песни недалекого детства и покрикивать на машину. В тот момент ему тоже стало казаться, что он скоро разбогатеет, что жизнь не такая уж дурная и неблагодарная скотина, что среди людей встречаются приличные, что Вероника Павловна перестанет сердиться на Лешу неизвестно из-за чего. И такое настроение шло от уверенности в своих силах. Он не заметил даже, как спугнул с лежки двух мирно дремавших уссурийских тигров, родителей Эсти, которые были убеждены, что уж на чем на чем, но на автомобиле никто к ним в чащобу не заберется.

В изумлении тигры глядели на автомобиль на воздушном матрасе и на его пассажира, знакомого им по рассказам Эсти юношу Куплинга.

Так как скорость автомобиля была относительно невелика, то движимые любопытством тигры последовали за автомобилем и увидели, как он остановился на берегу чистого ручья, что впадает в озеро Копенгаген.

Машина опустилась на колеса, Леша выскочил из нее на траву и сказал:

– Пришла пора подзаправиться.

Он вытащил небольшое ведро и поставил его под хрустальную ледяную струю воды.

Потом отвинтил крышку бака и осторожно залил в него воду, чем очень удивил тигров: им приходилось видеть, как заправляют машины, но всегда на это шел бензин. А тут – вода…

При этом Леша напевал, поглядывая на небо, кашлял и всякими способами привлекал к себе внимание.

Простодушным кошкам было невдомек, что на самом деле Леша не был уверен, что его действия видны окружающим животным, в первую очередь тиграм. А в его расчеты это входило. Если тигры увидят, как он заливает бак водой, они сообщат об этом Эсти, как, впрочем, и о его полете на машине над просекой.

Наконец машина была заправлена.

Леша дал газ – впрочем, точнее будет сказать: «Леша дал пар» – и полетел над просекой дальше от города, в сторону Пьяного Бора – небольшой станции на железной дороге в Вологду.

Глубокой ночью страшный тигриный рык пронесся над окраиной города Великий Гусляр. Но никто из его жителей не испугался, потому что человек ко всему привыкает – и к хорошему, и к дурному. Лишь к холоду, как утверждал великий полярник Амундсен, привыкнуть нельзя, хотя можно научиться терпеть его. Вот это был мудрец! Погиб по-глупому, кинулся на маленьком самолете к Северному полюсу в поисках пропавшего без вести итальянского дирижабля, командиром которого был адмирал Нобиле, посланный в полет самим Муссолини. В общем, разбился, пропал Амундсен, известный, в частности, тем, что открыл Южный полюс нашей планеты.

На тигриный рык откликнулась небольшого роста худенькая девочка-подросток, которая, как была в трусиках и майке с надписью «I LOVE FREEDOM», выскочила в окошко и побежала по мокрой холодной траве к лесу.

Там ее ждала приемная мать.

Она выругала девочку за то, что та бегает босиком – ты что, простудиться хочешь? – потом подставила свою широкую теплую спину и понесла ее в чащу, где была лежка. Осеннее убежище.

Мать рассказала Эсти о странном поведении автомобилиста Куплинга.

– А что это за родничок такой? – спросила Эсти.

На рассвете мама отвезла ее на себе в самую чащу.

– Как же он на машине сюда попал?

– А он по воздуху летел, – ответила мать.

Тигры не очень разбираются в типах машин. Даже самые умные из них не отличат «феррари» от «хонды». Это их национальная трагедия.

Эсти вздохнула. Спорить с матерью было опасно, поэтому Эсти научилась терпеть, если тигры несли чепуху.

Эсти посмотрела на родник, отпила, попробовала, понюхала – вода как вода, даже не газированная. О чем она и сообщила тигрице.

Та страшно зарычала. И понятно почему. Как-то Эсти принесла им газированной воды – лимонада, думала побаловать стариков. Мать чуть не померла из-за этих пузырьков: оказывается, тигровая душа газа не принимает.

– А отсюда он куда полетел?

– В ту сторону.

– А в той стороне у нас…

– Пьяный Бор, – уверенно сказала тигрица. – Я там была. Вывеску читала.

Мамаша лукавила. Читать она, конечно, не умела. Это прерогатива разумных существ, то есть людей. Видно, затаилась под каким-нибудь вагоном и подслушала разговоры.

Хорошо еще, что ее не заметили и не подстрелили. Ведь люди и тигры – враги еще со времен каменного века.

Когда Эсти днем вернулась в город, она увидела Веронику Павловну, которая сидела в сквере у церкви Параскевы Пятницы и писала в блокнот печальные стихи.

– Вам может быть интересно, – сказала тигриная воспитанница, – что ваш Леша ездит в лес на машине и заправляет ее водой из родника.

– Из какого родника? – Вероника Павловна так подпрыгнула, что полностью себя выдала.

Но Эсти и виду не подала, что знает о любви Вероники Павловны к Леше Куплингу.

– Он на просеке, у озера Копенгаген, – ответила Эсти, – вам не найти.

– Почему ты решила, что я собираюсь его искать? – возмутилась Вероника Павловна. Она и на самом деле не собиралась искать ничего, связанного с этим недостойным человеком, Лешей Куплингом.

Беда в том, что к тому времени Вероника Павловна полностью забыла о том, почему она возненавидела Лешу. И это понятно: потому что причина ненависти была ничтожна. Причина забылась, а ненависть осталась и продолжала зреть.

– Почему ты одна зашла так далеко в лес? – провела отвлекающий маневр Вероника Павловна. – Ты же знаешь, что в твоем возрасте опасно гулять одной по лесу. Мало ли кто там водится… или туда заходит.

– Я с мамой встречалась, – сказала девушка.

– Ага. – Вероника Павловна наморщила свой круглый лобик. Что она слышала о судьбе этой девочки? О ее нелегкой судьбе? Дочь леса…

Впрочем, это сейчас не важно.

Вероника теперь поняла, что ее бывший возлюбленный затеял какую-то авантюру. И ей стало страшно за него. Ведь он такой беззащитный! Его чистотой и непорочностью могут воспользоваться плохие люди…