История Древней Греции - Николас Хаммонд

Как и в 411 г., в 404 г. олигархи происходили из двух лагерей. Экстремистов – либо вернувшихся изгнанников, либо тайных членов политических клубов – возглавлял Критий, получивший известность как один из «четырехсот» и в изгнании занимавшийся демократической агитацией в Фессалии. Их взгляды и методы иллюстрируются двумя изречениями Крития: «Государственное устройство Спарты – лучшее в мире» и «Все перемены в государстве сопровождаются кровопролитием». Безусловно, они ставили интересы своей партии превыше интересов государства. Умеренных, служивших и при Совете пяти тысяч, и при восстановленной демократии, возглавлял Ферамен, который в 411 г. изгнал экстремистов и привел Совет пяти тысяч к власти. Но в данном случае верховодили экстремисты, опираясь на поддержку Лисандра. Они расправились с демократическими вождями, призвав их на суд перед Советом пятисот и потребовав от советников открытого голосования. Их правление становилось все суровее, оппозиция усиливалась, и тогда Совет тридцати, получив от Спарты гармоста Каллибия и гарнизон, стал убивать своих противников без всяких судебных формальностей. Под нажимом Ферамена он составил списки трех тысяч полноправных граждан, не считая всаднического сословия. Затем он разоружил всех прочих граждан и лишил их какого-либо права апелляции.

В октябре 404 г., когда Ферамен выступил против возрастающего количества казней, Критий обвинил его перед Советом пятисот, заранее приведя в здание совета вооруженный отряд молодых убийц и разместив во дворе спартанский гарнизон. На обвинения в том, что его справедливо называют котурном – башмаком, подходящим к каждой ноге, и что он уже во второй раз предает олигархов, Ферамен ответил с таким достоинством, что советники в открытую одобрили его слова. Тогда Критий призвал своих убийц, вычеркнул Ферамена из списка трех тысяч и от имени Совета тридцати приговорил его к смерти. На глазах запуганного совета Сатир, вождь полицейских комиссаров, оттащил Ферамена от алтаря, проволок его через всю Агору и заставил выпить чашу смертоносной цикуты. Выплеснув опивки на землю, Ферамен произнес с усмешкой: «За здоровье Крития!» Своей смертью Ферамен продемонстрировал, что он был не просто политиком-приспособленцем.

Ведь известно, что в эпоху революций первыми гибнут умеренные и патриотичные граждане, а потому он неизбежно стал одной из жертв.

В течение следующих восьми месяцев Совет тридцати казнил 1500 и изгнал 5 тысяч своих соотечественников. Но эти зверства и привели к его бесславному концу. Изгнанники и беженцы нашли приют в Фивах, Мегаре, Элиде и Аргосе. Они начали готовить свое возвращение при активной поддержке фиванских вождей Исмения и Андроклида. Зимой, вероятно в январе 403 г., Фрасибул из Стирии, который в 411 г. возглавлял афинских демократов на Самосе, выступил из Фив с 70 изгнанниками и захватил крепость Филы, расположенную на голых склонах горы Парнес, с аттической стороны от беотийской границы. Там он держался, пока число его сторонников не возросло до 700 человек. Тогда он спустился на равнину и внезапной предрассветной атакой разгромил афинско-спартанский патруль. Вероятно, в мае 403 г. он проник ночью в Пирей, где уже собралось много изгнанников. Критий немедленно повел спартанский гарнизон, афинскую конницу и гоплитов, числившихся среди трех тысяч, в атаку на демократов, закрепившихся на холме Мунихия. Безрассудно атаковав холм на узкой дороге в тесном строю, Критий и первые ряды его войска оказались осыпаны камнями и дротиками. Победившие демократы почтили тела погибших соотечественников, после чего их глашатай громко зачитал торжественную прокламацию, призывавшую всех афинян объединиться и положить конец братоубийству.

Олигархи, ожидавшие поддержки от Спарты, отвергли этот призыв. Но они раскололись на два лагеря. Экстремисты отступили в Элевсин и на Саламин. Их непримиримый дух выражен в эпитафии Критию и его людям: «Здесь лежат храбрецы, сумевшие на время обуздать надменность проклятой афинской демократии». Умеренные сосредоточили свои силы в городе, где спартанским гарнизоном был занят Акрополь. Они избрали своих вождей – Совет десяти, который вместе с командованием конницы руководил обороной города. Тем временем Фрасибул и демократы укреплялись в Пирее.

С наступлением лета 403 г., когда стало ясно, что спартанцы не собираются вмешиваться, Фрасибул и его люди подвели к городским стенам осадные машины. Их доброжелатели из других государств даже помогли им собрать отряд наемников. Совет тридцати в Элевсине и Совет десяти в Афинах удвоили свои призывы к Спарте. Но звезда Лисандра уже закатывалась. Его политика поддержки крайних олигархий подвергалась критике, ближайшие помощники Клеарх и Торакс были осуждены за измену и растрату, а на него самого непрерывно жаловались и греки, и персы. В течение нескольких месяцев спартанцы ограничивались тем, что давали взаймы деньги Совету десяти, который по крайней мере защищал спартанский гарнизон на Акрополе. Наконец, приблизительно в августе 403 г., Лисандр взял верх. Совет тридцати и Совет десяти получили заем в 100 талантов. Лисандр был назначен командиром на суше, а его брат Либис, новый наварх, вошел в Саронический залив. Собрав в Элевсине отряд пелопоннесских наемников, Лисандр блокировал демократов в Пирее. Казалось, что отчаянное предприятие, на которое Фрасибул выступил из Фил, окончится катастрофой.

Рис. 27. Пирей и Длинные стены

Но в отсутствие Лисандра два спартанских царя, Агис и Павсаний, объединились против него. Они переубедили большинство недавно избранных эфоров и объявили сбор союзного войска. Павсаний лично возглавил армию, а два сопровождавших его эфора поддерживали его. Вступив в Аттику, он сместил Лисандра и с помощью афинской конницы нанес незначительное поражение демократическим силам, после чего втайне отправил послание Фрасибулу и его товарищам в Пирее, предлагая начать переговоры, и одновременно посоветовал афинским гражданам примириться с демократами в Пирее. Его план блестяще удался. Он отправил в Спарту посольство, состоявшее из пирейских демократов и двух умеренных из афинской партии, а сам последовал за ними с сообщением, что второй Совет десяти, сместивший первый совет, передает город в руки спартанцев и призывает демократов сдать свои укрепления в Пирее. Удовлетворившись этими знаками умеренности, спартанское народное собрание отправило в Афины комиссию из пятнадцати спартиатов, наказав им содействовать Павсанию в завершении войны. В Аттике были созданы два отдельных государства: одно в Элевсине, где к Совету тридцати могли присоединиться любые их сторонники, и второе в Афинах, где Павсаний изо всех сил старался примирить умеренных и демократов. Когда оба государства поклялись соблюдать взаимный мир, выплатить свои долги Спарте и следовать за ней в вопросах внешней политики, Павсаний распустил войско Спартанского союза. Он победил Лисандра во внешнеполитической сфере, предотвратил возвращение к власти тиранической олигархии, которая уже покрыла имя Спарты позором, и заслужил благодарность афинских умеренных.

Когда Павсаний в конце сентября 403 г. отступил, демократы с оружием в руках направились из Пирея на Акрополь. Там они принесли жертвы Афине в благодарность за спасение города и свое возвращение домой[57]. Трехсторонняя гражданская война, усугубленная вмешательством Спарты, расколола семьи и государство, раздувая ненависть, которая во многих случаях зародилась еще в мрачную пору Декелейской войны. Линии раскола соответствовали границам между классами: опорой крайним олигархам служили в основном всадники, умеренным – зажиточный «гоплитский» класс трех тысяч, а демократическим лидерам – массы неимущих или лишившихся собственности. В сентябре 403 г. Афины стояли на краю пропасти, в которую свалились Керкира и многие другие государства. Но от катастрофы их спасло сильное руководство умеренных и демократических политиков и прежде всего самообладание народа, который мог бы воспользоваться революционными методами для перераспределения собственности.

Умеренные и демократы с самого начала объявили о соблюдении принципов соглашения, которое навязал им Павсаний: уважение к праву собственности, соблюдение юридических процедур при судебных процессах по уголовным делам, например убийствам, и полная амнистия всем прочим участникам гражданской войны. Каждый гражданин Афинского государства давал клятву соблюдать амнистию. Фрасибул призвал своих сторонников уважать законы, а Архин, вождь умеренных, добился казни первого же человека, попытавшегося нарушить амнистию. На совместном собрании умеренных и демократов в Афинах была избрана комиссия из двадцати человек, чтобы выработать новое законодательство, а до его принятия осуществлять управление государством в соответствии с законами Солона и юридическим кодексом Дракона – двух великих законодателей, на своем опыте познавших ужасы гражданской войны.