Kurohibi. Черные дни - Gabriel

минут девушки будто синхронно все вспомнили и, в ужасе замотав головой с засунутыми в рот кляпами из полотенец, наконец, осознали, где находятся. Совершенно голые, со связанными руками, они лежали на кафельном полу мужской душевой у школьного бассейна, в темном, влажном и пропитанном запахом хлорки помещении. Но главное, что вызвало их наибольший страх, вокруг стояла небольшая толпа переминающихся с ноги на ногу, озадаченных, смущенных и заинтересованных парней. В дальнем углу тихо замер Кенске с включенной камерой, подсоединенной к ноутбуку, а прямо перед ними, будто возглавляя собравшуюся толпу, возвышался Синдзи, уперший руки в бока.

— Проснулись, конфетки?

Девушки притихли, перестав елозить, и подняли на него ошеломленный и перепуганный взгляд.

— Чудненько. Тогда представлю вас с моими друзьями — знакомьтесь, это простые японские школьники, кто-то из нашей школы, кто-то из частных, кто-то старше, кто-то младше. Многих, я думаю, вы даже узнали. Они, например, помнят ваши издевательства и унижения над собой. Забавно даже, как легко получилось всех их собрать, стоило лишь прислать им по сети ваши обнаженные фото. Да, кстати, все они девственники.

Толпа парней неловко замялась, изобразив всю гамму постыдных и сконфуженных эмоций, но никто так и не посмел проронить и слова.

— Но, прежде всего, хочу выразить восхищение в ваш адрес — настолько самоотверженно пожертвовать своим телом, дать этим молодым людям возможность лишиться невинности ценой ваших нежных чувствительных дырочек, которые после сегодняшней ночи превратятся в бездонные колодцы, это настоящий подвиг.

И тут девушки, поняв, наконец, что происходит, взвыли сквозь забитый кляпом рот, забились в нелепых попытках высвободиться, дрыгая ногами и дергая корпусом, Аой с Каедэ широко распахнули в безумном страхе глаза, но Сацки, несмотря на переполняющую ее боязнь, все так и продолжала источать ярость во взгляде. Тогда Синдзи, хохотнув, внезапно сиганул на девушку, утопив колено в ее мягком плоском животике и заставив тем самым подавиться от боли, развернулся и пальцами развел ее мягкие дольки половых губ, обнажив розовую плоть киски. Парни, до этого момента выглядящие слегка испуганными, ошарашенными и напряженными, а кто-то даже трусливо попятившись назад, сейчас остолбенели, и заворожено устремили голодный взгляд на бледно-розовую гладкую поверхность преддверия влагалища с узенькой дырочкой внизу, мигом позабыв про нервозный страх. Сейчас они напоминали забившуюся от света в недрах канализации стаю бездумных крыс с отвратительно горящими маленькими глазками, получившие подарком судьбы трех раненых синичек.

«Ох, какое же убожество. Неужели я когда-то был таким же жалким ничтожеством? Нет, пойти на массовое изнасилование я бы не посмел… или… посмел? Интересно, как далеко смогут зайти они?»

— Ну, кто первый? — под отчаянное мычание Сацки обратился он к парням, чьи лица уже в открытую демонстрировали крайнюю степень волнения, причем не только боязливого, а у кого-то уже даже проявилась эрекция.

Впрочем, никто из них даже не шелохнулся, и в повисшей тишине доносились лишь сдавленный, насмерть перепуганный писк блондинки, напряженное сопение Аой и утробный яростный и болезненный рев брюнетки.

— Да ладно вам, чего робеете? — Синдзи демонстративно погрузил несколько пальцев в сочные мягкие складки киски, отчего девушка, неистово забившись, взвыла до хрипоты. — Они добровольно согласились и теперь просто отыгрывают роль. Ну нравится им доминирование и подчинение, быть эдакой жертвой насилия, что уж поделать.

— Т-Точно все в порядке? — испуганно спросил кто-то. — По-моему, это не законно…

— Кто хочет хранить свою девственность до старости, может проваливать, — отрезал Синдзи. — Повторяю, с ними можно делать все, что угодно. Трахайте их до полусмерти, облизывайте все их щели, залейте их спермой, можете хоть на части порвать, я вам говорю — это всего лишь обычные пустоголовые шлюхи. Всем от них нужен лишь только трах, а уж что там с ними станет, никому нет дела. А вам предоставляется уникальный шанс вкусить элитной дивчины, доступной лишь образцовым самцам, до которым вам как до Бразилии пешком. Так что выкиньте из башки все ваше говно, доставайте свои жезлы и суйте им во все отверстия. Надеюсь, как это делается, все знают.

— А почему он нас снимает? — донесся еще один голос в сторону Кенске.

— Лайв экшн, девчонки сами попросили. Не переживайте, звук не записывается, а ваших лиц в темноте не будет видно, просто не смотрите вверх на свет и прямо в камеру.

В большом помещении душа вновь возникла тишина, прерываемая только всхлипами и мычанием девушек.

— Ну чего тормозите? — Синдзи стал теребить клитор девушки, оттягивая его из капюшона, отчего Сацки взвыла и забилась с новой силой. — Смотрите, ее вишенка уже налилась и сок потек. Знаете, что это означает? Она прямо вожделеет, чтобы кто-нибудь воткнул в нее свой член.

Он слегка лукавил — клитор не налился в возбуждении, а просто приподнялся из-за надавливания в основании, а влаги в киске было не больше, чем в обычном состоянии, причем по большей части это был пот, перемешанный с соком. Однако вид открытого, чуть морщинистого заблестевшего лона заставил задуматься уже было собравшихся отступить парней, и кто-то даже опустил руки к паху, стыдливо скрывая эрекцию, но решиться все же ни у кого не хватило духу.

И тогда вдруг Синдзи приметил у дальней стенки стоящую обособленно фигуру — тучного, даже просто жирного парня где-то на год младше его, с жутким прыщавым лицом, похожим на рыхлый кусок сыра, с сальными потными волосами, обильно усеянными шелухой перхоти. Тот просто стоял позади толпы, в нерешительности сцепив спереди руки, изредка робко выглядывая за плечи товарищей, но по большей части с грустным и забитым видом зажато переминаясь с ноги на ногу. Абсолютно скованный и закомплексованный тип, почти как Маюми, но уже имеющий природные основания ненавидеть себя.

«Ох, вот этот уродец. Настоящая мерзость, ему даже проститутки не дадут. Удивительно, как он в себе силы нашел придти сюда. Прямо… настоящий Крысиный Король. Хе».

— Ты! — вскинул в его сторону руку Синдзи.

Толпа расступилась, явив толстяка, который, кажется, едва не грохнулся на пол от неожиданности и страха.

— Иди сюда.

— Я?.. — робко пролепетал он до смерти неуверенным голосом.

— Да-да, иди, не бойся. Я не причиню тебе зла, наоборот даже. Хочу, чтобы ты осознал, сегодня все твои мытарства вознаградятся самой лучшей наградой. Я дам тебе разорвать членом самую красивую девушку в школе.

Впрочем, тот лишь сильнее затрясся в страхе, прижав к себе руки, будто его только что приговорили к расстрелу, однако Синдзи под