Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ) - Александр Беловец

— Ну, ничего, мне хватит и хлеба с вином. Я, видишь ли, теперь мало ем.

— Почему?

Вальдрес про себя усмехнулся. Воистину детское любопытство способно подавить страх даже перед самым ужасным монстром, если его поведение отличается от обычного.

— Да всё потому, что это не моё тело, — маг многозначительно замолчал, отхлебнул из бутылки и отправил следом ломоть хлеба.

— Расскажешь? — мальчик жадно подался вперёд, заискивающе заглядывая в глаза менк'оа, но Вальдрес лишь загадочно улыбнулся широкой зубастой пастью и вновь приложился к бутылке.

И то ли вино оказалось крепче, чем он предполагал, то ли его новое тело не достаточно было приспособлено к алкоголю, но так или иначе маг не сумел заметить, когда приятное тепло, угнездившееся в животе, затопило весь организм. В ногах вдруг появилась такая лёгкость, что если б он не сидел, то, несомненно, рухнул бы на пол. В то же время рука, держащая початую бутыль, будто одеревенела не в силах донести вожделенное горлышко до пересохших губ. С трудом приложившись к бутылке, Вальдрес удивлённо отметил, что та уже пуста. Так и не поняв, как смог так быстро её осушить, маг бросил ненужную ёмкость подле корзины и посмотрел на застывшего в ожидании паренька. В глазах у того не осталось ни следа от былого страха — лишь бесконечное любопытство.

— Что парень, ждёшь от меня рассказа? — мальчик кивнул.

Маг хмыкнул и, подтянув осоловевшее тело ближе к балке, постарался сесть поудобнее. После нескольких попыток ему это удалось и Вальдрес, блаженно расслабившись, почувствовал, что его потянуло на разговор. Наверное, дало о себе знать то одиночество, которое преследовало мага с тех самых пор, когда Архимаг Себелиус отправил его в то судьбоносное путешествие. И хотя на протяжении тех лет на пути у мага встречалось огромное количество случайных попутчиков — ни один из них так и не смог заполнить ту пустоту, что прочно угнездилась в душе в день, когда он потерял родителей. Последовавшая за этим учёба магии на долгие годы упрятала за стеной новых знаний, дружеских посиделок и юношеских шалостей боль утраты, и только сейчас Вальдрес по-настоящему ощутил, насколько одинок.

— Когда-то я был обычным человеком, но злое колдовство вселило мою душу в это тело, — зловещим шёпотом начал он. — И теперь я иду в далёкий Ивокарис, дабы почтенные маги помогли мне вновь обрести человеческое обличие.

Увидев на лице мальчика неподдельный ужас, маг осёкся и попытался улыбнуться, забыв о том, что его зубастый оскал никак не может претендовать на звание улыбки. От вида острых зубов, Нурша стал белее снега и невольно попятился от страшного менк'оа, в которого вдруг превратился его добрый собеседник. Понимая, что ещё миг и парень с криком убежит, Вальдрес резко вскинул руку к его лбу, подкрепив свой жест коротким словом. Едва различимое белёсое облачко на миг окружило голову Нурши и тут же исчезло. От неожиданности парень бухнулся на пятую точку и недоумённо потёр лоб.

— Это чего? — страх в глазах вновь сменился любопытством. — Ты что и магичить умеешь? Научишь?! — в глазах паренька Вальдрес вдруг увидел тот самый огонь, который разгорался в нём самом каждый раз, когда ему показывали новое заклинание.

— Мы так в детстве успокаивали злющих лакров[13], которые охраняли фруктовый сад старого Нима, — с ностальгией произнёс Вальдрес. — Но научить не смогу, уж прости.

Мальчик тут же обиженно насупился и маг, коря себя за то, что вместо простой оплеухи воспользовался магией, поспешил его успокоить:

— Моя мать была родом из Сумарента, а среди уроженцев Халифата иногда встречаются превосходные целители. Возможно, и мне что-то передалось. Но это всё, что я умею, так что… — Вальдрес как бы извиняясь, развёл руками.

— А-а-а… ну тогда ясно… — протянул Нурша и вытер нос рукавом. — Ну и ладно… Расскажи лучше какую-нибудь историю. Ты ведь обещал, помнишь?

— Вижу, поспать мне сегодня не удастся, — усмехнулся маг, и парень ответил ему искренней улыбкой. — А искать-то тебя не станут?

Нурша отрицательно завертел головой и Вальдрес, в который раз хмыкнув, произнёс:

— Ну что ж, пусть будет история… Лет восемь тому назад, мне посчастливилось побывать в библиотеке кумтар…

— Так ты и у карликов был?! — округлил глаза малец. — Расскажи!

— Имей совесть, парень, — укоризненно посмотрел на него Вальдрес. — Дай рассказать хотя бы одну историю.

Нурша ничуть не смутившись, отодвинулся, давая понять, что готов слушать.

— Так вот, в библиотеке подгорных жителей мне в руки попала древняя рукопись. Она была написана на языке мне неизвестном, и чтобы проникнуть в смысл написанного мне пришлось изучить язык, который был мёртв уже прорву времён…

На постоялый двор опустилась усталая тишина, изредка пронзаемая криком ночной птицы. Давно перевалило за полночь. Из обеденного зала уже не доносилось ни единого звука. Наёмники, собравшиеся со всех обозов и прогуливающие выданное им жалование, наконец, разбрелись по комнатам — кто сам, а кто под руки друзей. Так повелось, что деньги за охрану караванов, следующих через Небесный Хребет, выдавались не в два этапа, как водится, а в три: аванс, затем, по достижении прохода — половина остатка, а по прибытии на место уже всё остальное. Вот и гуляли. Хозяева караванов хотя и скрипели зубами, но не выдать денег не могли — традиции нужно было чтить.

Несмотря на глубокую ночь на сеновале никто не спал. Обозники, поначалу отнёсшиеся к Вальдресу с опаской, потихоньку сгрудились вокруг него и Нурши. Всем хотелось поближе рассмотреть странного менк'оа, который на чистейшем торрисе рассказывал занятную историю.

— … на семи дряхлых свитках, готовых вот-вот рассыпаться в прах, умирала старая легенда, — продолжал Вльдрес, глядя на огонёк, пляшущий на кончике промасленного фитиля. — Очень старая… возможно, это самая первая легенда из когда-то записанных. В ней говорилось о том, что в первые минуты жизни нашего мира, когда материк Гельд-Ир не был ещё разделён надвое, а людей в мире и вовсе не водилось, страшное чудовище проникло в Хигион сквозь тонкую ткань бытия. Было ли то чудовище порождением предвечного Хаоса, или его породила иная сила — боюсь, этого нам никогда уже не узнать. Великая Тьма тогда укрыла землю, ибо громадные крылья чудовища заслонили небо. Гигантский чёрный вихрь, рождённый их размахом, пронёсся по зелёным лугам, превращая их в бесплодную пустыню. Разинув бездонную пасть, чудовище пожирало звёзды, дарившие праздник ночи новорождённому миру. Реки вышли из берегов, раскололись горы, великие волны встали в Мировом Океане, грозя затопить всю сушу. То был миг величайшей опасности, пришедшей извне. И это был один-единственный миг согласия между богами-братьями. Презрев свой изначальный спор, Лучезарный Сетт'иллис и Громоподобный Харр'изис вместе вышли на битву с чудовищем. И все силы Хигиона помогали им в этом. Солнце нещадно жгло чудовищу глаза, ветер ломал ему крылья, океан поднимал до небес смертоносные волны, гася огненные стрелы, исторгаемые громадной пастью… То была битва непостижимая для разума человека. Земля стонала, и море кипело от огня… и чудовище, наконец, пало. Изувеченное тело его в последний раз взметнулось к самому солнцу и безжизненное рухнуло на землю. По легенде, на том месте, куда упало поверженное чудовище, прежде стоял город — первый город нашего мира, населённый странными существами, которым нет названия. Кумтар верят, что это были их пращуры, что ж, возможно так оно и было. Город тот возвели боги, память о которых стёрлась из всех скрижалей, оставив нам лишь их имена — Менка, Суолан и Хелна. Откуда они явились и где затерялись — эту тайну людям никогда уже не узнать. Тело чудовища навеки похоронило город, смешав обломки причудливых дворцов с пылью своей смерти. Тело его окаменело, превратившись в Небесный Хребет, а на том месте, куда пала голова зияет теперь своей бездонной чернотой каньон Харат. Саму же голову забрал в свой небесный чертог могучий Харр'изис, дабы там, со стены она вечно напоминала ему о великой победе. И по сию пору кумтар продолжают вести поиски останков своих предков. Они верят — в день, когда будет найден безвестный город, кумтар преобразятся и познают мудрость сгинувших богов…