Анжелика - Анн Голон

— Уйдите, мессиры, — умоляла Анжелика жалобным, преувеличенно слабым голосом, держась рукой за живот, словно ее скрутило от острых приступов боли. — Сейчас я лишь хочу успокоить свою душу, примириться с судьбой. Но если перед моими глазами будет хоть один из вас, я чувствую, что не смогу простить своим врагам. О, как я страдаю! Боже, сжалься надо мной!

Она откинулась назад и закричала истошным голосом. Филипп Орлеанский схватил шевалье де Лоррена за руку.

— Пошли скорее! Ей недолго осталось жить!

Дворецкий Клеман Тоннель выбежал из комнаты еще раньше.

Едва они вышли, Анжелика быстро вскочила на ноги и кинулась к окну. Ей удалось распахнуть его, в лицо ей ударил дождь. Она склонилась над темной пропастью.

В кромешной тьме Анжелика не увидела ничего, она не знала, высоко ли над землей находится окно, но, не раздумывая, взобралась на подоконник.

Прыжок, казалось, длился бесконечно. Она тяжело упала на кучу каких-то нечистот, погрузившись в нее, и, видно, благодаря этому ничего себе не сломала. Правда, острая боль в щиколотке заставила ее на мгновение подумать о переломе, но потом она поняла, что лишь подвернула ногу.

Держась за стену, она отошла на несколько шагов, засунула в горло прядь своих волос и вызвала обильную рвоту.

Она никак не могла сообразить, где находится. Пройдя вдоль стены, она, к своему ужасу, обнаружила, что оказалась в маленьком внутреннем дворике, заваленном нечистотами и мусором. Уж не попала ли она в западню?

К счастью, она нащупала какую-то дверь, которая открылась. В помещении, где она оказалась, было темно и сыро. Она уловила запах вина и плесени. Должно быть, это дворцовые службы рядом с винными погребами.

Анжелика решила подняться наверх. Она обратится за помощью к первому же караульному, которого встретит… Да, но король прикажет ее арестовать и бросить в тюрьму. О боже, как же ей выбраться из этой мышеловки?

Когда Анжелика добралась до галереи, куда выходили жилые покои, она облегченно вздохнула. В нескольких шагах от себя, у дверей в покои принцессы Генриетты, она увидела швейцарца, у которого недавно спрашивала, как ей выйти из Лувра. В ту же секунду она увидела и другое: по галерее навстречу ей со шпагами в руках бежали шевалье де Лоррен и Филипп Орлеанский. Они знали, куда ведет единственный выход из дворика, в который выпрыгнула их жертва, и теперь спешили перерезать ей путь. Нервы ее не выдержали, и она в ужасе закричала.

Оттолкнув часового, Анжелика вбежала в гостиную и кинулась в ноги принцессе Генриетте.

— Спасите, принцесса, спасите, меня хотят убить!

Даже пушечный выстрел не привел бы это блестящее общество в большее смятение. Игроки повскакивали со своих мест и с изумлением уставились на молодую женщину с растрепанными волосами, в мокром, грязном, разорванном платье, которая так неожиданно нарушила их покой.

Совершенно обессилевшая, Анжелика озиралась, как затравленный зверек. Среди гостей она увидела маркиза д'Андижоса и Пегилена де Лоэена.

— Мессиры, защитите меня! — умоляюще простонала она. — Меня только что пытались отравить. А сейчас гонятся за мной, чтобы убить.

— Но где же они, ваши убийцы, моя дорогая? — нежным голосом спросила Генриетта Английская.

— Там!

Не в силах вымолвить больше ни слова, Анжелика указала на дверь.

Все повернулись к двери. На пороге стояли брат короля Филипп Орлеанский и шевалье де Лоррен. Они уже вложили свои шпаги в ножны, и вид у обоих был сокрушенный.

— Бедная Генриетта, — сказал Филипп Орлеанский, мелкими шажками подходя к кузине, — я очень удручен инцидентом. Эта несчастная сошла с ума.

— Я не сумасшедшая! Я повторяю вам: они хотят меня убить!

— Но, дорогая, подумайте только, что вы говорите, — попыталась успокоить ее принцесса. — Тот, кого вы называете убийцей, не кто иной, как его высочество принц Орлеанский. Посмотрите как следует.

— Я достаточно на него насмотрелась! — крикнула Анжелика. — Я буду помнить это лицо всю жизнь. Ведь я же вам говорю, что он хотел меня отравить. Мессир де Префонтен, вы же честный человек, дайте мне какое-нибудь лекарство, молока, наконец, ну хоть чего-нибудь против этого страшного яда. Умоляю вас… Мессир де Префонтен!

Ошеломленный бедняга, что-то бормоча, бросился к ящичку с лекарствами и протянул молодой женщине коробку с пилюлями. Она поспешно проглотила несколько штук.

В гостиной царило полное смятение.

Филипп Орлеанский с искаженным от досады лицом пытался всех убедить.

— Уверяю вас, друзья, эта женщина потеряла рассудок. Ведь все вы знаете, что ее муж сейчас в Бастилии, он обвинен в. страшном преступлении — в колдовстве! А эта несчастная, завороженная своим ужасным мужем, хочет доказать, хотя вина его очевидна, будто он невиновен. Его величество тщетно пытался сегодня переубедить ее, во время встречи с нею он проявил столько доброты…

— Ох уж эта королевская доброта! Королевская доброта!.. — ожесточенно выкрикнула Анжелика.

Еще немного, и она потеряет контроль над собой… Тогда ей конец!

Анжелика закрыла лицо руками, стараясь успокоиться.

Она слышала, как Филипп Орлеанский говорил голосом невинного юноши:

— И вдруг у нее начался поистине дьявольский припадок. В нее вселился бес. Король немедленно вызвал настоятеля монастыря августинцев, чтобы молитвами успокоить ее. Но она ухитрилась удрать. Чтобы избежать скандала, его величество не отдал приказа страже схватить ее, а поручил мне отыскать безумную и задержать до прихода монахов. Я в отчаянии, Генриетта, что она испортила вам вечер. Мне думается, самое благоразумное для всех вас будет продолжить игру в соседней гостиной, а я пока побуду с ней здесь, как велел мне брат…

Словно сквозь туман, Анжелика видела, как редела толпа теснившихся вокруг нее дам и придворных кавалеров.

Встревоженные, боясь не угодить брату короля, они спешили удалиться.

Анжелика протянула руки и, собрав последние силы, попыталась ухватить пальцами подол платья принцессы.

— Сударыня, — проговорила она беззвучным голосом, — вы не бросите меня на погибель?

Принцесса заколебалась и с тревогой взглянула на своего кузена.

— О Генриетта, неужели вы сомневаетесь во мне? — трагическим тоном спросил он. — Разве мы не поклялись доверять друг другу, разве нас не соединят скоро священные узы?

Белокурая Генриетта опустила голову.

— Доверьтесь его высочеству, дорогая, я убеждена, вам хотят лишь добра, — сказала она Анжелике и торопливо вышла из гостиной.

Анжелика была словно в бреду и от страха не могла вымолвить ни слова. Все еще стоя на ковре, преклонив колени, она повернулась к двери, за которой так быстро исчезли придворные. Она увидела бледных как смерть Бернара д'Андижоса и Пегилена де Лозена — они не решались выйти из комнаты.