Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

вышло именно это, вслепую я не могу даже ручаться, что сплёл этих самых змеев.

Рыкнул снова, на этот раз на себя. Что, потренировался, Леград? Доволен? Сумел покалечить Кетота напоследок и красиво проиграть? Думал, твоей силы хватит на всех и на всё? Придурок, а не Предводитель. Толку от того, что ты Предводитель? Только протянешь дольше в этой ловушке.

Панцирь со звоном лопнул, не в силах больше выдерживать давления вихря. Рывок. Вверх и влево, пробивая стену песка и острых воздушных лезвий.

На вдох оказался вне ловушки, закашлялся, выплёвывая песок, сумел вдохнуть полной грудью, но не успел даже потянуться к глазам, как рухнул вниз, отбивая ноги, а через миг вихрь снова навалился на меня, снова рванул болью содранную кожу, словно ещё раз освежевал меня.

Ещё один Рывок влево. Короткий, очень короткий. Я, дарс его побери, даже не понимаю, где стою. Может быть, ещё один шаг и окажусь за пределами ринга, проиграв даже не в схватке, а в бегстве.

Не хочу.

Если два Рывка я сделал влево, то теперь нужно вправо, обратно.

Я уже толкнул энергию в меридианы, уже рванул туда, назад, когда меня словно ожгло сразу два воспоминания. Вовремя. Теперь я хотя бы понял, как выкроить себе время и проиграть так, как мне нужно.

Глава 22

Первое воспоминание — это воспоминание о том, что мои защитные техники не исчерпываются одним лишь Панцирем Роака, и Виликор мне совсем недавно показала это на своём примере.

Второе воспоминание — это полные яда слова Регана. Да какой ты Предводитель? Предводитель бы ощутил убийцу ещё до того, как он решился бы напасть на нас.

Я, дарсы меня подери и утащи к себе в норы, Предводитель или нет?

И всё же первым я использовал Панцирь Роака. Я щедро плеснул в его созвездие стихии, уже не заботясь о том, что это может меня выдать. Кому? Меня сейчас даже Кетот и тот толком видеть не может, что уж говорить про остальных зрителей. Уверен, никто и не заметил, что на обращении проявился ещё один круг. Я и сам этого не видел, давно закрыв глаза, полные песка.

Панцирь Роака продержался буквально три вдоха, да и то, только наполнение стихией позволило ему проявиться и так долго защищать меня — духовная сила Кетота всё равно растворила его, сделав бесполезным.

Но я сполна использовал это время.

Во-первых, словно отстранился от происходящего. От жжения в глазах, от боли в содранной коже, от жара опасности, сосредоточился только на меридианах, узлах и созвездиях.

Во-вторых, наполнял всё это силой так быстро, как ни на одной из своих тренировок.

Клянусь Небом, даже когда за мной гнались два Предводителя, намереваясь убить, я не сумел наполнить Барьер Прибоя так быстро.

Одиннадцать частей. Триста узлов.

Ветер стих. Песок больше не терзал лицо и грудь. Жар опасности исчез, тело словно погрузилось в прохладную воду, так велика оказалась разница с тем, что было и с тем, что стало.

Спустя миг я вцепился в кисет.

В нём мои глаза видели отлично, ничего не болело и не жгло. Да и не могло быть по-другому, ведь сейчас я использовал духовное зрение внутри артефакта, здесь совершенно не важно, закрыты у тебя глаза, засыпаны песком или залиты кровью.

Мне же нужна была очень простая вещь — фляга с водой.

Отпрянув из кисета, я одним движением вырвал пробку, плеснул на ощупь в ладонь, а затем в лицо. Спустя вдох и вовсе запрокинул голову, опрокидывая на себя флягу целиком.

Дело сразу пошло веселей — моргнул раз, другой, позволяя воде промыть каждый уголок и, наконец, глаза начали видеть.

Первое, что я увидел, это мерцающий надо мной купол Прибоя. Удивительно, но эта составная защитная техника не только выдерживала удары техники Сути, но и не обращала внимания на разрушающую силу духовного тумана Кетота, который просто бесполезно бился в её стенки.

Впрочем, не совсем бесполезно, мне так лишь показалось. Все вместе — песчаный вихрь, птицы Сути стихии, духовное давление Кетота, буквально на моих, вновь открывшихся, глазах разрушали защиту, оставляя на ней трещины и даже вмятины. Миновал уже вдох, сколько ещё она продержится? Ещё вдох, два, три?

Мне этого хватит. Хватит глупить и тем самым поддаваться врагу. С чего я вообще позволил ему, неизвестно какими возвышалками получившему свою силу, заставить меня защищаться?

Я разжал пальцы, выпуская из них флягу, развёл руки в стороны, чуть прикрыв глаза и пытаясь снова нащупать то странное ощущение, которое я испытывал, когда Аледо убежала от меня, а затем, когда Реган меня устыдил, то самое, которое позволило мне следить за схваткой Виликор.

Вон оно.

Я словно воспарил над схваткой, над рингом, оказался чуть в стороне от беснующегося песчаного смерча и увидел, как он давит на тускло мерцающий внутри него купол защиты. Главное же, что я увидел Кетота. Стихийный Доспех? Нет, у меня свой путь.

Перехватил Молот двумя руками, плотно зажмурил веки, чуть согнул ноги, отсчитывая мгновения и освободив голову от всех мыслей, сосредоточившись только на своей стихии, Рывке и слухе. Трещит, трещит, трещит, но ещё стоит.

СЕЙЧАС!

Купол защиты со звоном стекла осыпался буквально перед моим носом, я в облаке осколков, сгребая телом песок, пробил вихрь, вбивая Кетоту Молот в бедро.

Через миг я раскрыл глаза, наслаждаясь гримасой боли на его лице.

Боли и страха.

Да, Молот без Звёздного Клинка не пробил его Покрова, да я и не мог бы за краткий миг наполнить эту технику, это точно за пределами моих возможностей. Пока за пределами. Потому что любую технику рано или поздно я сумею выполнить как Властелин — без обращений, одним желанием.

Всё, что мне было нужно — вырваться из смерча песка, добраться до Кетота и не просто добраться, а оказаться вплотную к нему, я уже выполнил и неплохо так сообщил Кетоту, что объявлять о победе надо мной ещё рано. Настолько неплохо, что его амулет невидимости почему-то отказал.

Вокруг меня клубились десятки змеев воды, невидимые для всех, отражение лишь моей воли, моего познания стихии. И сейчас они занимались не тем, что защищали меня от птиц Сути Кетота, а жрали чужую стихию, буквально прогрызая вихрь и не давая ему меня коснуться.

О да, где бы Кетот ни получил свои звёзды Предводителя, в познании стихии он не мог справиться со мной. Я, дарс меня возьми, жрал молнии! Что мне какие-то